Сергей Кремлёв - Зачем убили Сталина? Страница 27

Вряд ли этот малоизвестный исторический факт нуждается в развернутом комментарии, и я сделаю лишь два кратких замечания. Во-первых, нечего сказать – эффективно действовал ЕАК во внешнем мире… Во-вторых же, невольно задумываешься: опасались ли сионисты поголовного нацистского «Холокоста», если так скупо финансировали наиболее активные антинацистские действия?

Зато ЕАК уже в ходе войны выдвинул идею создания Еврейской автономной республики в Крыму – при благосклонном, к слову, отношении к этой идее Молотова. Вряд ли и этот факт необходимо комментировать подробно, поэтому я просто приведу Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 20 ноября 1948 года, гласившее:

«Утвердить следующее решение бюро Совета Министров СССР:

«Бюро Совета Министров СССР поручает Министерству государственной безопасности СССР немедля распустить Еврейский антифашистский комитет, так как, как показывают факты, этот комитет является центром антисоветской пропаганды и регулярно поставляет антисоветскую информацию органам иностранной разведки. В соответствии с этим органы печати этого комитета закрыть, дела комитета забрать, пока никого не арестовывать». Секретарь ЦК И. Сталин».

Замечу, что я привел этот документ по монографии Г. Костырченко. Однако в сборнике документов «Лубянка. Сталин и МГБ СССР. Март 1946 – март 1953…» полностыо текстуально совпадающее с вышеприведенным Постановлением ПБ (за исключением незначительных грамматических отличий) решение Бюро СМ СССР, подписанное Сталиным и Молотовым и направляемое «В девятку для утверждения», датировано 21 ноября 1949 года с пометкой: «Передано по ВЧ от т. Поскребышева 21.XI. в 00 ч. 15 м. (1948 г.)».

Как привести в логическое соответствие эти нестыковки дат, я не знаю, но в качестве забавного текстологического курьеза я его читателю рекомендую.

Но, естественно, не подвергаю при этом сомнению сам факт роспуска ЕАК на высшем уровне. ЕАК был распущен именно так, и финал его был логичным: война закончилась, а ЕАК все не унимался и все более превращался уже не то что в центр внутрисоюзного еврейского национализма, а действительно в удобную международную «крышу» сразу для всех – сионистов, разведчиков, троцкистов и тайных эмиссаров Золотого Интернационала.

Уважаемый читатель волен здесь верить или не верить автору на слово, но сегодня опубликовано достаточно много архивных документов, убеждающих в том, что Сталин – автором текста Постановления был явно он – написал правду. И все эти документы опубликованы «демократическими», естественно, «историками» (иных к архивам не допускают). Эти «историки», правда, сами не поняли, какие информационные «бомбы» они подложили тем самым под собственные же «концепции», но от этого ценность обнародованного ими лишь возрастает.

Вот и Г. Костырченко, приводя текст Постановления Политбюро по ЕАК, заявляет, что Сталин-де просто избавлялся от ЕАК, «избрав для этого наиболее подходящую с его точки зрения бюрократическую форму». Иными словами, если верить Костырченко, ЕАК с Западом шашней не заводил, а всего лишь «мешал» «злодею». Но ведь сам факт предельной закрытости высшего партийно-государственного документа исключал вариант «работы» Сталина «на публику». В подобных документах всё и всегда называлось своими именами! Читали-то их считаные люди, само положение которых не давало им никаких возможностей жить иллюзиями или предположениями – они-то знали все как есть!

Так что ЕАК действительно запутался во всем сразу – в идейной антисоветчине, в подрывной деятельности, в сотрудничестве и с сионистами, и с западными спецслужбами…

И финал ЕАК, повторяю, был логичным.

К МОМЕНТУ принятия Постановления Политбюро ЦК бессменного председателя ЕАК Соломона Михоэлса уже не было в живых – в январе 1948 года, будучи в служебной командировке в Минске, он погиб там вместе с театральным критиком Голубовым-Потаповым под колесами автомобиля. Судя по всему – в результате случайного наезда.

Типографской краской испачкано немало бумаги для того, чтобы запустить в оборот «документы» о причастности к смерти Соломона Михоэлса органов госбезопасности. Мол, в начале 1948 года «тиран» Сталин отдал тайное распоряжение «обезглавить советское еврейство», организовав устранение «великого» Михоэлса в Минске. В сборнике документов «Лаврентий Берия. 1953», изданном Фондом «Демократия» в 1999 году, приводится даже записка Берии от 2 апреля 1953 года, где прямо говорится, что Михоэлс и Голубов были убиты по поручению министра ГБ СССР Абакумова во исполнение указания Сталина особой группой МГБ СССР в составе заместителя министра ГБ СССР Огольцова и ответственного работника МГБ СССР Шубнякова на загородной даче министра ГБ Белорусской ССР Цанавы. Затем-де трупы были привезены на глухую улицу, где был сымитирован наезд грузового автомобиля.

