Журнал Русская жизнь - Будущее (август 2007) Страница 23

Ромашов

Мое функциональное реноме - щелочь. От слова «щелка». Я не обижаюсь; напротив, горжусь. Кто-то дальновидный наверху вовремя смекнул, что у потомства теперешней элиты руки и мозги будут чем дальше, тем кривее, зато обеспечение воспроизводства этнически близких работяг - вопрос первостепенной важности: вымрут они, развалится и вся процветательная машинка. Заставить элиту пользоваться контрацептивами труднее, чем выучить зайца играть на рояле; поэтому в центральных продмагах и жральнях все съестное пропитано добавками, которые вызывают у двуногих самцов катастрофический нестояк. Официально объявлено, что эти добавки необходимы для защиты от десятков губительных эпидемий, а над устранением досадного побочного эффекта бьются фармацевты, временно импортированные из Юго-Восточной Азии. По слухам, нормальную пищу и льготную виагру выдают в неких потайных спецраспределителях по предъявлении справки о стерилизации, однако эти слухи беспочвенны: добровольная вазэктомия строго-настрого запрещена, дабы не причинять ущерб позитивному имиджу страны. Так что всерьез ревновать Катю к Сане, в сущности, глупо. Но стоит мне представить, как он сыто, по-хозяйски наблюдает за нашими занятиями любовью, стоит допустить, что моего и Катиного ребенка зачислят в элитарную гимназию-дебилоделку, под грудиной распускается жгучая актиния ненависти.

Я дождался его у подъезда, догнал и ткнул в спину отверткой. С усилием вынул и еще раз ткнул. «Ромашка! Саня! Ромашка! Саня! - закричал сверху знакомый голос. - Саня, Саня, Саня!» - «Сдохни, - шептал я в такт, - сдохни, сдохни, сдохни».

Вру. Не догнал, не ткнул. Я тряпка, мокрица, конформистский слизняк. Да и отвертку мне из мастерской ни за что не разрешили бы вынести. А коли и разрешили бы - один Саня погоды не сделает, тут требуется уничтожить сотни, тысячи Сань. Плетью обуха не перешибешь. Покачивая торсом, будто метроном в темпе анданте, кроманьонец увесисто зашагал вдоль газона, поравнялся с кайфоматом, притормозил и засунул голову в его квадратный лоток.

* ЛИЦА *

Олег Кашин

Святой

В Екатеринбурге у Андрея Сычева

I.

Рукопожатие. На среднем пальце его правой руки не хватает фаланги - отрезали тогда же, когда и ноги, в январе прошлого года в челябинской горбольнице № 3 (гангрена распространяется по какому-то не совсем понятному закону). Рядовой Андрей Сычев лежал там больше месяца, после того как 3 января 2006 года не смог встать на утреннее построение в казарме. В новогоднюю ночь младший сержант Александр Сивяков «в воспитательных целях» заставил Сычева несколько часов подряд просидеть на корточках.

II.

Накануне вечером я думал, о чем мы будем разговаривать. С самого начала - вот зайду, думал я, и скажу: «Привет, Андрей!». Немедленно откуда-то возникла песня «Ты провожал меня до дверей, я говорила: „Привет, Андрей! Привет, Андрей! Привет, Андрей! Ну где ж ты был, ну обними меня скорей!“». От песни я не мог отделаться всю ночь и все два часа полета до Екатеринбурга. Больше ни о чем думать не получалось, но, наверное, так даже лучше. И когда он вкатился на своей коляске в комнату, где я его ждал, мы поздоровались, и он сказал, что готов отвечать на вопросы, но попросил не задавать вопросов о том, что было в новогоднюю ночь в казарме, я спросил: «Андрей, о чем ты мечтаешь?».

III.

