Газета Завтра Газета - Газета Завтра 400 (31 2001) Страница 24

Ложь № 2 (как бы дополняющая и "уточняющая" первую). Россия всегда была империей, ее путь — это какой-то "антипуть". Многократно и задолго до эпохи развала Л.Н. гневно выступал против конвейера очернения истории русского и других народов. Отнюдь "не по плану" образовалось в Евразии государство, занявшее шестую часть земной суши, а русский народ вошел в контакт с более чем сотней этносов. Стремление к объединению, как утверждал Л.Н., было связано с пассионарным подъемом народов Евразии, а распад происходил по причине упадка пассионарности. Каждый распад "уносил множество жизней и причинял много горя".

Л.Н. многократно подчеркивал такую черту русских, как умение понимать и принимать другие народы. Это подтверждено историей: ведь опорный слой царской России во второй половине XIX в. лишь на 45% состоял из православных. Так называемые "инородцы" (и это не было уничижительным словом) поднимались на самые высоты иерархической лестницы России, начиная с татарина Симеона Бекбулатовича, которого Грозный, удаляясь в Александровскую слободу, оставил вместо себя на троне, и кончая армянином Лорис-Меликовым — по существу, правителем России на рубеже XIX-XX веков. "Что бы ни говорили, хоть Чаадаев, хоть Бердяев, — писал Л.Н., — наша история не более кровава, не более мрачная, не более катастрофичная, чем история той же Европы, Ближнего и Среднего Востока или Китая, где при этнических потрясениях уничтожалось две трети, три четверти и даже — эпизодически, девять десятых населения (Китай, VI в.)".

Все это как-то ужасно быстро забылось, когда в эпоху "перестройки" начали лихо отрицать дружбу народов. Как будто все, что делалось на этот счет, и не существовало: “Дней культуры” народов СССР в Москве и столицах республик, огромных тиражей классиков национальных культур, да и лучших современных писателей и поэтов. Между тем, одним из самых ностальгических мотивов по Союзу остается у людей возможность сесть в поезд (да и самолет был доступен практически всем) и выйти "на дальней станции" любой из республик, выйти и встретить если не родных, то друзей или коллег, увидеть открытые лица, и уж точно — не вражду. Недаром именно в эти годы Л. Н. писал: "Вообще дружба народов — лучшее, что придумано в этом вопросе за тысячелетие". За тысячелетие!

Ложь № 3. "Вас здесь не стояло", как шутливо говорила когда-то А. Ахматова. В серьезном варианте ложь такого рода состояла в исконности тех или иных земель для "исконного же" народа. Мы единственные и коренные, все остальные — мигранты, "покупанты", оккупанты и вообще "неграждане" (в балтийском варианте геноцида). Ложь эта дошла до того, что чтимая интеллигентами газета всерьез писала, что "доля исконно русской земли составляет (в РФ) всего несколько процентов!".

Л.Н. утверждал, что исконных земель не бывает. Каждый народ-этнос возникает в историческом времени, завоевывает или занимает территорию, меняет на новую, а ему кажется, что он всегда там жил. Л.Н. опровергает это заблуждение: всегда никто не жил. В другом интервью Л.Н. уточнял: "Навечно закрепленных за каким-то народом земель и территорий не существует".

Ложь № 4. Распад СССР был неизбежен, а произошел вследствие экономического краха социализма в "холодной войне" с США. "Колбасное объяснение" (сколько сортов "у них", а сколько у нас) не удовлетворяло Ученого, и он отмечал, что "те, кто ненавидели друг друга, ненавидели и раньше, когда в магазинах всего было достаточно"

Ложь № 5. "Империя зла" не имела идей, кроме как ложных (строительство коммунизма, интернационализм). "Нет, имела!", — возражал Л.Н. Однажды, в пору всеобщего охаивания марксизма, он даже спросил воображаемого оппонента: "Не понимаю, зачем вам оспаривать теорию исторического материализма?". Необходимо заметить, что сказано это было в период охаивания марксизма. Но вместе с тем Л.Н. жестко критиковал то в советской политике, что понимал куда лучше власть предержащих, — этническую политику, говоря его словами. "Все, что делал Сталин, было упрощением этнической системы. А мы сейчас расхлебываем". Истинные корни межнациональных конфликтов заключались в шаблонизации решений: совершенно бессмысленно переносить прибалитийские особенности на Чукотку или Памир. "Право выбора пути, — многократно повторял Л.Н., — всегда принадлежит этносу".

