Газета Завтра Газета - Газета Завтра 354 (37 2000) Страница 27

2. Рынок — единственный законнорожденный наследник модерна

Многие экономисты говорят сегодня о серьезных трансформациях в системе рынка, которые означают смену парадигм в и этой сфере. В некотором смысле финансовая система так же подвержена постмодернизации, как и сфера культуры, социальных институтов, политики. И, естественно, содержательная сторона такой постмодернизации так же стоит под вопросом, как и общая дефиниция постмодерна во всех иных областях. Рассмотрим эту тему несколько подробнее.

Модерн проецировался на две базовые экономичекие модели, в равной степени претендующие на наследие духа Просвещения, на рационализм, на ортодоксальное соответствие базовым установкам современности: либерал-капитализм и социализм. Экономическая история ХХ века была драматическим противостоянием двух систем — капиталистической и социалистической — за право быть главным наследником Просвещения. Оба лагеря соревновались в том, насколько ортодоксальны их позиции в отношении современности, кто более верен той цивилизационной траектории, которая была задана у истоков Нового Времени. Марксисты рассматривали свою теорию, как наиболее "современную", а следовательно, они были убеждены в том, что будущее за социализмом, которому суждено преодолеть "архаический капитализм" как экономическую модель, зараженную рудиментами прошлого. Либеральные экономисты, со своей стороны, видели в социализме экономическую гетеродоксию, окольный путь современности, уводящий от простых и ясных принципов свободного рынка, экономического эгоизма и социального равенства возможностей, которые являются мировоззренческой базой модернизма.

В этом оспаривании наследия Просвещения, кстати, заключалась мировоззренческая основа "антифашистской конвергенции" - основа союзнических отношений во время Второй мировой войны. Два лагеря современности выступили совместно против возрожденного "премодерна".

После 1945 года состязание между двумя экономическими системами обострилось. Параметры развития техносферы, социальные проблемы, демография, экология, геополитические трения — все это требовало определенности от двух противостоящих экономических систем, претендовавших на универсальность. Возможны были три различных сценария:

1) конвергенция систем на основе общего происхождения, лояльности парадигмам модерна;

2) победа социализма в мировом масштабе (это означало бы, что либеральная модель менее соответствует духу модерна);

3) победа либерализма (это означало бы, напротив, что социализм является более архаическим и, соответственно, менее модернистическим явлением).

До последнего времени, этот вопрос оставался открытым, лишь на рубеже 90-х годов, свершившимся фактом стал третий сценарий. И такой практический поворот событий — победа либеральной, рыночной парадигмы над социалистической моделью — несет в себе огромное концептуальное значение для оценки истинного содержания моделей социального и экономического развития современной цивилизации.

Факт победы либерального Запада над социалистическим Востоком есть печать большей модернистской ортодоксальности капиталистической модели. В советском социализме наличествовали и прогрессистский дискурс (модернистический компонент) и архаическая подоплека социального устройства (премодернистический компонент). Точно так же и в либерализме модернизм сочетался с определенными социальными институтами довольно консервативного толка (монархия, наследование состояний и т.д.).

События начала 90-х доказали, что именно социалистическая модель более архаична и премодернистична, либерализм же подтвердил свое историческое право на единоличное обладание наследием модерна.

Любопытно, что такое развитие событий предвидели гегельянец Кожев, либералы Поппер и Хайек, Раймон Арон, французские "новые философы" Бернар Анри Леви и Андре Глюксман. Крах советского лагеря окончательно подтвердил эту гипотезу.

Рынок и модерн совпали. План проиграл, обнаружив свою премодернистическую подоплеку. При этом победа была одержана не только на уровне экономической и технологической эффективности. Свой суд вынесла сама история, по меньшей мере, та ее линия которая отождествила себя с Новым Временем.

