Газета День Литературы - Газета День Литературы # 162 (2010 2) Страница 24

ФОН ЛЕЕБ

Командующий немецкой группой армий "Север", фельдмаршал Вильгельм фон Лееб родился 5 сентября 1876 года. В день затмения ему исполнилось 65 лет, т.е. включается его соляр, включается его фатальный год. И сразу наступают в его судьбе неожиданные перемены, а события, которые должны определённо совершиться, не происходят.

Именно с Лееба начинается серия парадоксов, которые в будущем военные историки никак не могли объяснить. На этот день, 5 сентября, его армиям удалось приблизиться к Ленинграду на расстояние артиллерийского выстрела и практически окружить город. Взятие Ленинграда было вопросом нескольких дней. Фон Лееб не только готовился к последнему штурму, но уже и начал его: немецкие войска, медленно сжимая кольцо окружения, входили в город, а командовавший Ленинградским фронтом Ворошилов тайно от Сталина готовился к сдаче Ленинграда. Но Верховный главнокомандующий узнал об этом, и оборону Ленинграда вместо Ворошилова возглавляет Жуков, и сразу немцы загадочным образом прекращают свои атаки на город. 12 сентября 1941 пришёл совершенно неожиданный приказ Гитлера не штурмовать Ленинград. Фельдмаршалу Леебу было приказано начать медленную осаду города, а высвободившиеся танковые и моторизованные дивизии перебросить в распоряжение группы армий "Центр", наступавшей на Москву.

Спровоцирован этот приказ был неожиданными событиями, произошедшими на Западном направлении. 5 сентября немцы после ожесточённых боёв оставили Ельню. Событие может быть не столь значимое в общей стратегии операции, но весьма символичное. Этой операцией опять же командовал Жуков. Это был первый город за весь период мировой войны, который оставили германские войска, причём город хорошо укреплённый, немцы захватили Ельню 19 июля. Испугавшись неожиданного сопротивления Красной Армии, Гитлер решает усилить московское направление, отняв войска накануне последнего штурма Ленинграда у Лееба. Для последнего этот приказ был настолько неожиданным и непонятным, что он вслух стал высказывать предположение, не является ли Гитлер тайным союзником Сталина.

Итак, именно 5 сентября произошли события, может быть и не столь на первый взгляд значительные, но явившиеся началом перемены во всей кампании: на двух важнейших участках войны всего за две недели резко проявил себя один человек – Георгий Жуков.

5 сентября Маннергейм окончательно заявил, что Финляндия отказывается участвовать в войне. В это же время Япония, готовясь к уничтожению американской военной базы в Пирл-Харборе, принимает решение не воевать с Россией.

Но это затмение явилось только моментом энергетического включения, а значительные, кардинальные события стали разворачиваться позже.

Примерно через месяц начинается битва за Москву. 2 октября историограф ставки вермахта Грейнер записал в дневник: "Группа армий "Центр" на рассвете в чудесную осеннюю погоду перешла в наступление всеми армиями".

Если в эту ночь посмотреть на небо после заката Солнца, то Марс был виден очень отчётливо. До великого противостояния Марса оставалось всего несколько дней.

2 октября в лесах западнее и юго-западнее Вязьмы были окружены 7 советских армий и полностью уничтожены. В плен попало около 650 тысяч солдат и офицеров. Это был далеко не первый котёл, в котором в очередной раз сгинули советские войска, но на этот раз победа досталась немцам фантастически быстро. Так, практически за один день, были окружены все войска, которые защищали Москву.

На следующий день после этой катастрофы Сталин вызывает Жукова в Москву из блокадного Ленинграда и назначает его командующим Западным фронтом. Даже историки отмечают, что к этому моменту он считает Жукова панацеей от бедствий на различных фронтах.

Это назначение произошло 10 октября в день Великого противостояния Марса. Никакого фронта на тот момент вообще не было. Из письма Жукова Жданову в Ленинград: "Как тебе известно, сейчас действую на Западном направлении – на подступах к Москве. Основное это то, что Конев и Будённый проспали все свои вооружённые силы, принял я от них одно воспоминание. От Будённого штаб и до 90 человек, от Конева штаб и два запасных полка". То есть 77 дивизиям немцев, более чем миллионной отборной, вооружённой до зубов группировке, противостояли с нашей стороны в эти дни несколько сотен человек. В последующие дни за счёт собранных по крохам резервов численный состав Западного фронта увеличился до 90 тысяч бойцов, т.е. пропорция советских и немецких солдат составляла примерно 1 к 10.

