Александр Никонов - Кризисы в истории цивилизаций Страница 24

– Природа спинового обмена такова, что его нельзя уловить приборно, – продолжает рисовать физические каракули Чибрикин. – Представьте себе, я отдаю вам 10 рублей – излучаю квант. Вы кладете их себе в карман – поглощаете квант. А исследователь – налоговый инспектор – остается в полном неведении относительно этой нехитрой операции: она не оставила следов, общее количество денег в системе не изменилось. Удостовериться в том, что спиновый обмен существует, можно только косвенным способом, например, по изменению ширины спектральных линий. Что и было нами зафиксировано.

В моменты солнечных бурь люди чуть больше возбуждены – реакции в их мозгу идут быстрее. Это чисто статистический эффект: там, где в обычное время сто конфликтующих ограничиваются словесной перепалкой, в момент изменения градиента внешнего поля десяток из них начинают драться. Именно поэтому в годы солнечной активности полицией наблюдается большее количество спонтанных убийств, растет число межнациональных стычек, разбитых пацанвой стекол, автомобильных аварий. Более возбужден но, чем обычно, реагирует и природа – в ней ведь тоже идут разнообразные химические реакции. Так что волны агрессии, равно как и волны гениальных открытий и чумных эпидемий достаточно строго следуют за волнами солнечной активности… Самый известный человеческий биоритм – суточный, 24 часа. Вообще же биоритмов сотни. Есть полусуточные, недельные, месячные… И все они имеют внешнее управление.

…Сгребая со стола дачного физика многочисленные листочки с цифрами и стрелками, я прихватил изрисованный и помятый листочек черновика с абзацем из будущей – так и недописанной – книги Чибрикина:

«Природа посредством магнитного воздействия предлагает нам определенные правила поведения, в частности, синхронизацию биологических ритмов и стохастическое управление жизнедеятельностью. Биологические объекты это природное воздействие воспринимают на молекулярном и субмолекулярном уровнях посредством парамагнитных свободных радикалов, содержащих неспаренные электроны. Результатом являются изменения вероятности замыкания и разрыва химических связей, что проявляется в форме временных кинетических характеристик биохимических процессов, имеющих неэнергетическую природу. Живые организмы, которые к этим правилам поведения не адаптировались, просто отбраковываются эволюцией…»

Сейчас, прочтя его вместе с вами, чувствую необходимость в некоторых разъяснениях…

Вы, конечно, слышали о свободных радикалах. Молодцы… А я о них услышал лет за двадцать до вас, когда термины «свободные радикалы» и «антиоксиданты» были еще неизвестны широкой публике, и их употребляли только геронтологи. Зато сейчас многие знают, что свободные радикалы – это плохо, они вызывают болезни и старение, а антиоксиданты – хорошо, они замедляют старение. У публики всегда самая свежая и проверенная информация…

Если взять какую-нибудь рекламную бумажку очередного чудо-средства от старения, продающегося в аптеке и при этом «не являющегося лекарством», в ней можно прочесть нечто вроде такого: «Почему сегодня так много умирает молодых людей? Учеными доказано, что причины кроются в свободных радикалах… Свободные радикалы – это агрессивные молекулы с неспаренным электроном. Они легко вступают в химические реакции и атакуют все, что попадется им на пути… Установлено и признано во всем мире, что основной механизм старения организма и различных заболеваний связан с разрушением клеток под действием свободных радикалов, образующихся в процессе жизнедеятельности».

Бумажка эта рекламирует очередной антиоксидант на основе селена. Ее мне подарил возмущенный Чибрикин:

– Я знаю этих ребят, – поделился он тогда. – Это физики обнинские. Они всю жизнь в своем ящике занимались разделением изотопов для атомной промышленности, получали химически чистые вещества, и у них скопился избыток селена. Что с ним делать? Вот и решили его продать. Подвесили к селену какую-то органику и выбросили на рынок в таблетках.

Я, помнится, махнул рукой и потянулся к варенью:

– Да бог с ними. Главное, чтобы не вредно для здоровья было. Давайте лучше вернемся к нашим циклам – экономическим и биологическим…

– А это напрямую касается циклов! Потому что именно свободные радикалы являются теми приемниками, через которые внешнее поле нами управляет… Давайте для начала разберемся, как работает человек. Он кушает крупные органические молекулы и вдыхает окислитель – кислород. То есть работает, как автомобиль, только автомобиль сжигает с помощью засасываемого воздуха бензин, а человек – еду. С помощью кислорода в организме идет медленное сжигание поглощенной органики. В результате этого процесса окисления получаются продукты сгорания и энергия – как

в печке. Это в самых общих химических чертах. А теперь – что происходит с точки зрения физики…

В ДнепроГЭСе энергию производит поток воды, падающий с высоты. А в живой клетке энергию производит поток электронов, падающих в потенциальную яму – с высокого потенциала пищевых молекул на низкий потенциал кислорода. При этом и излучаются кванты энергии.

