Александр Филиппов - Порывая с прошлым Страница 24

Слушая Суфию Камал, я вспомнил один случай. В Лахоре мне как-то показали брошюру — смесь антисоветских домыслов и религиозных предрассудков. В ней утверждалось, что землетрясение в Ташкенте — результат гнева Аллаха, наказавшего людей за забвение ислама. Брошюра, кстати, активно использовалась реакционными деятелями, выступавшими против развития отношений с СССР. Авторы этой брошюры были идеологами «Джамаат-и ислами», среди них значился и Гулам Азам.

Камал, продолжая рассказ, говорит, что развивающиеся отношения сотрудничества между СССР и Пакистаном по государственной линии способствуют активизации деятельности Общества дружбы. Меньше стало придирок со стороны властей, ограничений на проведение тех или иных мероприятий. Сейчас Общество готовится отметить 50-ю годовщину Великого Октября. Создан юбилейный комитет. В провинции намечается провести митинги, тематические вечера, симпозиумы. С докладами и лекциями выступят представители прогрессивных организаций. Губернатор и министры провинциального правительства согласились оказать содействие в проведении торжеств.

Спрашиваю, поддерживает ли Общество связи с коллегами из Западной провинции.

Собеседница отвечает, что в Пакистане пет национального центра, который бы координировал и направлял деятельность обществ на местах. В Западном Пакистане, к сожалению, не удалось даже организовать центр для руководства обществами, создающимися в городах. Там они действуют независимо друг от друга. Тем не менее делается многое для того, чтобы и в этих условиях обмениваться опытом и координировать усилия. С этой целью приезжали Фаиз Ахмад Фаиз, Мазхар Али-хан и Шамим Малик, которые пользуются большим уважением в кругах бенгальской демократической интеллигенции.

В комнату входит промокший до нитки молодой человек. Здоровается по-русски. Называет себя Шахабуддином. Заметив удивление на моем лице, Камал поясняет, что он окончил в прошлом году в Москве Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы. Сейчас преподает русский язык в Даккском университете.

— В нашем университете впервые создана кафедра русского языка, — вступает в разговор Шахабуддин. — Изучать язык записалось более четырехсот человек. Даже преподаватели преклонного возраста, и те стали изучать язык.

Шахабуддин рассказывает, что интерес студентов и преподавателей к жизни Советского Союза огромный. В общежитиях люди регулярно слушают передачи из СССР. В ближайшие дни кафедра русского языка наметила провести симпозиум о развитии культуры и образования в СССР. С лекциями обещали выступить Бегум Суфия Камал, поэт Ахмад Джасимуддин, депутат провинциальной ассамблеи Муклезаман-хан. Советское консульство прислало интересную подборку литературы на эту тему, а главное — библиотечку произведений Ленина.

— Ты расскажи историю с китайским дарам, — обращается к нему Суфия Камал.

Шахабуддин смеется. Этот случай рассказывают как забавный анекдот. Ректорат университета решил провести на кафедре политических наук серию лекций о методологии преподавания философских дисциплин в университетах социалистических государств. Руководство Даккского университета попросило дипломатические миссии помочь им литературой и пособиями. Первыми откликнулись китайцы. Они прислали двух своих представителей в университет, чтобы в торжественной обстановке вручить соответствующую литературу. Вскрыли ящик, а там — значки и цитатники Мао Цзэ-дуна. К ним приложена стопка материалов, рассказывающих о «великой культурной революции» в КНР, набор фотографий, на которых запечатлены хунвэйбины, беснующиеся возле советского посольства в Пекине. И все.

— Если б мне кто-то рассказал об этом, я бы не поверил. Но я присутствовал на церемонии передачи дара, видел, как ящик вскрывался, видел недоумение на лицах преподавателей и студентов, — продолжает Шахабуддин. — Но лекция по Китаю все же была проведена. Наш преподаватель говорил о жизни и деятельности великого революционера Сун Ят-сена, о его отношении к Октябрьской революции, к Советскому Союзу. Это было не то, чего хотели представители китайского консульства. По окончании лекции они вяло пожали руку нашему преподавателю, потом стали обходить студентов, у которых были прикреплены маоцзэдуновские значки, и горячо пожимать им руки.

О подобных вещах мне приходилось слышать в Пакистане не раз. На просьбу одного преподавателя Панджабского университета прислать ему брошюру о новых сортах риса, выведенных в Китае, он получил большого размера значок с изображением Мао Цзэ-дуна, годовую подборку «Пекин ревью» и шелковый красный флажок «За участие в борьбе против советского ревизионизма».

Помещики из Мультана прослышали, что на юге Китая применяется уникальное опрыскивающее средство, которое, не причиняя ущерба хлопчатнику, уничтожает сельскохозяйственных вредителей. Они попросили китайских торговых представителей рассказать им об этом химикате, пригласили их в гости. Китайцы живо откликнулись на приглашение и привезли им фильм об испытании в КНР ядерной бомбы и, конечно, набор антисоветских брошюр. Они заверили хозяев, что китайские фирмы выполнят заказ в самое ближайшее время.

