Андрей Дикий - Евреи в России и в СССР Страница 28

При объективном изучении всего, что было напечатано в связи с погромом в Кишиневе (а напечатано было очень много), можно разве поставить в вину правительству, что оно не смогло молниеносно бросить полицию и войска для прекращения погрома, а сделало это только через два дня, разогнавши громил и произведя многочисленные аресты. Назвать это промедление «приказом» – значит сознательно исказить действительность.

Ведь никто же не обвиняет в погромах Керенского и Троцкого, хотя во время их командования всеми вооруженными силами страны произошли погромы несоизмеримо большие, чем Кишиневский, со множеством человеческих жертв и массовым избиением евреев в Калуше и Тарнополе, в 1917 году; Глухове и Новгород-Северске, в 1918 году.

Что организовать погром путем «приказа», без наличия соответствующих настроений масс, не только трудно, но даже и невозможно – вряд ли надо доказывать. В этих случаях власть можно обвинять только в недостаточно энергичном и быстром прекращении погромов. И тут бы пришлось отвечать вместе и Плеве, и Керенскому, и Троцкому, и украинскому министру Марголину, если бы было доказано, что они могли сразу же прекратить погромы.

Два года спустя, в октябре 1905 года, произошел погром в Одессе, в результате которого было немало человеческих жертв, как евреев, так и полиции и солдат, усмирявших погромщиков.

На этот раз хорошо действовала еврейская боевая организация, созданная партией «Поалей-Цион», которая после. погрома послала в Одессу своего представителя, отчет которого, озаглавленный «Одесский погром и самооборона» издан отдельной брошюрой (94 стр.) в Париже в 1906 году. Издатель – «Западный центральный комитет самообороны Поалей-Цион».

Представитель (имя его не упоминается), прежде всего дает характеристики Градоначальника Одессы Нейгардта, Обер-полицмейстера ген. Валя и казенного раввина Одессы Крепса, в следующих словах:

«Нейгардт – это русский чиновник, русский палач, провокатор, чиновный негодяй, но все это в некоем европеизированном вкусе».

Ген. Валь – «имел шершавый и зловещий вид, любил топать ногами, непечатно ругаться, рычать зверем; одно слово, был палач откровенный и безыскусственный».

Казенный раввин Крепе. «В одесском раввинате долго царствовал вопреки общему желанию известный негодяй – Крепе».

Дальше в брошюре описывается, как создавалась и вооружалась самооборона: «был выделен особый комитет вооружения, который покупал оружие; сформированы пятнадцать отрядов из студенчества, каждый отряд обозначался номером. К началу погрома в университете было 200 револьверов. Назавтра, в среду, один профессор, очень бравый человек, достал еще 150 револьверов»… «В среду много оружия было роздано в одной сионистской синагоге»…

На предыдущей странице (51) той же брошюры мы читаем: «На громадных митингах в Университете революционными организациями устраивались сборы денег на покупку оружия, конечно, не только для обороны, но и на случай вооруженного восстания»…

Признание самим представителем «Поалей-Цион», напечатанное в брошюре, изданной этой организацией, что целью всех вооружений была не только самооборона, но и «вооруженное восстание», заслуживает особого внимания и свидетельствует о том, что деятельность еврейской самообороны далеко выходила за рамки подлинной самообороны, а ставила себе задачи куда более широкие: свержение существующего порядка путем вооруженного восстания. А раздача оружия в одной из сионистских синагог придавала всем «беспорядкам» или «погрому» в Одессе характер несколько иной, чем нормальная и оправданная самозащита граждан в случаях, когда органы власти на местах не в состоянии водворить порядок и защитить жизнь и имущество мирных граждан.

Зная все вышеизложенное, не приходится удивляться, что Одесский погром по числу жертв (убитых) далеко превзошел погром в Кишиневе.

Три дня' в Одессе шла настоящая война, не только с убитыми и раненными, но и с многочисленными «пленными». По газетным сведениям того времени в «плен» к повстанцам попало от 800 до 900 их противников, каковые приводились в университет, где был главный штаб повстанцев – «самооборонцев». По данным представителя «Поалей-Цион», число «пленных» в действительности было в десять раз меньшее и не превышало 80–90. Там же, в университете, повстанцы проверяли, нет ли среди лиц, заполнивших университет, провокаторов и, как выражается представитель, устанавливали «самоличность» проверяемых.

