Геннадий Сысоев - Фашизофрения Страница 28

Руководителем всех трех школ являлся капитан немецкой армии Эрнст цу ЭЙКЕРН, который одновременно был начальником отдела „Абвер-2“ в разведывательном органе „Абверштелле-Краков“. Заместителем ЭЙКЕРНА был профессор экономии, он же оберлейтенант немецкой армии ОБЕРЛЕНДЕР.

Школой в городе Криница руководил немецкий фельдфебель… В школе обучалось 50 человек украинцев-галичан… Преподавателями школы были также украинцы-галичане, которые еще до 1939 года прошли подготовку в созданных немцами школах. Кроме них, в школе было человек 4–5 инструкторов, из числа обучавшихся, которые занимались с личным составом ежедневной строевой подготовкой. Таким инструктором являлся и ШУХЕВИЧ. Одновременно как имеющий высшее юридическое образование и за националистическую деятельность содержавшийся до 1939 года в польской тюрьме, ШУХЕВИЧ выделялся среди остальных учащихся школы и был там доверенным лицом…

В августе месяце 1940 года я посетил школу в Криницах вместе с вышеуказанным капитаном ЭЙКЕРНОМ и дважды видел там ШУХЕВИЧА, которого запомнил хорошо, так как хорошо знал его отца. ШУХЕВИЧ в то время, как все остальные учащиеся школы, был одет в светло-коричневые френч и бриджи, сапоги, носил пилотку со значком школы: скрещенные лопата и кирка.

…От заместителя ЭЙКЕРНА оберлейтенанта ОБЕРЛЕНДЕРА я хорошо знал, что окончившие школу украинцы-галичане направлялись затем с разведывательно-диверсионными заданиями за линию советско-германского фронта для подрывной деятельности в тылу Советской Армии, а также вели контрразведывательную работу среди рабочих польских фабрик и заводов и в лагерях среди польских военнопленных. ШУХЕВИЧ же, как это стало известно потом от него самого и от старшего лейтенанта ОБЕРЛЕНДЕРА, некоторое время еще находился в школе в Криницах, а затем в составе большой группы учащихся школы был направлен в высшую специальную разведывательную школу немецкого „Абвера“ под Берлином.

Последующую встречу с ШУХЕВИЧЕМ я имел во Львове, где я с августа 1941 году работал начальником отдела „По делам населения и обеспечения в Галиции“. Перед самым нападением Германии на Советский Союз, в начале 1941 года, немцами был создан и направлен в состав действующей немецкой армии батальон украинцев-галичан, который затем участвовал в боях против Советской Армии в направлении Львов—Тернополь—Проскуров—Винница. В составе этого батальона служил и ШУХЕВИЧ, в чине капитана немецкой армии, командуя ротой»{56}.

Достаточно? Или нужно продолжить исследование жизненного пути нового героя Украины, выдающего борца с немецкими оккупантами, «никогда не бывшего фашистским офицером»?

Глава 13. Миф о всесилии советской пропаганды

Фашизм — диктатура сумеречного идиотизма…

Сегодня украинские националисты пытаются обмануть сами себя — и всех, кто соглашается их слушать. Они говорят: все, что не укладывается в версию героизации присягавших Гитлеру персон, — это советская пропаганда.

Получается у них, как всегда, неуклюже.

Получается, что все цитированные нами люди — советские пропагандисты.

И Евгений Побигущий, чьи воспоминания никогда не публиковались в СССР, а были опубликованы на Западе самими оуновцами. И эмигрантские историки, которых очень трудно заподозрить в симпатиях к СССР. И западные советологи, вроде Дж. Армстронга, которые признавали полезность украинских националистов для борьбы против СССР; но одно дело использовать, другое — награждать орденами, которые не утратили уважения у порядочных людей, до такого западные советологи не додумывались даже в разгар холодной войны.

У националистов, до сих пор воюющих с советской пропагандой, выходит странно: СССР давно распался, а пропаганда его все еще жива. Больше того, она, оказывается, всесильна. Оказывается, советские пропагандисты повсюду. Все, кто пишет о периоде гитлеровской оккупации Украины, — советские пропагандисты. Все, кроме жалкой кучки украинских историков национального склероза и специсториков из Службы безопасности Украины{57}.

