Хеннеке Кардель - Адольф Гитлер – основатель Израиля Страница 25

Руководитель палестинского ведомства Сионистского объединения немецких евреев д-р Франц Элиэзер Майер сказал на процессе в Иерусалиме 26 апреля 1961 г., каким был Эйхман в 30-х годах:

«В общем, с ним всегда можно было договориться. Он производил на меня впечатление довольно спокойного человека, который вел себя совершенно нормально, не услужливо, но корректно».[63]

Еврейское население Палестины, которое в 1933 г. было столь малочисленным, что мир вообще ничего не знал о евреях в библейской стране, к началу войны увеличилось в несколько раз. Дела Эйхмана шли, масса немецких евреев было в безопасности и друг Полкес и его «Хагана» были все ближе к своей цели – созданию после двухтысячелетних молитв евреев «На следующий год – в Иерусалиме» еврейского государства в Палестине.

Глава 11

Личный врач Гитлера Морелль и результаты его лечения

Все, что касается интимной стороны жизни Гитлера, подсовывал фотограф Гофман: и Еву Браун, и д-ра Морелля. Все трое были еврейского происхождения, и окружение Гитлера особенно шокировали «гешефтмахерство и восточная внешность» Морелля, как говорил личный секретарь фюрера Шредер. Во время поездок Морелль часто опаздывал, а адъютанты засовывали его в багажный вагон, пока Гитлер не разозлился и не положил конец этим шуткам. Любимый врач Гитлера Морелль начинал свою карьеру, прослужив год корабельным врачом. Во время первой мировой войны он, будучи молодым человеком, практиковал в Дитценбахе (Гессен). В 1919 г. он стал модным венерологом в Берлине и пичкал своими волшебными средствами знатных импотентов и дам полусвета. Морелль приехал в Берхтесгаден, чтобы вылечить Гофмана от триппера, а тот рекомендовал его своему другу Гитлеру, который ошибочно полагал, будто болен той же дурной болезнью. Так свершилось роковое событие. Оба отъявленных жулика, Гофман и Морелль, сразу поняли друг друга. Репутации Морелля помогли и нелегальные аборты. Он принадлежал к числу «мартовских жертв», как называли тех, кто вступил в НСДАП вскоре после прихода Гитлера к власти. До 1936 г. Гитлера восхваляли все, особенно Черчилль. После того как Морелль в этом году был назначен личным врачом Гитлера, ситуация стала меняться, сначала медленно, потом быстро. Бойкот, который имел целью выгнать немецких евреев обратно в пустыню, сменился убийствами, и вскоре рейх оказался во вражде с Богом и миром. Морелль сразу же начал действовать в двух направлениях: во-первых, он начал медленно, но верно отравлять Гитлера инъекциями, содержавшими стрихнин, а во-вторых, с помощью первитина он сделал его зависимым от себя и своих наркотиков. Снимки, сделанные до и после «лечения» Морелля, с промежутком в восемь лет, говорят сами за себя.

«Der Führer» by Karl Truppe, 1943

Кроме того, Морелль прикарманил несколько десятков миллионов и мог считаться в Германии человеком № 1 среди нажившихся на войне. Пользуясь бланками писем с грифом «фюрер и рейхсканцлер», он отдавал приказы, заимел долю в еврейской фармацевтической фирме «Кац унд К°» в Будапеште, тоннами выпускал леденцы «Витамулин» и сбывал их руководителю Немецкого рабочего фронта д-ру Лею, прадед которого по отцовской линии выкинул букву «в» из своей фамилии Леви и который внешне очень походил на Морелля. Профессор Шенк, уполномоченный рейхсфюрера по здравоохранению при министерстве питания и сельского хозяйства, оценивал доходы Морелля только от выпуска этой продукции в 20 миллионов марок.

Все врачи, которые знали Морелля, называли его не иначе как знахарем и шарлатаном. Английский историк Тревор-Ропер, который познакомился с ним в концлагере после войны, описывает его как «неуклюжего старого человека с вкрадчивыми манерами, нечетким выговором и гигиеническими привычками свиньи». У камердинера Гитлера Краузе был катар, и Гитлер посоветовал ему: «Пойдите к Мореллю, пусть он Вам сделает укол». Краузе ответил:

«Я не позволю д-ру Мореллю делать мне уколы, иначе я погиб навеки».

Совет превратился в приказ, но Краузе отказался выполнить этот приказ. Непослушного матроса Краузе заменил эсэсовец Линге.

Когда принц фон Шаумбург-Липпе посоветовал Геббельсу полечиться у д-ра Морелля, Геббельс возмутился:

«Этот преступник никогда не переступит порог моего дома».