Заказ действительно был выполнен. Но это оказался обыкновенный химикат типа ДДТ, который в избытке выпускается пакистанскими фирмами. Помещики остались довольны хотя бы тем, что химикат был предоставлен им бесплатно, в виде дара. Но и к этому дару была приложена кипа литературы антисоветского содержания.

…Дождь стих, и буквально через несколько минут комнату заполнили гости. Это мои старые знакомые Али Аксад и Шахидулла Кайсар. С ними худощавый юноша, Мухаммад Идрис, заместитель редактора прогрессивной газеты «Пурбодеш», генеральный секретарь Общества дружбы.

Люди возбуждены и продолжают начатый разговор. Разговор серьезный, он касается положения в Национальной народной партии, в рядах которой намечается раскол. Они обсуждают статью, она вот-вот появится в «Сангбаде».

Тревогу людей, связавших судьбу с этой партией, которая возглавляет борьбу широких народных масс за социально-экономические и политические права народа, можно понять.

С 1966 г. в Национальной народной партии начала активно действовать фракционная группа, которую возглавил А. X. Бхашани. Эта группа, нашедшая себе последователей в обеих провинциях, стала отходить от разработанного партией курса, нарушать дисциплину. Фракционеры, люди мелкобуржуазного склада, взяли на вооружение идеологические установки Пекина и стали навязывать партии маоистские методы. Они вносили разброд и путаницу в забастовочную борьбу трудящихся и в движение сторонников мира. Выступили они и против сотрудничества с «Авами лиг», прикрывая свой отказ от союза с этой становившейся массовой организацией Восточного Пакистана разговорами о том, что она не выражает интересов трудовых слоев бенгальского населения и является орудием американского империализма.

Менялся и характер выступлений самого Бхашани. Выступая на митинге в Кхульне, он утверждал, например, что развитие отношений с Советским Союзом укрепляет позиции правящих кругов и ослабляет фронт борьбы трудящихся. Это было странно. Ведь буквально год назад он приветствовал развитие пакистано-советских отношений, осуждал тех, кто против их укрепления.

Он с восторгом говорил перед крестьянами района Майменсингха об историческом значении «великой китайской культурной революции», которая «сметает партийных бюрократов и пробуждает к политической активности молодые революционные силы, не боящиеся столкновения с империализмом». Надо сказать, что такого рода выступления человека, игравшего видную роль в революционном движении еще в колониальную эпоху, популярного в крестьянских и рабочих массах, не проходили бесследно. Не искушенные в тонкостях политической игры люди, которых было немало, подчас верили тому, что говорил Бхашани.

Вспоминаю встречу с этим человеком. Она была короткой и состоялась в отеле «Пурбони», где демократические организации устраивали фотовыставку о жизни и борьбе патриотов Вьетнама. Меня познакомили с Бхашани. Старый, одряхлевший человек, одетый в длинную домотканую белую рубаху и лунги, опираясь на плечо студента, несколько секунд пристально смотрел на меня, а потом выпалил:

— Скажите, когда вы прекратите реставрировать капитализм? Почему превращаете колхозы в помещичьи усадьбы, распродаете тракторы, созданные трудом и потом славных советских рабочих?

И, подчеркнув абсолютное нежелание продолжать разговор, повернулся к выходу, где ожидали его друзья.

О фракции раскольников пекинская пресса заговорила как о выразителе чаяний пакистанского народа.

— На заседании Рабочего комитета восточнопакистанской организации ННП в Миднапуре в сентябре этого года, — рассказывает Али Аксад, — была сделана попытка воздействовать на фракцию, показать им, какой вред они наносят демократическому движению страны. Что же они ответили? Они заявили, что руководство ННП стоит «на позициях оппортунизма, неправильно понимает расстановку политических сил в стране, не ведет борьбы против американского империализма, советского ревизионизма». Фракционеры заявили, что будут проводить свою, подлинно революционную линию, мобилизовывать людей на борьбу против капитала. Обстановка в партии сложная. Сейчас начались отчетно-выборные конференции на местах. Сторонники Бхашани используют конференции не для того, чтобы упрочить единство партийных рядов, а чтобы провести в руководящие органы своих людей. Это отвлекает членов партии от решения стоящих перед ними задач, растрачиваются время и силы. Теперь вы понимаете, почему так ликует официальная пресса, почему власти смотрят так спокойно на митинги, проводимые группой Бхашани? Властей не смущают экстремистские лозунги, которые провозглашаются на митингах правых религиозно-шовинистических организаций. Власти внимательно следят за событиями. И не случайно, что среди арестованных недавно активистов ННП в Лахоре, Карачи, Дакке и Читтагонге мы почти не видим сторонников Бхашани. Опытные политики из Мусульманской лиги делают ставку на развал ННП, дискредитацию ее в глазах общественности.