Газета Завтра Газета - Газета Завтра 318 (1 2000) Страница 26

Кандер с тоскою подумал об отце. Дед уже давно не выходил из своей комнаты, даже не спускался к семейному ужину. Так и торчал все время со своими голубями да пил водку, уставившись влажными глазами в полинявшие старые фотографии. С пожелтевших карточек на него смотрели друзья, подруги и жена, умершая от древней и страшной болезни — рака, давно изжитого медициной.

Юсупов про себя решил непременно поговорить сегодня с отцом хоть о чем-нибудь. Надо придумать, о чем, хоть о голубях...

Вошел в холл, не раздеваясь, приткнул ноги к камину с электронным пламенем, приглушил звук и свет гологравизора. Задумался. Всю свою жизнь он положил на строительство новой цивилизации. Он и миллиарды таких же, как он, многого добились. Мир объединился, канули в Лету жуткие войны, прогресс шагнул далеко вперед. Возникли прекрасные города там, где раньше немыслима была жизнь, улучшился климат. Мир стремительно несется все дальше и дальше. Прогресс ускоряется с каждым годом. От нового буквально мешается все в голове. Превращается в кашу, как это бывает за окном быстро мчащегося по автобану автомобиля.

Но что-то ускользало, что-то, в чем бессмысленны были транспорт и связь XXI века. Что-то, не связанное с медициной, общественным устройством или слепыми законами природы и космоса. Здесь бессильны были государство и техника.

Это что-то невозможно сформулировать. Какая-то тоска, щемящая мука. Как грусть о невозвратном, как скорбь о давно умерших, о местах детства, где давно не бывал, о женщинах, с которыми расстался, так и не долюбив…

ДУМАЯ ОБ ЭТОМ, КАНДЕР ЗАКУРИЛ, уставившись в черное звездное небо. Звезды вдруг стали как бы приближаться, увеличиваясь в глазах Кандера. Ему показалось, что он мчится к ним с запредельной скоростью. И тоска усилилась. Так усиливается давление на пилота, вжимающее его в спинку кресла кабины при больших скоростях. Наверное, тоска и грусть — сила инерции на жизненной трассе. И покуда человек стремится к чему-либо, его всегда будет преследовать эта сила, сдавливая сердце, а то и горло, даже вышибая слезы из глаз…

Проснулся от механического голоса будильника. Подкативший флаер приветливо отворил дверь, и Юсупов вошел в салон, расплющившись в кресле. Вчера он уснул прямо перед камином, так и не поговорив с отцом. Как-нибудь в следующий раз.

Утро застало его в дороге. Солнце встревоженно выглянуло из-за горизонта, осветило флаер, заискрившись на лобовом стекле, и город, заиграв на стеклах и стенах. Небоскребы, пирамиды и зиккураты — все загоралось неповторимым блеском зари. Опять полыхнул очередной ракетой космодром, и Красноград ожил миллионами огоньков окон и фар флаеров. Красными огнями вспыхнул пантеон Героев и мемориалы Суворова и Александра Невского. День начинался.

Правее борта на берегу Живого озера, перед пантеонами, во всем величии в лучах зимнего рассвета проявился Всадник — символ Краснограда. Вставший на дыбы каменный конь задрал голову. Каменный седок, привстав в стременах, выпрямлялся, вглядываясь вперед и указывая рукой за горизонт. Эту пятидесятиметровой высоты статую называли Красным всадником. Невозможно было понять: олицетворял ли он Георгия Победоносца или Перуна, Петра I или безымянного красноармейца. Всадник был символом вечного движения. Движения человека во Вселенную. Указующий перст изваяния — вектор неизбывного стремления человека. Познать, покорить, улучшить и поднять. Этот перст когда-то вел русичей к Дону и Днепру из сказочного Семиречья, а потом в обратную сторону — в Сибирь. Снова на Запад, а потом на Юг. Так по спирали, как пружина, кружились по земле, пока не взлетели вверх, в космос.

И сегодня это вечное движение продолжается. Каждый прожитый день приближает Красноград на еще одну меру на этом вечном пути. Сегодня опять будет много работы, нервов и напряжения. Будут радость и торжество новых побед. Гордость и слава людей — покорителей, творцов и победителей. Но будут усталость и сомнения. И, конечно, к вечеру будет вчерашняя грусть.

Это и есть, наверное, русская тоска — великое таинство русской души. Инертное притяжение к оставленным землям и Земле. Русские вырвались из земного притяжения вчерашнего дня силою своего духа, и потому эта тоска так сильна именно в нас.

Вечный путь, как угасающий в свете новорожденного Солнца Млечный путь, куда устремил свой взор Вечный всадник.

Вечное стремление. Поколение за поколением. Со всей силой толкаясь от предков, рваться вперед, закрепляться на достигнутом и подставлять плечи молодым для их рывка еще дальше, теперь уже в ХХII век. Никогда не сидеть на месте. Всегда идти за Всадником туда, куда зовет русских Бог.

Рось на древнем языке — течение реки. Вечное течение жизни, где пороги и излучины — это эпохи, где русло — борьба и война, а эшелоны фронтов равны поколениям. И будущее поколение уйдет дальше нас, а мы останемся возле отставших обозов, не угнавшись за яростным натиском молодых всадников. Обоз останется на земле. Там будет тепло, сытно, спокойно и одиноко, как у старика-отца на голубятне. Потом и это умчится вперед. Останется только земля, к которой мы вернемся, два метра земли. Пока не родимся по-новой и помчимся за Вечным всадником в новый Красноград, обгоняя своих нынешних правнуков.

И эти Скитания, Всадник и Земля будут вечными.