Юрий Тавровский - ДВУХЭТАЖНАЯ ЯПОНИЯ: Две тысячи дней на Японских островах Страница 24

Правда, у нуждающихся в работе есть еще и другие «помощники». Коротко остриженные молодцы с водруженными на испито-красные лица темными очками стоят небольшими группками в стороне от биржи труда. Это гангстеры. Наряду с организацией и эксплуатацией проституции, торговлей наркотиками, вымогательством одним из источников их доходов стало снабжение дешевыми руками строительных и портовых компаний, нередко связанных с бандами. Гангстеры берут «комиссионные» как с нанимателей, так и с поденщиков. Тора-сан объяснил мне, что он отдает две из шести тысяч заработанных за день иен «сэнсэям» — «наставникам», как предпочитают называть себя гангстеры. Но иного выхода нет. Ведь в переулках Санъя, особенно в зимние месяцы, нередко находят окоченевшие трупы умерших от холода, голода и болезней. Голодные и бездомные готовы работать на любых условиях. И вот уже стайки безработных окружили «наставников». Вот уже начинают отъезжать набитые завербованными микроавтобусы.

Гангстеры наживаются на поденщиках, не только «помогая» им найти работу. Бандиты помоложе обирают пьяных и заснувших на улице. Шулера же очищают карманы «разбогатевших» за столами азартной игры «мацзян», куда их нередко силком притаскивают все те же «наставники». Глубокая ненависть поденщиков к своим грабителям регулярно прорывается наружу. В ноябре

1983 г. токийские газеты писали о «восстании у Моста слез». Тогда был перевернут и сожжен микроавтобус «наставников». 700 поденщиков забрасывали гангстеров и прибывших на место происшествия полицейских бутылками, камнями и горящими хлопушками. В конце декабря

1984 г. переполняющие Санъя гнев и отчаяние снова выплеснулись наружу. На сей раз поводом для выступления стало убийство кинорежиссера, снимавшего документальный фильм о «долине нищеты». Один из гангстеров якобы «принял его за профсоюзного активиста» и несколько раз ударил ножом в спину. Несколько сот поденщиков в знак протеста против связей гангстеров с «блюстителями порядка» атаковали полицейский участок, использовав на этот раз не только камни, но даже бутылки с зажигательной смесью. Был сожжен автобус, припаркованный у полицейского участка. В январе 1986-го- новое убийство, на сей раз безошибочно выбран активист защиты прав поденщиков. Новые демонстрации, стычки с полицией, аресты. Февраль 1987-го — на моих глазах происходит столкновение специальной полиции и поденщиков, требовавших изгнания из Санъя «наставников»…

Гангстеры, шулера, хозяева ночлежек и продавцы дешевой выпивки точно пиявки сосут соки из поденщиков и прочих обитателей Санъя. Но не они приковали цепями безработицы тысячи работоспособных людей к «долине нищеты», как стоило бы переименовать «горную долину».

Главный виновник — современное японское общество. Это то самое общество, которое сделало популярными мифы о принадлежности подавляющего большинства японцев к «среднему классу», об «общности судьбы всех пассажиров корабля «Япония». На самом же деле это общество напоминает ту самую многоярусную пагоду, которой любуются посетители храма Сэнсодзи. Верхние ярусы могут существовать, только опираясь, давя на нижние. «Большой бизнес» обеспечивает сносные условия жизни и труда привилегированной части трудящихся за счет остальных 70 %. Но и те, кто работает больше, а зарабатывает меньше, знают, что многим живется еще хуже. Превышающая несколько лет подряд полуторамиллионную отметку армия «официальных» безработных. Миллионы тех, кто сумел проработать хотя бы час в течение месяца и потому попал в число «трудоустроенных». 50 тыс. поденщиков, разделяющих участь жителей токийского района Санъя, иокогамского Котобуки-тё, осакского Айрин и других «долин нищеты», разбросанных по всей Японии. Несчитанные бродяги и юродивые. Они выполняют важную для «большого бизнеса» экономическую и социальную роль, одним своим видом и существованием ежедневно, ежечасно напоминая обитателям расположенных чуть выше ярусов о необходимости работать еще усерднее, еще покорнее повиноваться приказам с капитанского мостика «корабля Ниппон-мару».

Из «горной долины» нет возврата. Но зато попасть туда так легко!

Миллионы — в «крольчатниках»

Каждое утро токийские подписчики газет получают вложенные в и без того пухлую стопку многостраничных изданий десятки рекламных листков. Помимо приглашений на сезонные распродажи, в салоны красоты или открывшийся по соседству ресторан примерно половина рекламок предлагает купить или снять комнату, квартиру, дом. Заманчиво выглядят фотографии аккуратных особнячков, внушительных многоквартирных зданий и целых микрорайонов из пятиэтажек-близнецов. Рекламные листки снабжены подробными планами квартир, схемами окрестностей и транспортных артерий, описанием соседних школ, больниц, магазинов. Может сложиться впечатление, что в Японии жилищная проблема сводится только к выбору района города, типа здания и стиля комнат — европейского или японского, с полом из циновок «татами». Увы, такое впечатление ошибочно, в чем убеждают не только редкие визиты в дома японских знакомых. И даже не только многочисленные газетные статьи и выступления политических деятелей, в которых жилищный кризис называется самой острой национальной проблемой, а жилища сравниваются с крольчатниками. Острая и хроническая нехватка жилья повлияла на складывание особого городского образа жизни, как будто специально рассчитанного на то, чтобы проводить дома как можно меньше времени.

