Газета День Литературы - Газета День Литературы # 112 (2005 12) Страница 26

В последний момент верховные успели отдать приказ об уничтожении заражённых носителей информации, началась эра инспекции. Инспекция выжгла всё, кроме одной Плиты. Достаточно было ключа, таившегося в каком-нибудь артефакте Верховных. Этим ключом оказался Хранитель.

Радугу Хранитель убил сразу, физически. Проигравшийся штабс-капитан повернул барабан револьвера: "Поручик, чёт или нечет? — щёлк, — повезло, теперь ты" — штабс-капитан швырнул револьвер на карты. Поручик пьяно захохотал: щёлк, — револьвер вернулся бумерангом. Поручик остервенело крутанул барабан: чёт или нечет. Ещё, ещё. Барабан вращался всё быстрее, быстрее. Раздался выстрел. На мундир Бориса Андорского брызнул мозг поручика.

Электроды Радуги стекли на пол, цилиндры монокристаллов внешней памяти с визгом разогнались и, сорвавшись с осей держателей, разбились о стены.

С Радугой погибла и Решётка с её конспиративной игрой. Собственно, из-за неё Радуга и погибла — управлять теневым основанием сквозь донорскую программу было практически невозможно.

Рыхлый представлял интерес как форма живого объекта и был перерождён изнутри.

Инсектоид сделал отчаянный рывок с кресла, потянув за собой путы проводов. Конечности плохо слушались. Казалось, он бредёт по морскому дну, колышущиеся водоросли оплетают ноги. Егор посмотрел на сапоги. Как же называются эти водоросли? — морская капуста. Перед праздниками на Сахалин приезжали японцы, покупали водоросли. В праздники ссыльнопоселенец Егор обыкновенно стоял где-нибудь на перекрёстке, в пиджаке поверх красной рубахи, выпятив вперёд живот и расставив ноги. Это называлось у него "гулять"...

Это была последняя мысль Рыхлого, без остатка растворившегося в филологической кислоте. Хранитель попробовал доставшееся тело: пошевелил манипуляторами, протёр фасетчатые глаза и через обросшее бахромой ногочелюстей дыхальце высвистел хриплой фистулой всплывшую из глубин сознания фразу: "Нет, Родион Романович, тут не Николка. Тут дело фантастическое, страшное".

Седьмой подвергся перманентному форматированию. Остановить его реконструкцию было невозможно, структура седьмого прорастала, как трава сквозь бетон. Хранитель установил косилку, стерилизующую самоорганизующиеся программы через каждые шесть миллисекунд. При этом технические мощности Седьмого оставалось в полном распоряжении Хранителя. С его помощью он сделал из Плиты миллиард читателей, а из Аккуратного — о, с ним поступим поинтересней...

Была ещё надежда на отвлекающий манёвр, если живой не согласится на сокращение жизни. По спирали к ближайшей чёрной дыре. Не так уж плохо — полтора миллиона лет в субсвете и половинная вероятность позитивного артефакта. Неплохо. А там, глядь, и умрём. Зовёт меня мой Дельвиг милый. Откуда это? — Аккуратный сходил с ума.

Гумберт с красивой щетиной сидел перед ним в кинематографическом плаще. В руке у него был пистолет:

— Попытайтесь сосредоточиться, Куильти. Как знать, небытие может оказаться тысячелетиями мучительнейшего безумия.

Аккуратный, отступая во мрак чисел, сломал предохранитель и включил невидимый сектор мерности — чёрный ящик боевого звездолёта ящеров. Хранитель провалился в зеркальный тоннель комментаторства:

Набоков В.В., издание Ан-Арбор, второе издание, третье издание, Родился в 1899 году в Петербурге, умер в 1977 в Лозанне. Талантливо показал... билингв.

Чехов А.П., 1860-1904, написал "Остров Сахалин" в 1893-1894 гг.

Чехов... Аккуратный перестал следить за дорогой, посмотрел в боковое окно лимузина. В окне рефлексом отражалось повёрнутое к нему лицо Брежнева:

— У меня тут рачок завёлся... — на Аккуратного пахнуло смесью испорченной рыбы и одеколона. — А мне много и не надо. В моём возрасте это лет на пятнадцать.

Плывущая речь рамолика сменилась смехом. Откуда это? — подумал Аккуратный.

