Ю. Маслюков - Распад мировой долларовой системы:ближайшие перспективы. Страница 27

— самостоятельно, с опорой на собственные силы удовлетворить потребность данных стран (в том числе и самой России) в необходимых товарах и услугах (за счет резкого роста производительности оборудования);

— кардинально улучшить платежные балансы и повысить финансовую устойчивость данных стран за счет сокращения импорта;

— обеспечить стремительное повышение эффективности указанных экономик, направив сэкономленные в результате сокращения импорта валютные ресурсы на их ускоренную модернизацию;

— на базе изложенного кардинально изменить всю структуру мировой экономики, переместив "полюс развития" в нынешние развивающиеся страны и в первую очередь — в Россию как обладательницу самых передовых технологий.

При этом произойдет формирование нового замкнутого технологического контура, в котором Россия будет "мозговым центром", арабские страны и страны Юго-Восточной Азии — поставщиками финансовых ресурсов, а Индия и Китай — наиболее емкими рынками и поставщиками рабочей силы. Формирование этого контура на основе освоения отечественных разработок обеспечит ему полное технологическое превосходство над нынешними развитыми странами. Соответственно, лидером мирового развития вместо США вновь станет Россия.

Однако этот сценарий требует наличия в России эффективной системы государственного управления. Без нее все в ближайшие год-два основные выгоды от краха индустриальных держав достанутся не нам, а постиндустриальным США. С данной точки зрения СССР упустил момент, когда широкомасштабное вбрасывание "закрывающих" технологий могло полностью дезорганизовать развитие тогда еще индустриальных США; справедливости ради отметим, что это был именно "момент", краткий исторический миг, ибо большинство "закрывающих" технологий по своему уровню соответствует как раз периоду широкого распространения информационных технологий. В этом смысле "закрывающие" технологии как класс, группа технологий — своего рода "санитар леса", призванный уничтожить устаревшие индустриальные технологии, отвлекающие от решения насущных задач человечества дефицитный человеческий, экологический, материальный и финансовый ресурс.

Таким образом, вбрасывая сегодня в мировой оборот "закрывающие" технологии, Россия получит лишь небольшую часть связанных с этим выгод. А вот негативные последствия она, если не предпримет превентивные меры, может хлебнуть полной чашей, так как общее схлопывание мировых рынков будет весьма болезненным для ее экспортно-ориентированной экономики. Поэтому применение "закрывающих" технологий, хотя и является выходом из исторического тупика, в который загнало Россию ее недееспособное руководство, в настоящий момент непривлекательно.

Почему же мы не выбираем компьютерную войну?

Прежде всего (но далеко не только), потому что не знаем, возможно ли ее ведение в принципе. Более того, технологическая возможность создания "компьютерного оружия" еще далеко не означает возможности его создания именно в сегодняшней России. Последнее уточнение связано с тем, что человеческая психика в принципе не позволяет личности сознательно разрабатывать механизмы уничтожения своей собственной среды обитания. Программисты, воспринимающие Интернет именно как свою среду обитания, в принципе не способны на разработку программ, направленных на его уничтожение; соответствующая постановка задачи даже при необходимых технологических предпосылках не приведет ни к чему, кроме психических срывов и повсеместного саботажа.

Это означает, что разработка компьютерного оружия может вестись лишь фрагментарно, поэлементно, так, что каждый исполнитель, работая над локальной задачей или даже объединяя результаты решения нескольких локальных задач, не будет знать о конечном результате (например, будет находиться в уверенности, что участвует в разработке обычного, а не "тотального" вируса, или "компьютерного оружия сдерживания", которое, как атомная бомба, никогда не будет применяться после показательных локальных испытаний).

Такая разработка объективно потребует исключительно хорошей организации процесса разработки этого оружия, причем со стороны людей, обладающих хотя бы минимальной технической грамотностью в данном предмете. Между тем деградация советской школы менеджмента и практически полное отсутствие квалифицированных управленцев в структурах государственного управления и научного обеспечения почти исключает возможность решения связанных с этим сложных управленческих задач. Отсутствие же даже не компьютерных специалистов, но даже грамотных в этой сфере людей (да, в общем-то, и просто грамотных) среди кадрового состава органов государственного управления России давно стало притчей во языцех.