…Окончен трудовой день. Но мало кто устремляется к домашним очагам. Большие и маленькие группы деловитых мужчин разбредаются по районам развлечений, которые примыкают практически к каждой станции метро и городской железной дороги. Служащие рангом повыше заходят в дорогие рестораны, где развлечение идет за казенный счет и во славу фирмы. Большинство же рассаживается плотными рядами в дешевых закусочных. Заполняются многочисленные павильоны с игральными автоматами, кофейни, чайные, пивные. Заказав миску сваренной в супе лапши, несколько палочек шашлыка из курятины или просто чашку кофе, люди сидят часами, обсуждая новости, смотря телевизор. Таким образом удовлетворяется потребность в общении, которую не утолишь на работе. А пригласить в свой «крольчатник» — значит «потерять лицо», ведь приличным жильем могут похвастаться немногие. Даже в воскресенье семьи стремятся уехать как можно дальше от собственного тесного дома.

Все меньше времени уделяет дому и та половина японских женщин, которая не хочет или не может найти работу. Проводив мужа на работу, а детей в школу или детсад, покончив с утренними хлопотами, домохозяйки отправляются по магазинам в поисках дешевых распродаж. Для многих это стало даже не столько экономической необходимостью, сколько чем-то средним между хобби и манией, помогая убивать свободное время и убегать от одиночества в пустой квартире. Одиночество неработающих женщин эксплуатируют бесчисленные платные школы кимоно, икебаны, чайной церемонии, йоги, аэробики, китайской гимнастики «тайкикэн», а также религиозные кружки, секты. Свою продукцию все настойчивее адресуют домохозяйкам производители сигарет, алкогольных напитков.

Только поздним вечером происходит встреча семьи у домашнего очага. И тогда особенно чувствуется скученность, отсутствие жизненного пространства, невозможность уединиться. Теснота «крольчатников» помогает популярности «отелей любви», выросших как грибы в каждом городе и превратившихся в отрасль экономики с ежегодным оборотом в 4 трлн иен! Услугами этих многочисленных отелей, сдающих номера на несколько часов, пользуются вовсе не одни лишь пылкие любовники. По данным руководителей новой «отрасли экономики», значительную часть клиентуры составляют супружеские пары, которые ищут уединения, невозможного в перенаселенных домах и квартирах.

Конечно, времяпрепровождение в увеселительных кварталах, «охота» даже на самых дешевых распродажах, посещение платных школ и кружков обходятся недешево, увеличивают расходную часть семейного бюджета. Но расходы эти не идут ни в какое сравнение со средствами, необходимыми для приобретения или хотя бы аренды просторного жилья. То же самое относится и к таким символам принадлежности к пресловутому «среднему классу», как цветной телевизор, видеомагнитофон, стереосистема, холодильник, кондиционер, персональный компьютер и «семейный» автомобиль среднего класса. Их общая стоимость в лучшем случае равна цене пяти-шести квадратных метров собственной жилплощади.

Считается, что «жилищная биография» типичного японца состоит из трех глав. Вступив в трудовую жизнь, он селится в общежитии компании либо снимает небольшую квартиру. В Токио снять квартиру из одной комнаты площадью 6–8 «татами» (японцы до сих пор измеряют площадь своих жилищ числом «татами» — циновок длиной 184 и шириной 94 см), крошечной кухни и санузла обходится примерно в 60 тыс. иен. Молодой рабочий или служащий, в том числе и выпускник университета, редко получает на первых порах больше 130–150 тыс. иен в месяц. Следующая глава открывается лет через восемь — десять, когда японскому мужчине «полагается» жениться. (Для женщин лучшим временем для брака считается период от 23 до 25 лет.) Молодожены стремятся сразу же приобрести собственную квартиру из двух-трех комнат, кухни-столовой и санузла. В Токио такое жилье в многоквартирном доме на далекой окраине стоит 20–30 млн иен, и сразу выложить такую огромную сумму практически невозможно. Обычно сбережений обоих молодоженов и взятых в долг у родителей денег хватает лишь на первый взнос — 10 млн. Остальные иены приходится собирать на стороне-в частных банках или у полугосударственной жилищной корпорации, которая взимает «только» 5,5 % годовых, что почти вдвое меньше, чем частные банки, — 8,5 %. Затем начинается выплата долга и процентов, что обходится примерно в 100 тыс. иен ежемесячно и растягивается, как правило, на 20 лет, все это время пожирая 20–30 % семейного бюджета.