Владимир Бушин - Гении и прохиндеи Страница 25

Назойливо датируя разного рода литературные и житейские дела да факты через церковные праздники и знаменательные религиозные дни, Солженицын старается внушить нам, что он мужик еще и верующий: "Шла Вербная неделя"... "Сгущается всё под православную Троицу".. . "В Духов день выпустил я свое письмо"... "В Париже вышел первый том "Архипелага" на Рождество"... "Опубликовать интервью назначил 28 августа, на Успение"... "Дату нобелевской церемонии назначили на первый день православной Пасхи" и так далее до посинения. Ах, как это похоже на нынешних новых русских, надевающих нательный крест поверх дубленок!

Естественно, что при такой натужности и вымученности частенько случаются промашки и даже, извиняюсь за выражение, анекдотические нелепости как с языком, так и с набожностью. Есть, например, простонародное крестьянское выражение "ехать на лошади охлюпкой" или " охлябь", т.е. верхом без седла. Можно найти его у Даля: "Хоть бы охлябь, да не пеши", "Хоть охлябь, да верхом". Встречается и у Шолохова в "Поднятой целине": "Ты поедешь охлюпкой, тут недалеко". Словцо конечно, соблазнительное, и не устоял литмужик, сцапал - "Чем я хуже Шолохова!"- и в свой текст: "Сели на лошадей охляблью..." Ишь, какой хвастик присобачил. В чем дело? Да просто когда из Даля переписывал на фантик, то в вечной рваческой спешке и суете не так переписал...

А какую уморительную штуку отмочил литмужик с известными простонародными выражениями "ухом не вести" и "ни уха, ни рыла не знать, не понимать". Он их спарил, и получился гибрид -"не вести ни ухом, ни рылом" . Селекционер на ниве словесности! Мичуринец!..Но тут он лишь подражает опять Окуджаве, который был шибко горазд на такие проказы. Брал, например, пришедшее к нам из французского подзабытое ныне выражение "строить куры"/ухаживать, кокетничать/ и спаривал его с нашим исконно-русским "чинить козни", и вот один герой у него жалуется на однополчан: "Они чинят мне всяческие куры". Хоть стой, хоть падай! Но , конечно, Окуджава был в свою очередь всего лишь прилежным учеником мистера Кука из "Угрюм-реки" Шишкова. Помните? "На чужую кровать рот не разевать", "Пуганая корова на куст садится" и т. п.Так что, жива эстафета, жив курилка-новатор, жив!.. Однако же, не надо забывать, что ни бессмертный мистер Кук, ни покойный товарищ Окуджава нобелевскими лауреатами не были...

А порой случается у Солженицына и так, что он употребляет даже не искореженные или неуместные речения, а прямо противоположные тем, что требуются по смыслу. Например, там, где надо сказать "ничком" или "ниц",т.е. лицом вниз, он пишет "навзничь" , и наоборот. Или: "Офицер на зенитном пулемете выдержал поединок с тремя "мессерами". Во-первых, что значит выдержал? Сбил, что ли, всех? Или просто постреляли друг в друга и расстались? Во-вторых, какой же это "поединок", если трое против одного. Поединок это когда Немцов и Жириновский хлещут друг другу в лицо пепси. Это схватка Явлинского и Чубайса: "Вы уникальный лжец, дорогой Анатолий Борисович!" - "Вы уникальный бездельник, милый Григорий Алексеевич!" Толстой однажды написал критику Страхову: "Если бы я был царь, я бы издал закон, что писатель , который употребит слово, значение которого он не может объяснить, лишается права писать и получает сто ударов розог". Вот ведь как свирепел в таком деле великий непротивленец!.. Представьте себе: соорудили помост перед памятником Толстому во дворе Союзе писателей на Поварской и наш председатель Валерий Ганичев нещадно сечет Нобелевского лауреата, приговаривая: "Вот тебе за охлюпку! Вот тебе за "ничком"! Вот тебе за мичуринские гибриды в языке!.." Сюжет, достойный кисти Айвазовского... Настоящий литмужик должен, конечно, еще и демонстрировать полное пренебрежение орфографией. Разумеется , в том же изббилии есть у Солженицына и это: "приуменьшать" , "на мелководьИ", "заподозрЕть", "вещи бросаются в тут же стоящИю бочку","КишЕнев", "ТарусСа","ТартусСкий","КЕрилл" , "ВячИслав","Черчиль", "Ким-ир Сен", "ФилЛипс", "восСпоминаия". "агГломерат". "нивелЛировать", "балЛюстрада", карРикатура", "асС" и даж представил в ложном свете "анНальное отверстие"... Нам могут сказать: "Ну что вы лезете! Тут живой классик, титаническая личность, а вы суете ему "анНальное отверстие". Смешно и нелепо! "Так-то оно так, но ведь мы тут всего лишь пытаемся следовать за самим титаном. Однажды он обнаружил, что некий ответственный товарищ вместо "ботинки" написал "бАтинки", и не в книге, изданной в Париже, а в служебной деловой бумаге. На дворе стояла весна 1953 года. Солженицын только что вышел из лагеря. Но даже радость свободы не могла смягчить его гнева и презрения, он запомнил эту ужасную ошибку и через двадцать с лишним лет предал её гласности в своем "Архипелаге", Главной книге жизни...Но кто он был тот ответственный товарищ - один из руководителей Союза писателей? министр? академик? секретарь обкома? Нет, это инспектор одного из райпо Джамбульской области Казахстана. Да и русский язык-то для него не родной, он казах. А ошибочку он сделал не в бестселере, изданном многотиражно чуть не во всем мире, а в ведомости по учету товаров, составленной в связи с ревизией магазина в ауле Айдарлы. Вот какого масштаба объекты избирает титан и меч Божий для для беспощадного обличения и уничтожающего сарказма. А почему? Да потому только, что деятель райпо однажды досадил будущему нобелевскому лауреату. Он такие вещи помнит всю жизнь и никому не прощает ни на Пасху, ни на Рождество, ни на Прощеное воскресенье. Сей эпизод показывает, что наши претензии к знаменитому автору гораздо более гуманны, чем его собственные в другим, которым он еще и придумал кличку "обаразованцы".

