Газета День Литературы - Газета День Литературы # 140 (2008 4) Страница 24

Убивать его начали ещё днём, когда явившийся на Никитскую милиционер пытался сорвать доставку в Горки кислородных подушек. После милиционера московские власти (Н.С. Хрущёв и Н.А. Булганин) прислали на Никитскую чиновника из московского городского архитектурного управления с бумагой, предписывавшей освободить дом! Комендант дома И.М. Кошенков напугался, подумав, что Алексей Максимович скончался. Позвонил немедленно в Горки. К телефону подошёл Ладыжников и успокоил его, сказав, что писатель чувствует себя хорошо, только что ел булку с молоком. На звонок Котенкова в Горки в 12 часов ночи подошла Надя Пешкова и тоже его успокоила: "У нас всё хорошо", – сказала она.

А бюллетень за 17 июня гласил: "Состояние тяжёлое. В течение всего дня 17 июня дыхание и сердечная деятельность поддерживались применением кислорода и больших количеств сердечных средств. Температура вечером 37,4. Пульс – 120, неправильный".

Встревоженные мрачными звонками с Никитской, спать в этот день в Горках легли поздно, а некоторые вообще не ложились. В первом часу Мура сменила в комнате больного медсестру Липу, проводив её спать, а сама заступила на ночное дежурство. Горький спал.

Вдруг через некоторое время сидевшие в столовой П.П. Крючков и Надежда Алексеевна услыхали его взволнованный, зовущий на помощь голос: "Липа! Липа!" Оба бросились за только что уснувшей Липой и подняли её с постели. Та мчится к Алексею Максимовичу и видит нагнувшуюся над ним чёрным коршуном Муру, которая тут же подскочила к Липе и зашипела на неё, начав больно щипать и выгонять из комнаты: "Уходите-уходите... Я здесь".

Чтобы не волновать Горького и не устраивать около него скандал, Липа, превозмогая боль, молча отступила в столовую, где дала волю слезам, жалуясь на Марию Игнатьевну: "Она меня всю исщипала! Я больше туда не пойду!"

Чувствуя неладное, Пётр Петрович и Надежда Алексеевна замахали на неё руками: "Иди-иди быстрее к Алексею Максимовичу – слышишь, как он тебя зовёт!" Надежда встала перед нею на колени: "Липочка, миленькая, умоляю тебя – иди к нему".

Но было уже поздно… Введённый Мурой Горькому яд начал своё беспощадное разрушающее действие. Состояние здоровья писателя стало быстро и резко ухудшаться... Сознание его поплыло... В 11 часов 10 минут 18 июня 1936 года Алексея Максимовича не стало...

Вместо послесловия

В медицинском заключении, составленном в 12.30 говорилось: "Алексей Максимович Горький заболел 1 июня гриппом, осложнившимся в дальнейшем течении катаром верхних дыхательных путей и катаральным воспалением лёгких. Тяжёлая инфекция, как об этом свидетельствовали повторные исследования крови, на почве хронического поражения сердца и сосудов, и в особенности лёгких, в связи со старым (сорокалетней давности) туберкулёзным процессом (каверны, расширение бронхов, эмфизема, астма, склероз лёгких) обусловили с первых же дней очень тяжёлое течение болезни. Уже с третьего дня болезни начали выявляться симптомы ослабления сердечной деятельности и – особенно – резкие нарушения дыхания.

Энергичнейшим применением всех средств, могущих влиять на улучшение функций сердечно-сосудистой и дыхательной систем, удалось продержать деятельность сердца до утра 18-го июня. В ночь на 18 июня Алексей Максимович впал в бессознательное состояние, с 10 часов утра деятельность сердца начала быстро падать, и в 11 ч. 10 м. последовала смерть, на 69 году жизни, при явлениях паралича сердца и дыхания.

Народный комиссар здравоохранения РСФСР

Г.Каминский

Начальник Лечсанупра Кремля И.Ходоровский

Заслуженный деятель науки, профессор Г.Ланг

Заслуженный деятель науки, профессор

Д.Плетнёв

Заслуженный деятель науки, профессор

М.Кончаловский

Доктор медицинских наук Л.Левин

Заслуженный деятель науки А.Сперанский".

Документ явно сфабрикован. В нём не отражены ни подлинная причина заболевания, ни обстоятельства, ему сопутствовавшие, ни положительная динамика в лечении, ни причина её обвала, приведшая к смерти. А что касается туберкулёза, то он тут почти не причём. У Г.Уэллса он был с юности, что не помешало ему прожить до 80 лет.

