Газета День Литературы - Газета День Литературы # 153 (2009 5) Страница 23

У дяди Валентина было три дочери, Наташа, Катя и Маша, которая была Надиной сверстницей. Первая же его дочь умерла подростком, и в память о ней он оплачивал ученье в гимназии 10 девочек из бедных семей. После смерти отца Валентин Александрович оплачивал также обучение 10 мальчиков в Реальном городском училище. На его деньги в городе была построена и успешно работала общедоступная библиотека.

Молчание нарушила Кока:

– Не будем омрачать праздника. Бог праведный всё видит. Не допустит греха… Хочется сегодня говорить о Божественном.

– Божественное было в огне, дереве, воде, потом только оно вошло в живую плоть… Это был святой дух… Материя и дух всегда должны быть в равновесии… Вот в чём Божественная справедливость… Сейчас материя все больше и больше поглощает дух… и это падение… Мы уже не смотрим на Бога, охраняющего святость ангелов… Мы все устремились в мирское бытие… А материя без духа жестоко нас накажет, – продолжил отец Серафим.

– Так материя ближе к дьяволу? – робко спросил Пётр Александрович.

– Да… он в материи силён… Только дух не подвластен ему…

– Но материя создаёт движение… А отсутствие движения – застой? – произнёс Валентин Александрович.

– Движение, конечно, необходимо, но надо остерегаться разрушения… Согласитесь, что сильный созидатель кажется порой злодеем… А ведь слабость – большой грех перед Богом. Вспомните Ивана Грозного… Петра Первого… Власть понятна сильным… А вот начало движения привлекает массу злодеев… и может даже способствовать растлению и унижению души.

– Но нельзя жить одними идеями Божества, – возразил Валентин Александрович.

– Я согласен. Просто хочу подчеркнуть, что сегодня только духовенство чувствует оркестр Руси. Интересы государства и интересы правительства может объединить вера… Истинная вера в России только православие.

– Это извечная проблема религии и светской жизни. Я чувствую, что это самая важная тема современности.

– Чувства должны быть наполнены временем, тогда они отличаются от грубых инстинктов, – определил отец Серафим.

– Судьба и реальность, как левая и правая рука, но внутри этого… жизнь.

– Оппозиция должна окрепнуть, обрасти сильными людьми. Иначе власть заберут проходимцы. Строй мыслей начинается с дисциплины понимания.

– С вами трудно спорить, отец Серафим, но вы меня не переубедите в том, что России нужны перемены.

– Против положительных перемен ничего не имею. Но не надо спешить.

– Значит, стоять на месте? Какая же помощь церкви от этого?

– Святость, искреннее желание помощи. Православный всегда верит в раскаяние совершающего грех, и потому жалеет заблудившегося в мыслях… делах.

– Так мы никогда не придём к согласию.

– К согласию придём всегда… Просто церковь не приемлет компромиссов, а сейчас всем этого хочется.

Кока, обеспокоенная спором, опять призвала к праздничному настроению и попросила Валентина Александровича не нападать на дорогого гостя.

– Да я вовсе и не нападаю.

– Дорогие дети мои, сегодня праздник великий. Что может быть выше и глубже слов "Да возлюбите друг друга". Если бы все это истинно поняли, не было бы противоречий и непонимания. Всё определяют в жизни дела, переживания и страдания человека. Тот, кто много рассуждает о сладкой жизни, мало знает о ней. И, несомненно, бороться нужно всегда, только знать ради чего…

Эти заключительные слова отца Серафима и прекратили разговоры. Праздничное настроение с новой силой разлилось среди собравшихся.

------------

Отец Серафим шёл немного усталый, но с радостным чувством: он всегда был доволен, когда удавалось в добропорядочной обстановке выговориться, как бы проверяя себя, утвердить свои мысли и самому услышать мнение молодых умов. Сегодня ему показалось, что правильно объяснил и донёс близкое, родное и выстраданное.

Уйдя в себя, он не заметил, как неожиданно перед ним появился человек лет тридцати-сорока. Волосы незнакомца были длинные, рыжеватые, на голове круглая шапочка. От неожиданности отец Серафим чуть не перекрестился, но сдержался и посмотрел внимательно. Незнакомец уважительно поклонился:

– Разрешите обратиться, отец Серафим?