Следовательно, имея интеллектуальный и даже политический потенциал для разработки "тотального" компьютерного оружия и даже в том случае, если такое оружие в принципе возможно, Россия, скорее всего, не сможет создать его из-за недостатка чисто административного, управленческого потенциала, разрушение которого приняло, по-видимому, необратимый характер. Впрочем, и в том случае, если изложенные организационные преграды удастся снять, массированное применение компьютерного оружия все равно останется деструктивным действием, наносящим вред не только США и другим развитым странам, но и России.

Глобальная катастрофа в ближайшие год-два не принесет России выгоды. Всякие отголоски большевистско-либеральных настроений "чем хуже, тем лучше" — неуместны, и не только по моральным, но прежде всего по собственно экономическим, узко эгоистичным причинам.

Не стоит обольщаться, будто в случае выбывания США из мировой конкурентной гонки "неопределенность мирового развития возрастет до уровня, исключающего возможность всякого прогнозирования". К сожалению, качественный прогноз прост и неблагоприятен.

Изъятие США из ткани мирового экономического и технологического развития прежде всего приведет к резкому схлопыванию мировых рынков товаров и услуг. Соответственно, рухнут экспортно-ориентированные экономики Юго-Восточной Азии и Японии, товары которых, предназначенные для американского рынка, не будут допущены развитыми странами Европы на свои рынки. Исчезновение триллионных капиталов вызовет финансовую дестабилизацию крупнейших корпораций, в том числе транснациональных, и, как следствие, чрезвычайные меры правительств (в первую очередь развитых стран Европы) и Евросоюза по государственной поддержке крупнейших фирм и экономик в целом.

В последнее время становятся опасно популярными рассуждения о том, что мировые капиталы, лишенные возможности вложения в США, немедленно бросятся в Россию и обеспечат ей если и не немедленное построение коммунизма, то, во всяком случае, стремительный выход из кризиса и превращение в одну из ведущих держав мира.

Подобные умозаключения, к сожалению, основываются более на благих намерениях, чем на реальных фактах. Прежде всего, капиталы, приходящие в США, сегодня, после замедления роста фондового рынка, ищут более безопасности, чем доходности. В поисках этой безопасности лишившиеся США капиталы пойдут не в по-прежнему пугающую Россию, но в следующие после США по уровню развития, а значит, и безопасности, страны Европы.

Капиталы, стремящиеся к высокой прибыльности и к решению геополитических задач, устремятся в первую очередь в Латинскую Америку, отвоевывая докризисные позиции (европейские, прежде всего испанские, капиталы были серьезно потеснены в Латинской Америке американцами в ходе кризиса 1998–1999 годов).

Выигрыш России с точки зрения привлечения инвестиций будет незначительным, а с учетом общего сужения емкости мировых рынков и, соответственно, снижения потребностей в инвестировании средств для развития новых производств, и вовсе, скорей всего, не будет существовать. Принципиально важно, что общее схлопывание мировых рынков мгновенно и качественно обострит конкуренцию, уничтожив не только производства с "избыточным качеством": например, телевизоры с не используемыми функциями или массовая одежда (прет-а-порте) знаменитых модельеров, — но и производства с избыточными издержками. А в России издержки избыточны — и не только из-за плохой организации производства, но и по объективным, в первую очередь климатическим причинам.

С одной стороны, из-за инерционности экономики и слабости (чтобы не сказать неуправляемости) системы госуправления мы не успеем переориентировать экономику на обеспечение в первую очередь собственных рынков. С другой, — мы будем в кратчайшие сроки, буквально за год-два, выбиты из ряда жизненно важных для нас внешних рынков (основной потребитель российской платины — автомобильная промышленность Японии; что же касается нефти, то обвальное сокращение ее потребления главным потребителем мира, США предельно обострит конкуренцию производителей, в которой Саудовская Аравия после того, как исчезнет ее главный кредитор, сможет продавать нефть по 1,5 сегодняшних доллара за баррель, Великобритания и Норвегия — по 6, а Россия — лишь по 7 долларов за баррель).