Не только проверяли, но и обыскивали отряды еврейской «самообороны» и «проходящих не-евреев» (на улицах Одессы). Вот как описывается в брошюре эта проверка и ее результаты: «Идет по улице человек в полушубке с узелком в красном платочке; стали мы развязывать узелок и нашли в нем револьвер, как у городовых. Кто? Откуда?… Не отвечает ни слова, только к стенке прижался и глазами поводит во все стороны… Никогда не забуду выражение этих глаз… Вдруг подлетает один человек и говорит: Да ведь это городовой… У нас на посту стоит… Ведь там стоишь?… Да?… – Ничего не отвечает; сам красный такой и толстый… – А! Провокатор! Переоделся, наших губить пришел!… Я выстрелил в него, ранил в живот, но не убил. И стали добивать его палками, секачками… Я засунул его в какую-то дверь: жалко было и гадко смотреть, как его добивали. За дверью он скончался».

Около 500 человеческих жизней – таков результат Одесского погрома. С полной достоверностью установить и это число, и то, сколько было евреев, а сколько не-евреев, вряд ли возможно. По еврейским данным, евреев убито 302. А не-евреев, по данным правительства, – свыше 200. О числе погибших не-евреев брошюра говорит так: «Громил убито много. Никто их не считал и не интересовался узнать точное число их; во всяком случае, как уверяют, их не менее сотни»…

Подсчет и определение, кто убитый, затруднялся тем обстоятельством, что подобранные трупы, в большинстве свозились в места, находившиеся во власти правительственных сил, которые не занимались исследованием, есть ли убитый еврей или не-еврей. На этой почве были впоследствии пререкания и обвинения полиции в «краже еврейских трупов», каковые должны были быть погребаемы на еврейском кладбище.

Несомненно одно, что среди убитых «оборонцев»-повстанцев были не только евреи, но и немало христиан, принявших активное участие в борьбе с погромщиками.

Причину погрома представитель «Поалей-Цион» видит в «антисемитизме масс», а объясняет этот «антисемитизм» обоюдным «пренебрежительно-презрительным» отношением между евреями и не-евреями там, где бок о бок живут одни.и. другие. Христиане, говорит брошюра, пугают детей словами: «тебя жид в торбу возьмет». А евреи своих детей пугают: «тебя гой в торбу возьмет»…

Понятно, что при. наличии таких настроений, малейшая искра может вызвать взрыв и «пренебрежительно-презрительное» отношение превратить в активно-погромное.

Что же было той искрой, которая вызвала погром в Одессе и в других местах в бурные месяцы первой русской революции?

Объяснение «приказом» или «распоряжением» русского правительства, как уже указано выше, не выдерживает серьезной критики, ибо без соответствующих настроений широких масс поднять эти массы «приказом» вряд ли было возможно.

Провокация со стороны органов власти, как часто объясняют погромы? – Представитель «Поалей-Цион» на этот вопрос отвечает так: «Я ездил в Одессу именно затем, чтобы найти чисто провокаторский погром, но – увы! – не обрел его»… И продолжает: «Сказку про хулиганов (если не понимать это слово этически) выдумали слабоумные еврейские болтуны, которым страшно в глаза правде посмотреть, и хитроумные либералы, которым желательно от страшного вопроса отделаться дешевой резолюцией»…

Кроме теории «приказа» и «провокации» в попытках объяснений, что послужило «искрой» для взрыва, существует и еще одна версия – объяснение: бросающаяся в глаза активность евреев во всякого рода выступлениях и демонстрациях, направленных против правительства и существующего порядка; причем эти все демонстрации, как правило, сопровождались выкриками и лозунгами явно оскорбительного и кощунственного характера против того, что в широких массах, в народном сознании, было почитаемо и уважаемо. Истошные выкрики: «Долой Николашку!… – Долой попов!»… на митингах и демонстрациях, руководимых и вдохновляемых «революционерами» с непомерно большим процентом евреев, не могли не вызвать ответной реакции, острие которой направлялось против всех евреев вообще.

Утверждение о роли евреев в революционных событиях того времени, каковые нередко выливались (или вызывали) в еврейские погромы, подтверждается хотя бы составом того «Коалиционного совета», который в Одессе, захвативши здание университета, руководил «обороной» и собирал средства и оружие «на случай вооруженного восстания».

«Коалиционный совет» состоял из 8 членов: два представителя от социал-демократов (по одному от меньшевиков и от большевиков); один от «Бунда»; один от «С.-С.» (социалистов-сионистов); один от С.-Р.; один от армян-дашнаков; один от грузинского землячества и один от поляков. Оба представителя соц.-демокр. и один с.-р. – были евреи. Русского или украинца не было ни одного. (Последнее оспаривается, но никогда и нигде, насколько удалось установить, имена и народность этих трех членов «Коалиционного совета» приведены не были).