Итак, экономическая история модерна есть история капитализма, в которой социалистический эксперимент является временной девиацией, аберрационным витком. Такое понимание социализма является само собой разумеющимся для наиболее последовательной части либеральных экономистов, и объясняет, кстати, что стоит за ставшим медиакратическим штампом - отождествлением "красных" с "коричневыми".

Социализм (не доказавший преемственность модерну) не может претендовать на ведущую роль в определении парадигмы постмодерна. То новое, что соответствует в экономике стадии перехода от модерна к постмодерну должно быть найдено в рамках исключительно капиталистической модели, в пространстве рынка. Поэтому в дальнейшем мы оставляем апелляции к социализму, марксизму и т.п. за скобками.

Новейшие трансформации в системе рынка должны быть изучены, исходя из самого рынка, из имманентных ему законов.

3. Магический мир финансов

В современной финансовой системе капитализма существует сектор, который более всего соответствует постмодернистическому духу, воплощает в себе экономический эквивалент основной постмодернистской стратегии. Речь идет о "техническом анализе".

Так принято называть теорию и практику биржевой игры, основанной исключительно на оперировании с трендами. Джордж Сорос, знаковая фигура этого направления, добившийся на этом поприще самых ослепительных успехов, называет это "алхимией финансов". Действительно, "технический анализ", совершенно изолированный от основы основ капитализма, — выяснения баланса между спросом и предложением — напоминает некую мистическую дисциплину.

Джон Мэрфи, крупнейший теоретик этого направления, выделяет три основных принципа "технического анализа", который он противопоставляет традиционному анализу рынка — "фундаментализму".

1) Рынок вбирает в себя все (Market discounts everything).

2) Цены меняются трендами (The prices move in trends).

3) История повторяется (The history repeats itself).

Первый пункт означает, что появление на стоковом или товарном рынке какой-то единицы уже включает в ее цену все аспекты реальности, сопряженные с этой вещью. Не только ценообразовательный механизм, но и социальный контекст, политические мутации и даже возможность природных катастроф. Их реальность отныне снята.

"Фундаменталистский подход", свойственный классическому либерализму, воздерживался от такой абсолютизации. В нем никогда не утверждался полный отрыв вещи от ее среды. Наиболее последовательные "трейдеры-фундаменталисты" — такие, как Баффет — вообще делали акцент не на том, что происходит на бирже, а на том хозяйственном цикле, который предшествует этому.

Несмотря на то, что принцип "рынок вбирает в себя все" внешне кажется привычной классикой либеральной теории, в нем проглядывает типично постмодернистский иронический намек. Полная абсолютизация рынка и рыночной цены вещи в отрыве от добиржевого цикла на самом деле мистифицирует саму реальность рынка, делает ее особой инстанцией, которая управляет бытием, отправляясь от своих виртуальных закономерностей. Рынок объявляется не завершением хозяйственного цикла, но его причиной, а следовательно, происходит серьезный сдвиг в имплицитной онтологии капитализма.

Классический капитализм определял бытие вещи через соотношение в ней спроса и предложения. Это было, безусловно, онтологической релятивизацией по сравнению с докапиталистическими моделями онтологии, где у вещей подразумевалась более самостоятельная основа, связанная либо с градусом ее иерархии в системе Божественного творения (креационизм), либо в ее связи непосредственно с Божеством (манифестационизм).

"Технический анализ" - это еще более радикальный шаг в сторону от традиционных моделей онтологии. Вместе с формулой "market discounts everything" происходит разрыв даже с крайне релятивистской моделью спроса и предложения, и бытие вещи помещается в стихию перманентного трейдинга в виртуальных пространствах биржи. В такой ситуации центральным значением начинают обладать такие формы, как "портфельные инвестиции", "циркуляции горячих денег", операции с валютами и особенно обслуживание задолженностей. Происходит переход от рынка реальных товаров и стоков к чисто финансовым схемам, к виртуальной экономике, в которой самым важным моментом является чистое движение капитала.