Иногда Морелль лечил и гостей фюрера из-за рубежа. В марте 1939 г. чешскому президенту Гахе во время разговора с Герингом и Риббентропом стало плохо, и чудо-доктор Морелль поспешил на помощь со своим шприцем. После этого Гаха смог пройти в рабочий кабинет Гитлера и там письменно передать «в руки фюрера судьбу чешского народа и своей страны». Гиммлеру во время войны бросились в глаза постоянное ухудшение здоровья и вызванное наркотиками изменение характера Гитлера. Он осторожно попытался заговорить с ним об этом, но вызвал у него лишь яростный гнев и отступил. Гитлер хотел быть под «допингом», иначе как бы он смог кричать о «победе» в войне, которая, как он знал, давно проиграна?

Профессор Шенк докладывал своему тогдашнему начальнику, обергруппенфюреру СС Полю:

«Морелль дает фюреру очень сильные допинги».

Поль передал это Гиммлеру, и через несколько дней профессор Шенк получил приказ «молчать обо всем этом деле».[64]

В особую немилость впал хороший врач профессор Брандт, которого Гитлер изгнал из своего окружения, когда тот открыто заявил ему:

«Мой фюрер, Вас систематически отравляют этими инъекциями».

Через несколько месяцев Брандта было приказано расстрелять, но не нашлось ни одного судьи военного трибунала, который вынес бы такой приговор, а Брандт пережил конец войны как заключенный.

В своей чрезвычайно поучительной книге врач и медицинский чиновник д-р Рерс в результате кропотливых исследований констатировал «разрушение личности» ядами и наркотиками Морелля. Речь шла о нескольких тысячах инъекций, с помощью которых Морелль ограничивал свободу действий пациента. Одна израильская газета задала в связи с этим ехидный вопрос: «Итак, после легенды об ударе ножом в спину – легенда о чудесном лекарстве?» – и д-р Рерс остался неизвестным в разделенной Германии.

Получивший звание профессора и рыцарский крест за боевые заслуги, Морелль покинул Берлин в 1945 г., после того как Гитлер узнал:

«Медикаменты больше не помогут».

Он сдался американцам. Начались допросы, и скоро Морелль оказался «героем сопротивления». Английский историк Тревор-Ропер приоткрывает тайну: после удаления всех прежних врачей Морелль мог спокойно заняться монополизированным им врачебным ремеслом. Один из этих прежних врачей, д-р Гизинг, тоже похвастался позже в журнале «Штерн», будто он предпринял попытку отравить Гитлера, но в бункер вошел камердинер Линге и помешал этому. Прокуратура г. Крефельда восприняла это как самооговор, а медицинская палата земли Северный Рейн не смогла принять всерьез такое нарушение клятвы Гиппократа.[65]

Американцы объявили Морелля невиновным и оставили ему нажитые за время войны миллионы. Его они освободили, а бдительного профессора Брандта повесили, когда тот начал говорить о лечении Морелля, «за пренебрежение обязанностями надзора в сфере своей деятельности». Через несколько лет после войны американцы отдали «бумаги Морелля», но среди них нет документов о болезни и лечении Гитлера, зато есть доклад о бесполезном порошке Морелля против вшей «Русела», над которым насмехались солдаты Восточного фронта.

Глава 12

Евреи Гитлера никому не нужны

Как английское правительство, так и правительство Третьего рейха в своих публичных заявлениях обещали евреям Палестину в качестве национального очага. В то время как британские обладатели мандата подкрепляли свои обещания сторожевыми катерами, эсминцами и самолетами, помощники Гитлера путем конфискаций, поджогов и убийств оказывали всевозможное давление, чтобы выполнить свое соглашение с сионистами. Добровольно почти никто не ехал в эту пустынную в 30-х годах страну.[66]

Газета СС «Дас шварце корпс» открыто писала, словно какой-нибудь сионистский листок:

«Недалеко то время, когда Палестина снова сможет принять своих потерянных более тысячи лет назад сыновей. Мы шлем им наши лучшие пожелания».

Но немецкие евреи не ехали на Ближний Восток косяком, как того желали и сионисты, и национал-социалисты. Еврей и унтерштурмфюрер СС Леопольд фон Мильденштейн помогал им и был уволен из ведомства Гейдриха, когда отклонился от палестинского плана и стал зондировать почву в других государствах. Целью большинства немецких евреев были далекие страны, по возможности по другую сторону Атлантического океана. Запросили и Рузвельта, президента США, напомнив ему о его еврейских предках Россокампо из Италии. Жали на него пять лет, после чего он летом 1938 г. организовал конференцию во французском курорте Эвиан на берегу Женевского озера.