Александр Чернышев - Погибли без боя. Катастрофы русских кораблей XVIII–XX вв. Страница 24

Миноносец № 221 (типа «Циклон», водоизмещением 150 т) БФ. В 1903 г. отправился в составе отряда кораблей под командованием контр‑адмирала А. А. Вирениуса на Дальний Восток. В конце января 1904 г. отряд прибыл в Джибути, где были получены известие о начале войны с Японией и приказ возвращаться. 25 февраля 1904 г. при переходе из Красного моря в Эгейское (Пирей, Греция) шедший на буксире парохода «Саратов» миноносец попал в сильный 10‑балльный шторм, потерял остойчивость, опрокинулся и затонул.

Линейный корабль «Чесма» (б. «Полтава», б. «Танго», выкупленный Россией у Японии) (капитан 1‑го ранга М. Н. Черкасов). 18 июня 1916 г. вышел из Владивостока для перехода в Александровск‑на‑Мурмане (Полярный).

В октябре 1916 г.,следуя от острова Мальта до Гибралтара, линкор попал в шторм. Ветер развел большую волну, в которую корабль стал зарываться носом. Однако для перехода Средиземным морем, где осенние штормы бывают особенно сильными, на баке линкора был заранее сооружен волнолом из бревен, о который волна разбивалась, и вода к башне не попадала. Для сохранения водонепроницаемости башни под нее заблаговременно завели штормовой мамеринец, благодаря которому при захлестывании волной верхней палубы вода внутрь корабля не попадала. Вообще у «Чесмы» был низкий бак и неудачные обводы носа, что считалось недостатком в условиях зимнего плавания в Средиземном море.

Переход от Гибралтара до Ливерпуля, а затем до Белфаста для «Чесмы» прошел благополучно, но при дальнейшем плавании на север в Аталнитческом океане «Чесму» застал жестокий шторм. 22 декабря волной выбило крышку левого клюза, вследствие чего для исправления командиру пришлось повернуть корабль по ветру. Стальной волнолом, поставленный в Ливерпуле взамен самодельного (деревянного), был снесен волной.

Позднее корабль снова попал в сильный шторм. Океанская волна с такой силой ударяла в днище «Чесмы», что при ходе в 10 уз. корабль останавливался, и весь его корпус имел ощутимую вибрацию. Одна из волн настолько сильно накрыла его и ударила о палубу, что в жилой палубе под пиллерсами прогнулись три бимса, один дал трещину, а стоявшие деревянные подпоры переломились пополам.

Так как температура воздуха упала до –11°С, то вся вода, попадавшая на палубу и надстройки, мгновенно замерзала, придавая кораблю причудливый вид и увеличивая на него нагрузку. Команда начала окалывать лед. 3 января 1917 г. корабль прибыл в Екатерининскую гавань.

К началу 1917 г. на Север в состав флотилии СЛО были доставлены с Балтики и Дальнего Востока подводные лодки, которые были объединены в дивизион подводных лодок особого назначения. Это были малые устаревшие лодки. 26 апреля 1917 г. во время шторма подводные лодки «Дельфин» и «№ 1», стоявшие в базе рядом стало бить друг о друга. Ударами о подводную лодку «№ 1» на «Дельфине» расшатало сальники рулей и в лодку поступило большое количество воды, но она осталась на плаву. «№ 1» получила более серьезные повреждения и затонула. Летом 1917 г. лодку подняли, но после осмотра признали ее негодной и исключили из списков флота.

Миноносец «Живой» Морских сил Юга России (лейтенант Нифонтов) при эвакуации врангелевцев в ноябре 1920 г. из Крыма в Стамбул вышел из Керчи с 250 пассажирами. 15 ноября 1920 г. затонул во время норд‑остового шторма в Черном море. На поиски «Живого» из Босфора вышли русские и французские суда, но эсминца не обнаружили.

Серьезным испытанием для Красного флота стал переход в конце 1929 г. с Балтики в Черное море линкора «Парижская коммуна» (командир К. И. Самойлов) и крейсера «Профинтерн» (командир А. А. Кузнецов). Командир отряда – Л. М. Галлер.

Русские линкоры типа «Севастополь» (так до 1921 г. назвалась «Парижская коммуна») отличались сравнительно низким надводным бортом, практически не имели седловатости и развала шпангоутов в носовой части, и, кроме того, обладали построечным дифферентом на нос. В результате даже при незначительном волнении их носовая оконечность зарывалась в воду вплоть до первой башни.

Перед походом для улучшения мореходности в носу линкора была сооружена наделка, как оказалось еще больше ухудшившая его мореходные качества.

22 ноября отряд вышел из Кронштадта. Переход по Финскому заливу, Балтийскому и Северному морям прошел без каких‑либо происшествий.