Ну, и для выразительности картины приведу еще один примерчик, хотя тут речь идет уже и не о собственно языке, а всё о том же рвачестве и вранье. Выступая 30 июня 1975 года на митинге перед рабочими и профсоюзными деятелями США, Солженицын так вспомнил последние месяцы войны: "Мы думали, что вот мы дойдём до Европы /из азиатской Московии,- В.Б./, мы встретимся с американцами...Я был в тех войсках, которые прямо шли на Эльбу. Еще немного и я должен был быть на Эльбе и пожать руку вашим солдатам. Меня взяли незадолго до этого в тюрьму. Тогда встреча не состоялась...И я пришел сейчас сюда вместо той встречи на Эльбе с опозданием на тридцать лет. Для меня сегодня здесь Эльба!.." Это так тронуло слушателей, что некоторые разразились рукоплесканиями, а кто-то, возможно, и прослезился. Нас удерживает от этого одно досадное обстоятельство: Солженицын на Эльбу попасть не мог, даже если бы его и не "взяли в тюрьму". Дело в том, что на Эльбе, в Торгау, 25 апреля 1945 года с американцами встретились войска 1-го Украинского фронта. А Александр Исаевич храбро командовал своей беспушечной батареей звуковой разведки в Восточной Пруссии, где, между прочим, в это время, был и я. Это от Эльбы несколько далековато, поди, верст 600-700. На самом деле 48-я армия, в которой он служил, "прямо шла" на Вислу, где встречи с американцами быть не могло . Возможно, сей пассаж ошеломит читателя сильней всего прочего. В самом деле, как это можно перепутать Эльбу с Вислой, не иметь никакого представления о том, где ты воевал. Что бы вы сказали, если антипатриот Толстой однажды заявил бы, что воевал не в Севастополе, а в Мелитополе , и плакал, скрежетал зубами при виде французского флага над Мелитополем, и написал книгу "Мелитопольские рассказы"...Я могу предложить поистине феноменальному заявления Солженицына лишь такое объяснение. 48-я армия шла не на Эльбу, а на ...Эльбинг. Это город недалеко от Вислинского залива. Вероятно, в наступающих войсках часто восклицали: "Эльбинг! Эльбинг!.. "Солженицын не мог этого не слышать, ну и...Слышал Ваня звон...Это так характерно для рваческого характера!.. Вероятно, в его голове, как в конце концов и в доме Облонских, всё прояснилось бы, доведись ему дойти до Эльбинга, но Ваню "взяли" 9 февраля, а Эльбинг взяли 10-го, лишь на другой день после того, как Красная Армия ,увы, осталась без Александра Исаевича и продолжала воевать в одиночестве...Всё это правдоподобно, конечно, при том условии, если он не наврал лопоухим американцам сознательно. Но вот что самое интересное: в книгах Солженицына, изданных у нас, вы всех этих ошеломительных чудес не найдете, они только в парижском и других заграничных изданиях. Как так? Дело тут в одном из несомненных преимуществ социализма перед капитализмом: у нас во всех редакциях и издательствах всегда существовали бюро проверки и корректорские отделы, они очищали рукописи от нелепостей и ошибок. А на прогрессивном Западе, во всем цивилизованном сообществе издатели не желают тратиться на такие службы. Поэтому если у нас Солженицын появляется перед читателями в милосердно приукрашенном виде, то там - голеньким! Бесспорно, в этом есть своя прелесть, но как бы то ни было, а благодаря социализму Александру Исаевичу долгое время удавалось фигурировать в образе лживого, но довольно грамотного сочинителя. За одно это ему до конца жизни молиться бы на советскую власть, а он без устали хаит да еще брюзжит : "Безграмотная эпоха!.. Образованны..."