Ефим Черняк - Пять столетий тайной войны, Из истории секретной дипломатии и разведки Страница 24

О предательстве Палмера стало известно двум английским разведчикам Томасу Прэдшо и Филиппу Хонимену. Но Палмер, прошедший школу Уолсингема, предусмотрел такую возможность - ему можно было оправдаться перед англичанами ссылками на то, что он состоял на британской службе. Действительно, не пренебрегая доходами, которые она приносила, Палмер в течение семи лет (до 1604 г.) посылал свои отчеты в Лондон, получая положенную мзду.

Впрочем, такая игра не всегда была безопасной, как показывает пример купца Ричарда Барли, жившего с 1580 г. в Сан-Себастьяне. Он донес испанским властям о другом купце - Джоне Донне как об английском шпионе. А когда в 1588 г. началась война Испании с Англией, Барли поступил на испанскую службу. Новый испанский чиновник усердно предлагал завербовать во флот короля Филиппа II многих англичан-католиков. Однако в Мадриде побоялись таким путем сыграть на руку английским агентам, зачастую маскировавшимся под эмигрантов-католиков, и отвергли предложение Барли, так же как и ряд других его проектов. Опасения испанцев еще более усилились, когда через некоторое время поползли слухи, что Барли - английский лазутчик. В 1593 г. молва как будто подтвердилась, но испанское правительство все же продолжало держать его на службе еще два года. В 1595 г. Барли был арестован и всю войну просидел в тюрьме. Только в 1603 г. его освободили, объяснив, что арест был ошибочным, выдали жалованье за все годы, проведенные в заключении, и разрешили служить во флоте. Разгадку злоключений Барли можно найти в мемуарах английского адмирала Уильяма Монсона. Роберт Сесил послал Барли письмо, в котором выражал благодарность за его (вымышленные английской разведкой) заслуги на службе королевы. Испанцы поверили и запрятали, как отмечалось, в тюрьму одного из своих наиболее деятельных сторонников из английских эмигрантов.

В 1598 г. Роберт Сесил направил в Испанию восемь резидентов: троих - в североиспанские порты, троих - в Лиссабон и двоих - в Севилью. О плане засылки новых агентов испанская разведка узнала в 1599 г. от Оуэна, получившего это известие от своих лазутчиков в Англии.

Все более изощренной становилась система доставки донесений. Для связи одному агенту в Лиссабоне были даны адреса в Руане и

Париже, а также в Эдинбурге и других городах Шотландии и Ирландии. По-прежнему Сесил пытался опираться на купцов, которые долгие годы вели торговлю с Испанией, например на упомянутого выше Филиппа Хонимена, через которого выплачивались деньги группе английских агентов. Несмотря на ряд провалов, шпионская сеть Сесила в Испании функционировала до самого конца войны.

В 80-е годы папский нунций во Фландрии предостерегал римский престол: "Английская королева - не знаю уж, каким образом, - проникает в любое дело". Нунций в Мадриде писал в Рим, что Елизавета имеет агентов среди лиц, близких к Святейшему престолу (последнее, вероятно, соответствовало действительности). Успехи английской разведки создали в Европе преувеличенное представление о ее возможностях, и это тоже способствовало целям британской политики. Знаменитый государственный деятель и философ Френсис Бэкон в 90-е юды опубликовал "Трактат относительно разведки и личной безопасности королевы". Бэкон прямо рекомендовал Тайному совету всячески распространять за границей мнение, что "Ее Величество имеет крупную секретную разведку", что "повсюду полно шпионов".

С годами у Елизаветы крепла убежденность в важности услуг, оказывавшихся разведкой и контрразведкой. Она никогда не забывала предписывать наместникам графств и городским властям перехват шпионов, казнь некоторых из них для внушения страха остальным. В 1593 г. она лично приказала одному из удачливых английских разведчиков, Энтони Стандену, который был принят на придворную службу и получил пожизненную пенсию, составить меморандум о его 28-летнем опыте шпиона. Более того, некоторые исследователи считают, что Елизавета наряду с государственной разведкой завела собственную. Сделав членом Тайного совета своего последнего фаворита молодого графа Эссекса, королева устроила ему своеобразный экзамен "по специальности". Как он сам писал в феврале 1593 г., Елизавета заставила его написать проект инструкций вымышленному тайному агенту во Франции. Надеясь продемонстрировать свои государственные таланты, Эссекс создал личную разведывательную службу, во главе которой он поставил Энтони Бэкона родного брата Френсиса Бэкона. В 1594 г. Эссекс получил из Кале письмо от некоего Эдмунда Йорка, который просил простить ему самовольный отъезд за границу, присягу на вер-Hocib Филиппу II и разрешить вернуться в Англию. К его просьбе присоединялись еще два джентльмена - Ричард Уильяме, который ранее служил под началом Эссекса, и Генри Юнг. Разрешение было дано, но сразу после возвращения все трое были арестованы. На допросе 30 июля 1594 г. Юнг начал утверждать, что Йорк приехал в Англию с целью поднять восстание на Севере, причем их действия взялись финансировать дядя Уильямса Ролф Шелдон и богатый сквайр Рью. Под пыткой арестованные стали дружно оговаривать друг друга и самих себя, признаваясь в различных преступных планах, включая покушение на королеву. Йорк даже сознался в намерении поджечь Лондон. Йорк и Уильяме были отправлены на эшафот как виновные в государственной измене.