Свободный радикал – это готовая к реакции молекула, у которой на внешней электронной оболочке есть неспа- ренный электрон. Свободные радикалы осуществляют электронный транспорт в организме, они – вагончики, которые везут электроны к месту реакции. Грубо говоря, человек питается электронами. Просто их доставка устроена довольно сложно, и аккумулирование доставленной в организм энергии тоже. Те самые кванты энергии, которые излучают электроны при сжигании пищи, накапливаются в особых органических аккумуляторах квантов – молекулах аденозинтри- фосфорной кислоты – АТФ.

Так что свободные радикалы – штука для организма нужная, – поднял палец Чибрикин. – Количество свободных радикалов можно померить с помощью ЭПР – установки электронно-парамагнитного резонанса. Сунули в прибор каплю крови или кусочек ткани – записали спектры, по которым можно определить количество свободных радикалов в клетке. Так вот, в опытах, проведенных и у нас, и за рубежом, было обнаружено, что концентрация свободных радикалов в организме меняется в зависимости от времени суток.

– Ничего удивительного, Виктор Михайлович! Ночью человек спит, днем бегает, вечером зевает. Разные режимы работы организма. Не зря же кровь и мочу по утрам на анализы берут. Про биоритмы давно известно.

– Правильно, биоритмы существуют. Это и странно. В человеке триллионы клеток. Кто же дает команду клеткам синхронно повышать или понижать количество свободных радикалов? У человека много разных органов, то есть живые клетки, разные по своим функциям, и свободные радикалы в них различны по своей молекулярной структуре, но их поведение во времени организовано как в едином, хорошо сыгранном оркестре. Кто дирижирует этим оркестром?

– Мозг, я думаю. Он же у нас руководящий центр.

Чибрикин щелкнул пальцами.

– Поначалу мы тоже так думали – мозг. Но потом открылись странные факты. В аорте, изолированной от организма и погруженной в физиологический раствор, синхронно менялась радикальная активность – это зарубежный опыт. Мы проводили опыты с печенью мыши, и получили тот же самый эффект: клетки печени играют, как слаженный оркестр, – синхронно увеличивают и снижают выработку разных веществ. Больше того! Итальянцы проводили опыты с клетками, вообще друг с другом никак не связанными, – брали отдельные клетки, плавающие в питательном растворе. И оказалось, что все они повышают и понижают радикальную активность синхронно! Кто или что дирижирует этим процессом?

Оказывается, синхронизирует работу клеток внешнее магнитное поле Земли. Только оно может непосредственно проникать на уровень каждой клетки. Мы все купаемся в магнитном поле. Но тогда в клетке должны быть некие антенны, воспринимающие внешний сигнал! Что вообще, с точки зрения физики, может воспринять магнитное поле? Магнитный момент. А он как раз есть у свободного радикала. Свободные радикалы благодаря неспаренному электрону обладают парамагнитными свойствами и потому могут чувствовать магнитное поле. То есть свободные радикалы и являются теми антеннами внутри нас, которые воспринимают управляющее воздействие.

– Обычно в таких случаях противники этой точки зрения говорят, что магнитное поле Земли ничтожно и влиять на нас не может.

– Средняя напряженность магнитного поля Земли составляет 0,5 эрстеда, в Москве она равна 48 000 нанотесла или 0,48 эрстеда. А суточные колебания напряженности, которые, собственно, и дирижируют нашим клеточным оркестром, составляют примерно 1 % от фонового значения. Вот эту ничтожную величину и улавливают свободные радикалы живых клеток. Если посчитать энергию взаимодействия электрона с полем, то получится абсолютный мизер. Вот только энергетические соображения здесь неуместны. Это не энергетическое воздействие, а информационное. Я могу попросить вас встать, и вы встанете, хотя энергии моей звуковой волны не хватит даже на то, чтобы нагреть ваше тело на миллионную долю градуса. Но вы, вставая, затратите на три порядка большую энергию. Как я это сделал? Просто попросил. Энергия для действия уже была запасена в вашем теле заранее. Я просто отдал команду на выполнение. Принцип реле.