Весь мир идет не в ногу, а в ногу идет только отдельный исторический батальон украинской национальной профессуры.

Все прочие, независимо от национальности, гражданства, политических симпатий — советские пропагандисты.

Но ведь советская пропаганда — это было совсем другое. Ярослав Галан, зарубленный националистами в собственном кабинете во Львове за то, что честно и искренне своими произведениями боролся против нацизма. Остап Вишня, автор бессмертной «оуновской дырки». Их произведения сейчас, конечно, на Украине не издаются. Но они все более активно распространяются в Интернете, — как лет тридцать назад неугодные власти произведения распространялись в «самиздате».

Советская пропаганда — это и множество «радянських письменників», вроде Павлычко или Яворивского, которые в советские времена гневно клеймили бандеровцев с тем же графоманским пафосом, с которым их сегодня воспевают. Такой пропаганде цена известна — что тогда, что сейчас.

Советской пропагандой использовались также сотни и тысячи воспоминаний очевидцев, которые регулярно публиковались и приурочивались к особым датам.

Сегодня еще их может найти каждый, кто не поленится поднять в библиотеке многостраничные подшивки газет. Так что ревнителям чистоты украинской национальной истории следует быть последовательными и взяться за уничтожение газет советской эпохи — как они уже «вычищают» из украинских библиотек изданные в советскую пору книги.

Причем в этих воспоминаниях, с точки зрения современной PRопаганды, было странное — они не преувеличивали, а напротив — замалчивали наиболее страшные зверства.

«…Я упрямо и еще раз хочу напомнить, что здесь нет беллетристики. ВСЕ ЭТО БЫЛО. Ничего не придумано, ничего не преувеличено. Наоборот, я даже кое-что опускаю, например, некоторые подробности убийств», — писал в книге «Бабий Яр» Анатолий Кузнецов.

Этому в советские времена имелись как минимум две причины. Во-первых, тогда считалось недопустимым показывать крайние случаи человекоубийств, совершаемых представителями разных народностей и тем более — украинцев украинцами. Считалось — и, наверное, не так уж неправильно это было, — что подробности зверств будут вызывать межнациональную ненависть. То есть ненависть к палачам в массовом сознании будет экстраполироваться на весь народ или народность. А в случае с украинцами — будут вызывать ненависть к галичанам у всех остальных украинцев.

Именно поэтому в советское время очень мало и осторожно сообщалось о том, например, что казни в Бабьем Яру проводили прибывшие с Западной Украины националисты. Или что представители чеченцев послали Гитлеру в подарок бурку и белого коня.

И именно советская пропаганда не афишировала, не преувеличивала, но наоборот — замалчивала роль украинских националистов в трагедии белорусской Хатыни (говорят, об этом В. Щербицкий лично Брежнева просил).

А другая причина умолчаний была более общей. В советские времена вообще считалось недопустимым «смакование жестокости». Были сняты сотни фильмов о самой страшной в истории человечества войне, — но ни в одном вы не увидите вываливающихся внутренностей, оторванных конечностей и всего того, чем сегодня нас так радует Голливуд и голливудизированный европейский кинематограф.

Поэтому ни в одном советском фильме нельзя было показать труп младенца, которого бандеровцы убили, приколов ножом к деревянному столу, а в рот ему сунули огурец{58}. Такие факты мы стали узнавать уже после распада СССР и краха советской пропаганды.

И именно поэтому отношение украинского общества сразу после 1991-го и в начале 90-х годов к ОУН-УПА было гораздо более терпимым, чем сейчас. Тогдашнее отношение было следствием советской пропаганды и слабой еще пропаганды самих националистов.

Но потом, когда граждане познакомились с фальсификациями «независимой» антисоветской пропаганды, которая по содержанию лжи на миллиметр текста превосходит все самые одиозные советские образцы; когда украинские граждане получили возможность узнавать не дозированные, но все факты геройств оуновцев, в том числе и скрываемые прежде советской пропагандой, — получилось то, что имеем сейчас.

Не нужно обманывать самих себя: на составление в массовом сознании реальной картины советская пропаганда имеет исчезающе малое влияние. Сегодняшняя картина является результатом открытости современного мира.