– Почему нельзя? Можно… но не видел тебя раньше, сын мой… Хотя вижу не нашего прихода… похоже… иудейской веры.

– Точно так-с, но не обессудьте, что время отнимаю. Либстер Айзик Самуилович, председатель местной еврейской общины. Имею часовую мастерскую и лавку на Московской улице.

– Готов выслушать людей любой веры.

– Я собственно, хочу ходатайства вашего по поводу мальчика… Хочу его забрать из приюта и передать в только что приехавшую семью… Там ему будет неплохо… всё-таки родственные души.

– Уж ли тот ли красивый мальчик, что говорила Марья Константиновна?

– Так точно-с. Он самый… И Марья Константиновна со своей стороны ходатайствует по моему прошению. Но без вас трудно добиться.

– Почему ж противитесь принятию христианства мальчиком?

– Вы ж понимаете… мальчик из еврейской семьи...

– Но он сирота… государство позаботилось о нём, в христианской вере он будет на твёрдых ногах. Церковь является частью и опорой государства Российского. Ведь он родился в России… и ему будет она родиной не только в географическом смысле, но и духовном.

– У нас так не принято… мы другой веры.

– Другой веры… Меня всегда удивляет противление православию в России… Многие иностранцы, в том числе Екатерина Великая, приняли православие… Царица считала себя русской, а про немецкую кровь и не вспоминала… Признайтесь, трудно жить здесь с вашей верой… Разве вы не хотите, чтобы ему было лучше?..

– Всё-таки мне трудно объяснить, и вам понять меня… Я не хотел бы…

– В этом-то и вопрос… Я-то знаю, в чём разница христианства и иудейства. Не хотите вы здешней родины… Не поняли вы Моисея, который водил вас…

– Ну причём тут Моисей?.. И дело вовсе не в иудейской вере… Хочется сохранить близкого по духу человека…

– Это хорошо, что верите духу… вера необходима… Просто не осёдлый у вас менталитет, а Россия сильна своими корнями.

– Могут быть и другие убеждения…

– Не хотите вы трудиться по-настоящему на этой земле… От того все беды ваши… и в конечном счёте… наши.

– Что вы говорите?.. Разве не трудимся денно и нощно?

– Трудитесь, но как и в каком качестве?.. Норовите всё легко, краткосрочно… и быстрей выгода… Иудеи ждали другого Миссию, который не заставил бы их много трудиться, но возвысил бы их среди других.

– Не понимаю.

– Назовите мне хоть одного местного земледельца, купца или строителя. Тут надо мыслить крупным масштабом… и быть хозяином на своей земле… А любите вы банки, лавки… перепродать чужой труд.

– Ведь всякая работа нужна.

– Это верно… Трудно переубедить… Но, по-вашему, всему есть цена, даже Богу… тридцать сребреников… А деньги – это своеобразный фетиш… Природа живёт без денег и всяких благ… и только здоровеет, а мы всё слабеем изо дня в день.

– С вами трудно спорить… да и не готов я… Хочу к вашему сознанию воззвать, чтобы поверили мне… Будет мальчику лучше с людьми нашей крови… у них нет детей, а люди они обеспеченные… недавно приехали… Вот документы… Траутман.

Отец Серафим внимательно посмотрел на Либстера:

– Праздник нынче… хочется делать добро, но добро ли сделаю этим?

– Отец Серафим, буду очень признателен вам за благодеяние.

– Хорошо… посодействую… Потому, как любого… уважаю… Надеюсь на благие намерения.

– Покорнейше благодарю... Заходите в мастерскую, в лавку… любой подарок к празднику для вас.

Отец Серафим только махнул рукой и пошёл медленно своей дорогой. Колокольный звон призывал к обедне.

"Вот опять проявил слабость… Знаю, что против своей воли и понимания… Может не содействовать? Но ведь слово дал… Странен русский человек в своих действиях", – рассуждал отец Серафим, подходя к церкви.

Владимир БАЛАШОВ СПЛАВ ПО ПОРОГАМ

***