В том же духе, за подписью тех же лиц был составлен протокол вскрытия тела М.Горького, проводившегося в тот же день в 9 часов вечера профессором И.В. Давыдовским. Он начинался следующими словами:

"Смерть А.М.Горького последовала в связи с острым воспалительным процессом в нижней доле левого лёгкого, повлекшим за собой острое расширение и паралич сердца"".

18 июня гроб с телом покойного был доставлен из Горок в Москву и установлен в Колонном зале Дома Союзов. Правительство создало комиссию по организации похорон в составе председателя Моссовета Н.А. Булганина, первого секретаря московского городского и областного комитетов ВКП(б) Н.С. Хрущёва, секретаря ЦИК СССР И.С. Уншлихта, наркома здравоохранения РСФСР Каминского, начальника санитарного управления Кремля Ходоровского, а также писателей А.Н. Толстого, Вс. Иванова, В.П. Ставского, секретаря Горького Крючкова и А.И. Стецкого. Под председательством последнего была создана также комиссия по приёмке литературного и эпистолярного наследия писателя.

19 июня "Правда" писала: "Центральный К

омитет ВКП(б) и Совет Народных Комиссаров Союза ССР с глубокой скорбью извещают о смерти великого русского писателя, гениального художника слова, беззаветного друга трудящихся, борца за победу Коммунизма – товарища Алексея Максимовича Горького, последовавшей в Горках, близ Москвы, 18 июня 1936 года".

Ни тебе причины смерти, как того требует жанр подобного рода документов, ни соболезнования родным и близким покойного...

19 июня ночью тайно была произведена кремация тела Горького, украдена история его болезни – и концы в воду…

В день похорон Алексея Максимовича советские газеты вышли с воспоминаниями о последних днях его жизни врачей Кончаловского и Сперанского. Они дезинформировали, обманывали граждан Советского Союза и мировую общественность о причинах смерти Буревестника революции. В тот же день в Горки въехали Ульяновы, ненавидевшие Горького и жаждавшие его смерти.

Убийца шла за гробом своей жертвы как самый близкий человек. Дежуря по ночам около постели Алексея Максимовича в последние дни его жизни, баронесса Будберг добивалась от него признать её своей невенчанной женой, как это она сделает позднее с Г.Уэллсом, с целью завладеть хотя бы частью его наследства. Не получилось...

Тогда она сфабриковала его завещание (за долгие годы общения и жизни с Горьким она научилась писать и подписываться, как он) и предъявила его сразу же после смерти писателя. Содержание и судьба его нам неизвестны. Известно, что после похорон последняя любовь М.Горького исчезла и не показывалась в Советском Союзе до смерти И.В. Сталина. После смерти Сталина она стала в нашей стране желанным гостем. Приезжала много раз из Лондона, где она жила, а в 1958 году совершила прогулку на пароходе по Волге в сопровождении Екатерины Павловны Пешковой.

После убийства М.Горького международное антифашистское общественное движение оказалось обезглавленным, и фашисты развязали себе руки для эскалации своих дальнейших действий. Уже в августе 1936 года они подняли мятеж во главе с генералом Франко в Испании, ставший прологом Второй мировой войны. В августе же 1936-го закрыли горьковские журналы "СССР на стройке", "Наши достижения", "Колхозник". Остановили начатые под редакцией М.Горького работы по созданию "Истории Гражданской войны" в нескольких томах, "Истории фабрик и заводов", "Истории деревни", организовали так называемый "Процесс 16-ти", подвергли арестам десятки людей, связанных совместной работой с Алексеем Максимовичем, в том числе ряд руководителей Союза писателей СССР, директора Института мировой литературы И.К. Луппола, П.П. Крючкова, А.И. Стецкого, честных врачей Д.Плетнёва и Л.Лёвина…

Леонид Бородин “...И ТОГДА-ТО ПРИШЛИ НАСТОЯЩИЕ”. Отрывок из нового романа

На Тверской-Ямской напротив отделения Госбанка около фонарного столба, слегка прислонённая к столбу стояла (или лежала) огромная чёрная сумка (метр на полметра). Ни одной складочки или морщинки – пузырь! Красным по чёрному было начертано ярко и впечатляюще: "ДЕНЬГИ". Люди проходили мимо, дивились, качали головами, некоторые даже приостанавливались на секунду-другую, оглядывались и шли дальше. Большинство. Подавляющее большинство.