Гитлер, с 22 июня ни разу не выступавший публично, счёл момент подходящим и уже 3 октября поднялся на трибуну берлинского Спортпаласа для того, чтобы объявить о своём триумфе. "Уже 48 часов ведётся операция гигантских масштабов! Она поможет уничтожить врага на востоке… Я говорю об этом только сегодня, потому что сегодня я могу совершенно определённо сказать: этот противник разгромлен и больше никогда не поднимется".

Впоследствии многие историки и даже немецкие генералы в поражении под Москвой обвинят Гитлера, вменяя ему в вину искусственную затяжку летней кампании, утверждая, что следовало вовремя остановиться и перейти к обороне. Но, зная настоящую расстановку сил на фронте, все эти обвинения можно назвать несостоятельными. Вся военная кампания немцами была проведена блестяще, фактически блиц-криг – молниеносная война – реализовался и, конечно, в октябре уже стало ясно, что боеспособных частей Красной Армии больше не существует, резервы были только за тысячи километров, на Востоке, и снять их накануне войны с Японией было равносильно самоубийству. До Москвы немцам оставалось чуть больше 100 километров, германские танковые группировки это расстояние проходили за несколько дней.

Марс – Бог войны, проецировался на зодиакальный знак Овна – знак своей обители, положение особенно сильное для Германии, но на немецких войсках это проявилось как паралич воли. Причём этот паралич охватил весь вермахт от фельдмаршалов до солдат.

Вскоре, после точки Великого противостояния Марса, внезапно заболевают два главных военных стратега немецкой армии: главнокомандующий фельдмаршал фон Браухич, у которого случился инфаркт и командующий группой армий "Центр" фельдмаршал фон Бок – резкое обострение язвы желудка.

Вот что пишет английский историк А.Кларк: "Одним из многих парадоксов восточной кампании является то, что в тот момент, когда русские были наиболее слабы, в германской армии появились первые серьёзные сомнения". Немецкий генерал Блюментрит пишет, что несмотря на незначительное сопротивление "наступление шло медленно, потому что грязь была ужасной и войска устали".

Миллионная армия внезапно устала и была поражена тяжелейшей депрессией. Командиры вдруг стали вспоминать об армии Наполеона. Большинство из них начали перечитывать мрачное повествование Коленкура о 1812 годе. "Я всё ещё вижу фон Клюге (фельдмаршал, командующий 4-й армией, впоследствии сменивший фон Бока на посту командующего группой "Центр"), с трудом пробирающегося по грязи от места своего ночлега к штабу и стоящего там перед картой с книгой Коленкура в руке".

Но, пожалуй, в наибольшей депрессии находился лучший немецкий танковый стратег генерал Гудериан.

В середине октября у него была полностью уничтожена целая танковая дивизия, столкнувшаяся с неизвестно откуда взявшимися русскими танками. Это была бригада полковника Катукова, сформированная из курсантов на новых танках Т-34, случайно избежавшая двух окружений: под Киевом и Брянском, потому что они постоянно опаздывали к месту назначения на один день и прибывали, когда кольцо окружения смыкалось буквально перед ними.

Символично, что наступление Гудериана завершилось в Ясной Поляне – имении графа Толстого под Тулой, который в романе "Война и мир" описал гибель французов под Москвой.

Вот что Гудериан пишет жене: "Ледяной холод, отсутствие крыши над головой, нехватка одежды, тяжёлые потери людей и техники, отвратительное снабжение горючим – всё это превращает обязанности командира в тяжкое бремя, и чем дольше это продолжается, тем более на меня давит огромная ответственность, которую я должен нести".

Трудно поверить, что это плаксивое письмо пишет лучший германский генерал, суперменш.

Действительно, средняя температура ноября и декабря была в тот год ниже обычного. Правда, Гудериан пишет о температуре -52°С и ниже, для Подмосковья это маловероятно. Среди немецких солдат было серьёзно обморожено 10 тысяч человек (имеется в виду ампутация конечностей и летальный исход).