"Заговор Йорка и Уильямса" - один из целого ряда аналогичных "конспирации", где в качестве доказательства преступления принимались слухи, ходившие среди английских эмигрантов во Фландрии, и сделанные под пыткой признания. В 1598 г. был раскрыт так называемый "заговор Сквайра". По официальной версии, Эдвард Сквайр был послан в Англию иезуитом Ричардом Уолполом, профессором колледжа в Вальядолиде, с поручением отравить Елизавету. Для этого Сквайр должен был натереть липким ртутным раствором переднюю луку седла. Предполагалось, что ядовитая смесь незаметно попадет и останется на руке королевы и смертельный яд будет принят вместе с пищей. Иезуиты обвиняли английское правительство в фабрикации этого заговора.

Во второй половине 90-х годов агентам Энтони Бэкона удалось добиться известных успехов в добывании подробной информации об испанских портах, в которых велась подготовка новой армады. Напротив, испанские власти не получали аналогичных сведений, по крайней мере для них оказалось полной неожиданностью появление в июне 1596 г. перед Кадисом, крупнейшей океанской гаванью Испании, английской эскадры во главе с Эссексом. Слабо защищенный Кадис был взят приступом, испанцы должны были сжечь 36 торговых кораблей с ценными товарами, чтобы они не попали в руки неприятеля. От еще больших потерь испанцев спас только счастливый случай. На обратном пути англичане обнаружили, что гавань Лиссабона (тогда, как и вся Португалия, присоединенного к Испании) пуста - там не было и следа груженных драгоценностями судов, которые ожидались из Америки. Пришлось, отказавшись от этой желанной добычи, направиться к берегам Англии. А через неделю в Лиссабон прибыли корабли с золотом, серебром и драгоценностями на громадную сумму - 20 млн. дукатов. Успех ускользнул от англичан потому, что там они действовали вслепую.

Несмотря на достижения своей разведки, Эссекс в соперничестве с Сесилом потерпел поражение. Случилось так, что он рассорился с королевой и был послан в Ирландию подавлять вспыхнувшее восстание. Успеха Эссекс не добился и, вернувшись без разрешения Елизаветы в Лондон, оказался в полной опале. Вокруг него сгруппировались люди различного толка - от недовольных католиков до тех, кто считал Сесила способным предать дело протестантизма, провозгласив испанскую инфанту наследницей английского престола. Среди сторонников Эссекса было немало ^молодых искателей приключений и честолюбцев, считавших, что они делают верный ход в постоянной борьбе придворных группировок за влияние, власть и богатство. Многие твердо рассчитывали, что старая королева, столь часто прощавшая в прошлом самые наглые выходки своего любимца, в решающий момент предпочтет молодого красавца графа с его репутацией героя и полководца тщедушному, горбатому и достаточно непопулярному министру Роберту Сесилу. Другой вопрос, что эти люди недооценивали его хитрости и вероломства. В феврале 1601 г. Эссекс сделал попытку поднять восстание в Лондоне, не встретившую никакой поддержки среди жителей столицы. Бывший фаворит был арестован, предан суду по обвинению в государственной измене и казнен вместе с несколькими его сообщниками. Роберт Сесил победил.

В том же 1601 г. посланцы шотландского короля Якова, имевшего шансы на наследование английского престола, но не очень верившего в успех, явились в Лондон и узнали радостную весть: всесильный Роберт Сесил, правая рука Елизаветы, встал на сторону их повелителя. На тайном свидании в доме Сесила на Стренде был согласован код для переписки между шотландским королем и елизаветинским министром. Яков обозначался цифрой 30, Елизавета - 24, Сесил - 10, все остальные видные лица также получили свои номера. Лукавый "10" быстро сумел опутать Якова, фактически подсказывая ему программу действий. Сесил ратовал за своего кандидата неспроста - таким путем он стремился обеспечить себе милости будущего короля Англии и устранить с пути других возможных претендентов (особенно испанскую принцессу Изабеллу, которой Филипп II передал свои "права" на английский трон). Однако в глазах старой, цеплявшейся за власть Елизаветы тайные переговоры за ее спиной с Яковом ничем не отличались от государственной измены. Немало людей пошло на плаху за куда меньшие преступления. Роберт Сесил очень хорошо усвоил истину, которую английский поэт Д. Харрингтон сформулировал в остроумном двустишии: