Газета День Литературы - Газета День Литературы # 160 (2009 12) Страница 23

Да, именно этого я ждал. И трубача этого знаменитого запомнил ещё с прошлого года. Вот он вышел на сцену в своих щегольских, лакированных туфлях и поднёс к губам трубу, и зазвучал, и разрезал пространство этот неповторимый звук.

А просто отец мой был трубач. Я ничего не скрывал, просто не хотел говорить сразу. Вообще-то он играл на всех инструментах, но трубу любил особенно, и знатоки важно качали головами: серебряный звук. Мать рассказывала, что я умел засыпать под этот звук. Так с тех пор он, наверное, и звучит во мне. Шли шестидесятые годы, джаз был в моде. И отец как молодой и перспективный играл сразу в двух коллективах.

И я просто вижу, как он в щегольских штиблетах выходит на открытую площадку городского парка, посреди изобильного благоухания флоксов и петуний, подносит к губам мундштук, и труба поёт. Мы с матерью – среди зрителей. Мы слушаем его и зависим от него. А он упоен, он летит, он живёт. И с тех пор, наверное, я и ненавижу джаз.

И ведь это я всё о себе. Но никогда уже не смогу я ни понять, ни узнать самого главного: а что думал он, мой отец, что он чувствовал, когда накануне своего ухода выдувал этот запредельно-высокий и оттого – страшный звук, и что думал он на следующий день, когда уже ушёл, оставив нас в прошлом, но прихватив с собой трубу?.. И было ли ему когда-нибудь при мысли обо мне так горько, так смятенно, так больно, как мне сейчас – при мысли о нем?..

Выбравшись из зала, уже на выходе, я оборачиваюсь, чтобы взглянуть последний раз на сцену и запечатлеть в сердце знакомый силуэт трубача.

О, как он страстно поёт над твоей свежей могилой, отец!..

Александр Тутов УЧЕНИК

РАССКАЗ

– Здравствуйте, я к вам, – сказал он и смущенно улыбнулся. Молодой такой, растрёпанный и лопоухий. Как его ко мне занесло? Давно никто меня не навещал в этом доме посреди глухого леса. Как этот юнец меня нашёл?

– Что вам нужно от меня, юноша? – я был не слишком приветлив. Что хорошего можно ожидать от этих романтических юнцов? Сам когда-то был таким. Но это всё в прошлом. Глупые мечты, стремления, желания давно позади. Зачем тратить на бессмыслицу время. Все эти действия бесполезны. Человек слишком ничтожен, чтобы что-то изменить. Я тоже когда-то сражался, мечтал сделать мир лучше, защитить обиженных, наказать тиранов. Но те же обиженные предавали меня, забывали, что я для них делал, стоило тем же тиранам организовать бесплатную раздачу хлеба или что-либо подобное. Ради кого стараться? Ради этих ничтожеств? Да и кто в этом безразмерном будущем вспомнит твои тщетные старания изменить мир к лучшему? Поэтому я и пытался спокойно дожить свою бессмысленную жизнь, а тут всякие восторженные юнцы пытаются нарушить созданный мной хрупкий покой. Зачем? Он ещё ничего не сказал, а я уже понял, что моему спокойствию грозит опасность.

– Я знаю, что вы великий Мастер, – он слегка заикался от волнения. – И я пришёл к вам за помощью. Только вы мне можете помочь!

– Ну чем там еще я могу помочь? – раздражённо вырвалось у меня. – Я уже стар и ваши мирские проблемы меня не волнуют!

– Но власть в стране захватил тиран и негодяй! Он убил моих родителей и множество других мирных людей. Его злодеяния бесчисленны, и они продолжают множиться с каждым днем. Я должен освободить народ от него. Но для этого мне нужна ваша помощь. Только вы можете научить меня владеть мечом так, чтобы достичь цели! Люди помнят вас как героя, неоднократно освобождавшего их от злодеев. О вас поют песни, рассказывают легенды! Они надеются на вас!

– Ты думаешь, почему я оказался здесь? – горько усмехнулся я. – Эти же люди в трудный момент предали меня! А теперь я им понадобился! Я не вернусь к ним!

– Но тогда хоть помогите мне! – взмолился парень. – Я должен научиться владеть мечом!

– Что ж, – я всё-таки поддался его настойчивости. – Я попробую тебя чему-то научить, хотя более чем уверен, что все твои действия бессмысленны и глупы. Плетью обуха не перешибешь!

– Спасибо, спасибо, – лепетал парень. Он уже представлял себя мастером меча. И зачем я только согласился? Наверно вспомнил себя в юности, когда вот также надеялся изменить мир. Через множество боёв и поединков прошёл я, пока не понял, что всё бессмысленно. Придёт время и этот юнец успокоится, остепенится и забудет про борьбу за справедливость и всеобщее счастье. А пока, так уж и быть, я поучу его правильно держать меч.

– Только смотри, – сказал я. – Времени у меня на всякие глупости нет. Буду учить сразу и жёстко, чего не поймешь, повторять не буду!

Но он оказался прилежным учеником. Я даже как-то незаметно для себя привязался к нему. Добрый парень, вот только лишь слишком наивен. Мы много разговаривали, я посмеивался над его романтическими высказываниями. Так продолжалось несколько месяцев, пока он не заявил, что больше нет времени, и ему надо идти спасать народ. Я пытался ему объяснить, что он ещё не готов. Но он слишком торопился. Мне осталось лишь пожелать удачи. Он ушёл, а я постарался забыть о нём. В мои годы надо жить размеренно и спокойно. Пускай молодёжь переделывает жизнь, сражается за светлое будущее. И всё-таки я нет-нет, а вспоминал парня. Однажды я вынужден был поехать в ближайшее село за продуктами. Торгуясь с лавочником, услышал разговор двух покупателей.

– Ты слышал, – полушёпотом сказал один. – Завтра на площади казнят главаря мятежников. Говорят он ученик самого Барса. И всё-таки ему это не помогло.

– Барс бы справился с любыми врагами, – кивнул головой второй. – Но он уже не тот, да и давно о нём никто не слышал.

– Жалко парнишку, – посетовал первый. – Но нет силы чтобы бороться с нынешним повелителем.

Барс – это я. И я понял, что казнить должны моего ученика. Стоило мне нарушить свои правила и связаться с окружающим миром, обучая его, так мир вновь напомнил о себе. Зачем я поехал в деревню? Зачем услышал разговор? Нет, дать погибнуть на эшафоте ему я не могу.

Пришлось извлекать из тайников оба меча и идти в город. Никогда не думал, что просто имя моё может так напугать стражников. Мне удалось освободить парня, он вновь возглавил восстание, а я вернулся обратно в свой лес. И жил там почти год, пока не узнал, что парень погиб. Погиб, штурмуя замок тирана. И тогда я нарушил свой обет и вновь взял меч. И проклял себя за бездействие.

Да жизнь бессмысленна, но пока есть люди которые хотят её изменить, появляется надежда. И тогда начинаешь думать, смотря на них, что в жизни что-то есть. И тогда появляется смысл и желание лучшего. Я не мог допустить того, что стремления и чаяния погибшего моего ученика пропали втуне. Это же мой ученик!

Тиран пал от моего меча, и я вновь ушёл, оставив неблагодарных людей, греховный мир. Вот только он не казался теперь таким уж бессмысленным.

Дмитрий Ермаков ДВА РАССКАЗА

ОСЕНЬЮ

По этому звуку, по журчанию, мягко ударяющему в мох, Иван и понял, где стоит лось.

Охотник замер. Медленно повернул голову – ерник, молодые ёлки густо-колючей стеной. За ними зверь.

Правило номер один, ещё отцом в детскую его головёнку вложенное, – не стрелять на звук.

Бесшумно потянул Иван ружьё с плеча.

Лось поднял голову и шагнул – открылся глазу.

Выстрел.

Треск валежины под копытами, шум раздвигаемых могучим, но уже смертельно раненым зверем, ветвей…

Ста метров не прошёл. И добивать не надо. Стынущие глаза, подломившиеся под тушу передние ноги, вытянутые задние.

Пуля убойно влетела под левую лопатку.

Иван отёр со лба пот. Закинул ружьё за спину. Огляделся, прислушался.

Безмолвны ели, не шелохнут лапой в безветрии. Только осинка трепещет от чего-то каждым розоватым листом…

Иван выстрекнул из примятой пачки сигарету, закурил, присев на валежину. Не глядел на убитого зверя.

Неторопливо достал из внутреннего кармана брезентовой куртки мобильный телефон – не живой, выключенный, и, кажется, такой посторонний, неуместный здесь предмет.

Нет – очень даже уместный. Нажатием кнопки Иван оживил его, ввёл код, нашёл нужный номер, снова нажал.

– Да, Иван, – сразу отозвалось из трубки, будто и не полтора десятка километров лесом, полем и снова лесом их разделяли, а стоял Олег под соседней ёлкой.