Подлинность этой записки Берии иногда подвергают сомнению, и я в нее тоже верю не особенно, хотя не исключаю, что Берия ее действительно подписывал. Суть этого парадокса я поясню позднее – в главе «13-й отдел ГРУ». Сейчас же скажу вот что…

Дальнейшее развитие событий в 1950-1952 годах показало, что Михоэлса могли спокойно арестовать позднее вместе со всей «головкой» ЕАК и вместе с ней же осудить и расстрелять. Никаких проблем это для Сталина не составило бы. Погибнуть же Михоэлс и Голубов, находясь в крупном подпитии после вечера в ресторане с Ициком Фефером и работниками минских театров, могли и, так сказать, самостоятельно. Из ресторана оба двинулись к знакомому Голубова – скорее всего «добавлять», шли пешком, по темным улицам… Трагические случаи, подобные произошедшему с ними, в Минске тогда были часты. А Михоэлс даже по свидетельству максимально лояльного по отношению к нему Г. Костырченко обычно любил «пропустить рюмочку» и в тот вечер пропустил их явно немало, ибо приехал в Минск как представитель Комитета по Сталинским премиям, и угощали его потенциальные лауреаты, надо полагать, на славу.

К слову, в воспоминаниях Светланы Аллилуевой, которые охотно цитирует Арно Люстигер, автор книги «Сталин и евреи», имеется такое описание момента получения Сталиным сообщения о смерти Михоэлса, которое сама Аллилуева (или редакторы ее «воспоминаний») расценивает как причастность отца к гибели Михоэлса. Но при внимательном рассмотрении свидетельство дочери Сталина, напротив, – опровергает версии о причастности Сталина к этому делу.

Занятная, к слову, деталь отыскивается в записках начальника Главного управления кинематографии СССР Б.З. Шумяцкого о просмотрах Сталиным фильмов в Кремле. 3 апреля 1935 года Шумяцкий записал:

«На критические замечания Лаз. Моисеевич (Кагановича. – С.К.) о националистич. душке постановок Еврейского театра (юбилейный спектакль «Короля Лира») Коба заявил, что судя по данным в киножурнале фрагментам спектакль очень интересен, постановка исключительно оригинальная, а игра актеров, особенно Михоэлса (Король Лир. – С.К.) и Зускина (Шут. – С.К.), в высокой степени классна…»

Тогда же Сталин на замечание Кагановича, что музыка композитора Пульвера к хроникальному фильму «Биробиджан» о столице Еврейской автономной области «чужая», возразил, что «она очень верно подмечает особые черты еврейской бедноты и ее угнетения в прошлом и в тоже время по-своему дает новые бодрые мотивы новой еврейской музыки».

И еще деталь… Как видно из документов, относящихся к расследованию смерти Михоэлса и Голубова, они погибли поздним вечером 12 января, но уже давно в различных источниках их гибель почему-то отнесена на 13 января. А почему – сказать не могу.

Так или иначе, московское еврейство устроило Михоэлсу грандиозные похороны, а 14 января 1948 года «Правда» напечатала большой некролог, подписанный почти шестью десятками деятелей искусства и литературы.

Смерть Михоэлса подбавила в настроения прежде всего московского еврейства какой-то лихорадочной истерии. К зданию Еврейского театра, где был выставлен гроб, тянулись километровые очереди, по всей Москве были расклеены большие плакаты, извещавшие о смерти Михоэлса. Перец Маркиш во время Гражданской панихиды прочел стихотворение «Неугасимый светильник», где говорилось об «убийстве Михоэлса».

Вскоре после принятия Постановления Политбюро от 20 ноября 1948 года ряд активистов ЕАК был арестован, началось следствие, которое закончилось 22 марта 1952 года. А 8 мая 1952 года в зале клуба МГБ имени Дзержинского начался суд по делу ЕАК, который закончился 18 июля 1952 года.

Вообще-то тема ЕАК интересна сама по себе, причем в лояльных к ЕАК источниках, например, в монографии Г. Костырченко «Тайная политика Сталина: власть и антисемитизм», книгах А. Люстигера «Сталин и евреи», Ж. Медведева «Сталин и еврейская проблема» и других, не считая сборников документов, изданных в последние десять лет, можно найти много такой информации, которая опровергает адвокатов ЕАК. Но для целей этой книги достаточно сказать, что по делу ЕАК обвинялись Соломон Лозовский – фигура в СССР куда крупнее Михоэлса, Ицик Фефер, Соломон Брегман, Иосиф Юзефович, Борис Шимелиович, Лев Квитко, Перец Маркиш, Давид Бергельсон, Давид Гофштейн, Вениамин Зускин, Леон Тальми (Лейзер Тальминовицкий), Илья Ватенберг, Эмилия Теумин, Чайка (Хайка) Ватенберг-Островская и Лина Штерн.