Через полтора часа, прощаясь, обменялись визитками. Мою Андрей засунул в карман своих то ли брюк, то ли шортов, а я положил в бумажник маленький листок, на котором Галина Павловна Сычева от руки аккуратно записала свои и Андрея телефоны - екатеринбургские и московские. В начале сентября они снова будут в Москве. Андрею, может быть, придется перенести еще одну операцию на почках, а Галину Павловну, наверное, уже не примут на работу в госпиталь Бурденко; до мая этого года она была там (а потом в шестом госпитале, куда перевели Андрея) младшей медсестрой, то есть санитаркой - чтобы постоянно быть с сыном. Жила прямо у него в палате. Сейчас в той же палате лежит солдат Рудаков, о котором много пишут в либеральной прессе. Галина Павловна и Андрей очень беспокоятся за солдата Рудакова, Галина Павловна регулярно кладет на его мобильный телефон деньги, потому что год назад кто-то клал деньги на ее телефон, и это было очень серьезное подспорье. Зарплата санитарки в госпитале - две тысячи рублей в месяц, а пожертвования от людей регулярно приходили только зимой, когда в газетах печатали номер счета, а потом практически исчезли; да оно и к лучшему - Галина Павловна говорит, что побираться не очень приятно. Слава Богу, в какой-то момент рядом с Сычевыми появился некий политик, который уже больше года, как выражается Галина Павловна, содержит ее и Андрея. Ежемесячно присылает шесть тысяч рублей, а еще оплачивает коммунальные услуги и телефон. Сам приходил только однажды, вместе с лидером своей партии, - еще в Москве, в госпитале. Говорили, что очень сочувствуют и в беде не оставят. Взамен ничего не просили, но всякое может быть, и если ближе к выборам Андрея попросят вступить в эту партию или просто какими-нибудь словами ее поддержать, Андрей подумает. Ничего плохого об этой партии Андрей и Галина Павловна сказать не могут, а хорошее - ну вот шесть тысяч каждый месяц присылают.

IV.

Я бы, может быть, даже не стал называть имени этого политика. В конце концов, помогает, не пиарится на Сычеве и не просит ничего взамен. Но уже через два дня после нашей встречи в интернет-дневнике, который ведется от имени Андрея Сычева, появилась такая жизнеутверждающая запись, цитирую полностью. «Офигеть, только что к нам домой приезжали Борис Немцов, Никита Белых и Антон Алексеевич Баков. Нам утром позвонил Антон Алексеевич и сказал, что приедет вечером, мама, как всегда, пирог испекла к его приезду, он нам давно помогает и иногда приезжает (на это „иногда приезжает“ стоит обратить внимание - раньше Сычевы говорили только об одной встрече с Баковым, в госпитале. - О. К.). Марина (сестра. - О. К.) открывает дверь, а там трое с цветами. Белых сказал, что мой ЖЖ читает, а Немцов сразу с Мариной про водку начал разговаривать. Потом Немцов книгу мне свою подарил и сказал свою писать, а я и так начал писать уже, только забросил в последнее время. Антон Алексеевич сказал, что они сегодня были в Екатеринбурге и решили заехать познакомиться. Представляете? Вот такое сегодня случилось».

Иными словами, никакой тайны уже нет. Политик, который платит Андрею Сычеву шесть тысяч рублей пенсии, - это Антон Баков, главный политтехнолог Союза правых сил. Бакову же принадлежит идея включить Сычева в первую тройку списка СПС на выборах в Госдуму - понятно, что до этого не дойдет, но сейчас в партии идет борьба за места в этой тройке, и Сычева в этой борьбе очень удобно использовать в качестве такого тарана: мол, место занято, здесь будет электорально перспективный кандидат.

Баков перешел в СПС из «Единой России» в прошлом году. С его именем связан относительный успех Союза правых сил на региональных выборах последнего времени, при этом ценой успеха стал фактический отказ партии от правой идеологии. Все успешные кампании СПС прошли под левыми лозунгами - «Пенсии увеличить в 2,5 раза, зарплаты - в 4 раза!».

Депутатом Госдумы Баков стал в 2003 году. Тогда он был лидером рабочего движения «Май» и генеральным директором Серовского металлургического завода. Движение «Май» принято считать самым экзотическим проявлением наиболее наглого рейдерства: если обычные рейдеры отбирали предприятия у законных владельцев, присылая к заводским проходным вооруженных людей в масках, то «Май» использовал для таких целей возмущенные массы рабочих под красными флагами.

Упрекать политтехнолога в цинизме - занятие бессмысленное. У политтехнологов работа такая. Конечно, было бы здорово, если бы Баков помогал Сычеву просто так, но, судя по всему, это невозможно. Поэтому когда Андрея Сычева наконец уговорят вступить в СПС или просто каким-то образом поддержать эту партию, стоит вспомнить, что шесть тысяч рублей для депутата Государственной думы - это один раз в ресторан сходить (да и то если спутница сама за себя заплатит).

V.

Андрея Сычева призвали 24 июня 2005 года, и отслужил он ровно два года - приказ о демобилизации датирован 19 июня 2007 года. Полтора года после госпитализации в Челябинске Сычев еще был рядовым российской армии на больничном. Инвалидность и пенсию оформляют только сейчас.

VI.

Полуторачасовое интервью займет не больше полстранички.

«Как проходят дни?» - «Делаю что-то по хозяйству и учусь ходить на протезах». - «Получается?» - «Пока не очень».