Пройдя Английский канал, корабли 30 ноября у маяка Барфлер встретились с транспортами, ушедшими вперед. Океанская волна раскачивала корабли и транспорты, что значительно усложнило бункеровку. Чтобы не помять борта и не порвать шланги, корабли все время подрабатывали машинами, а при усилении ветра погрузку прекращали. Двое суток длилась эта операция.

Бискайский залив встретил корабли жестоким штормом. На океанских волнах сразу же проявились отрицательные свойства наделки. Линкор тяжело всходил на волну, а опускаясь с силой, ударялся наделкой о воду. От этих ударов содрогался весь его корпус. Вскоре появились трещины в наборе наделки. При этом принимаемые на бак массы воды крайне медленно удалялись за борт. Чтобы как‑то облегчить положение, около 23 часов 2 декабря пришлось изменить курс, однако при положении корабля лагом к волне сразу же началась значительная бортовая качка, доходившая до 30°, с амплитудой 8–9 сек., причем вода попадала через вентиляционные шахты во внутренние помещения.

Когда отряд шел против ветра «Профинтерн», имевший высокий полубак, легко всходил на волну. Но, к сожалению, генеральный курс вынуждал корабли идти лагом к волне. Крен крейсера достигал 40°. Не помогло и уменьшение хода. К вечеру 3 декабря от ударов гигантских волн на «Профинтерне» разошлись клепаные швы корпуса. В 6‑е котельное отделение стала поступать вода, одновременно вышел из строя водоотливной насос. Крейсер принял до 400 т воды. Л. М. Галлер вынужден был принять решение о заходе в ближайший порт и 4 декабря корабли вошли на внешний рейд Бреста. Экипаж крейсера своими силами начал ремонт. А шторм все усиливался, даже на внешнем рейде ветер достигал 10 баллов. Стоя на двух якорях, «Профинтерн» непрерывно работал турбинами «малый вперед». Через два дня ремонт закончился. Французские буксиры подвели к борту нефтеналивную баржу, но полностью восполнить запас топлива не удалось – на волнении рвались шланги.

Несмотря на неблагоприятные метеосводки и не желая задерживаться в Бресте, ожидая улучшения погоды, что сказывалось на сроках завершения похода и излишнем расходе топлива, Л. М. Галлер около 12 ч того 7 декабря отдал приказ о съемке с якоря. Корабли опять вышли в Бискайский залив. Шторм достиг ураганной силы – ветер до 12 баллов, волны высотой 10 метров и длиной – 100. Крен крейсера достигал 40°. Все шлюпки были разбиты. Особенно тяжелые повреждения получил линкор, который носом зарывался в волну. Наделка играла роль гигантского черпака, подхватывающего громадные массы воды, не получавшие стока и разливавшиеся по всей палубе. Палуба его скрывалась под водой по первую башню. Уже через 2–3 часа надломленная ранее носовая часть наделки под ударами волн отломилась, и развороченные части железа стали болтаться при каждом ударе волны о борт корабля. Одной из наиболее громадных волн была отломлена и сброшена за борт часть наделки форштевня, а оставшийся кусок массой около 3,2 т был переброшен через весь бак и, снеся правую часть волнолома, ударился о первую башню.

Палуба бака получила 1,5 см прогиба, деформировалось 16 пиллерсов. Через поврежденные вентиляционные трубы, шахты, а также другие образовавшиеся отверстия и неплотности значительные массы воды попадали внутрь корпуса. Это привело к частичному затоплению ряда помещений, выходу из строя одного котла, 1‑й и 2‑й башен, всей казематной артиллерии, части водоотливных средств, двух гирокомпасов из трех. Кроме того корабль оказался на грани обесточивания. Из‑за заливания носовых помещений дифферент на нос увеличился до 0,9 м и корабль, почти потерявший плавучесть уже не всходил на волну.

Видя тяжелое положение линкора (крейсер держался более удовлетворительно), командование отрядом решило изменить курс, чтобы несколько уменьшить качку и дать передышку команде, все еще надеясь продолжить плавание. С отяжелевшим носом и облегченной кормой поворот удался лишь с третьей попытки, причем во время одной из них, при повороте лагом к волне корабль накренило на 40° и некоторое время он лежал на борту и не мог выпрямиться. Но и после поворота линкор, имея скорость не более 8 уз., не избавился от разрушений. Волнами, настигавшими его с кормы, сметало все, что попадалось на пути.

Поскольку положение линкора становилось все более критическим, командование отрядом решило отстояться на якоре в каком‑либо укрытом месте, а поскольку в районе нахождения кораблей ничего подходящего найти не удалось, то они вновь направились в Брест. 10 декабря в 17 часов они встали на якорь на внешнем рейде.