…Больше шести лет его нет на Земле, а формулы и слова его работают" книги живут и даже размножаются. Поразительно: в 1998 г. в списке "интеллектуальных бестселлеров" стоит "История народа хунну" в двух томах. Поразительно потому, что это первая гумилевская книга, а значит — очень сложная, совсем "непопулярная".

Ежегодно проходят "Гумилевские чтения" в Санкт-Петербурге. Открываются они в день рождения Л.Н. — 1 октября, в Петровском зале Университета, там, где Л.Н. проработал тридцать лет своей жизни. В 1998 г. москвичи провели "Вторые Гумилевские чтения", собравшие небывало представительный состав. Три дня до вечера слушались доклады, наряду с заслуженными "львоведами", выступило и много новых "гумилевцев", особенно естественников. То, что раньше многократно подвергалось легковесной критике непрофессионалов, сегодня зачастую воспринималось как само собой разумеющееся. Увы, там же было констатировано, что в сегодняшней России "все формальные гумилевские признаки антисистемы налицо".

Значит, при всех наших бедах, при всей мнимой недейственности "уроков Гумилева" можно вспомнить слова его знаменитой матушки, сказанные, правда, совсем по другому поводу: "Лева живет теперь на необъятных просторах нашей Родины". Ныне эта случайно брошенная фраза обрела другой, куда более значительный смысл.

[guestbook _new_gstb]

1

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 32 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

33

[email protected] 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]

В ЗАЩИТУ ФРОЯНОВА (Открытое письмо русских ученых президенту РФ В.В.Путину)

Уважаемый Владимир Владимирович!

23 апреля 2001 года произошло постыдное и унизительное для Санкт-Петербургского государственного университета, питомцем которого вы являетесь, событие. Виднейший ученый-историк России И. Я. Фроянов отстранен от руководства историческим факультетом Университета на год раньше срока избрания.

Никто не может оставаться в стороне, когда речь идет о защите правды. Ни один ученый не может уклониться от выполнения долга по защите коллеги, подвергающегося почти год организованной травле. Сила и отвага мысли И. Фроянова — вот что повергло его антагонистов в панику, и они в этом состоянии демаскировали себя, выпустив в ученого по команде, с интервалом в 1-2 дня, еще в июле 2000 г. "пучок" отравленных стрел лжи и ненависти со страниц газет известного толка.

Факты и аргументы, которыми обильно насыщена его фундаментальная, 800-страничная монография "Погружение в бездну. Россия на исходе ХХ века", убедительно свидетельствуют о неопровержимости выводов автора. Профессор И. Фроянов аргументированно показал "анатомию и физиологию" той самой катастрофы, от которой и вам, по вашему собственному признанию, порой "выть хочется".

И. Фроянов, как и подобает крупному ученому, ничего не старался спасти от огня анализа и совершенно естественно восстал против робких выводов и недопустимых уступок, которые делали многие пишущие о "перестройке" М. Горбачева и "реформах" Б. Ельцина. Мы знаем, что этот ученый всегда стремился и стремится к истине, даже в тех случаях, когда другим она кажется опасной.

Упомянутая монография И. Фроянова, по нашему мнению, явится одним из фундаментальных сочинений в русской исторической литературе не только ХХ, но и XXI веков. Высокой оценки заслуживает и его работа "Октябрь семнадцатого. Глядя из настоящего", написанная ученым двумя годами раньше.

С полной ясностью мы убедились в том, что борьба за истину, в которую вступил ученый, объективно вышла за пределы "чистой" науки, что она — проявление более широких столкновений, более глубоких интересов: русских государственников и их противников, под каким бы флагом или предлогом последние ни выступали.

Нас не удивила этакая полицейская тенденция в либерал-радикальной печати. Она ведь панически боится фактов, не идущих под ее теории. Газеты и те, кто использовал их как оружие шантажа науки и человека, верно ей служащего, стремились не к критике и даже не к патологическому разбору сочинения, а к моральной тирании, направленной против И. Фроянова.