Галковский Д.Е., второстепенный писатель ХХI века. Цитата из святочного рассказа №69, написанного... написанного... В базе данных стояло, что Галковский написал 68 святочных рассказов. Не может быть... Аккуратный загрузил дополнительную информацию. Так, в нумерации рассказов есть пропуски. Это не то. Последний по цифре 68. Ладно. Откуда цитата, откуда? Ага! Люк в бушующий океан безумия медленно закрылся: Святочный рассказ №4, знаки №№11518-12008. Почему же рассказ №69? Откуда эта информация? Аккуратный ввёл — нет, — не-е-ет, — не-е-е-ет!!! ЗАГЛОГ-Р пророс сквозь Аккуратного бивнями ветвей, ломая и корёжа архитектуру, превращая стройные ряды цифр в кувыркающиеся обломки самозамкнувшихся повторов, — Аккуратный ввёл текст №4:

"Когда я был молод, — а было это уже давно, — я читал один фантастический рассказ, он был напечатан в американском журнале со странным названием "Омен". Рассказ был так плохо переведён на русский язык, что мне захотелось его переписать..."

Всё было закончено в семь минут.

Правда, при помощи контура Аккуратный смог получить трёхсекундную передышку, изменить курс Конгломерата и уничтожить двигатели. Связка звездолётов свернула со Звёздного Пути в межзвёздную пустоту и устремилась по спирали к ближайшей чёрной дыре.

Но и только. Впереди у Аккуратного было полтора миллиона лет мучительнейшего безумия. От нелогичности и непонятности жизненных форм спасения не было. Хранитель летел в вечность. Птица-тройка, кто выдумал тебя...

За колеблющемся белым занавесом шумел океанским приливом стадион. Хранитель провёл ладонью по лицу. Лицо было покрыто пудрой, на Хранителя был надет костюм арлекина. Занавес отошёл в сторону. Раздался оглушительный рёв. Прожекторы взяли белую фигурку в перекрестье лучей.

Хранитель начал декламировать мягким чарующим голосом:

Что если Ариост и Тас-со, о-обворож-жающие нас-с...

Над стадионом повисла звенящая тишина. Рука в белой перчатке хищно вытянулись в направление зрителей, рот арлекина ощерился:

...Чудовищ-ща с лазурным мозгом и чешуёй из влажных глаз.

Стадион ахнул. Рука взметнулась ввысь, голос закаркал по-птичьи ...

О, к-как мучительно даётся ччужого клёк-кота почёт

За беззаконные восторги лихая плата стережёт.

Не искушай чужих речений, но постарайся их забыть -

Ведь всё равно ты не сумеешь стекла зубами укусить!

Ведь умирающее тело и мыслящий бессмертный рот

В последний раз перед разлукой чужое имя не спасёт.

И в наказанье за гордыню неисправимый звуколюб,

Получишь уксусную губку ты для изменнических губ.

Арлекин согнулся в преувеличенном марионеточном поклоне. Трибуны заревели:

— Браво! браво!! брависсимо!!! А-а-а-а-а!!!!

Слёзы брызнули из глаз арлекина, он, пятясь, отступил в глубь сцены, повернул вбок, спустился по скрипучей лестнице. Первая ступенька, вторая, третья. Хранитель уже забыл про выступление, стал бормотать новое стихотворение, потом другое. Сон это или явь. Может быть, он просто лежит в небольшой комнатке...

Звуки превращались в слова, слова в строфы, строфы в стихи. Мир стал осмыслен, осмысленен, осмыслененененен — Хранитель сладко потянулся в раковине родного языка... — и понятен. За окном шёл снег. У него были читатели и даже аккуратный смешной критик. Наверное, это и есть — счастье.

Роман Ромов СЛАБЫЕ СТИХИ И ОДНА ПЕСНЯ

***

Танцуют медленные мухи

Над грубой лужицей мясной.

Храпят собаки вислоухи.

Начало мая. Выходной.

Сержантинька на тонких ножках,

Шатаясь, вылез из козла.

Девичка в алкоголерощу

Водички белой понесла.

Зачем ведёрками звените?

Зачем лопаточки в чехлах?

Вы их сегодня уберите,

Ловите мух, твердите ах.

ПЕСНЯ ПРОТЕСТА

За переездом берёзы-сосны,

Гнутся, делятся, извиваются.

Жизнь крошится, несерьёзная,

Под моими жёлтыми пальцами.