Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 12. Ключи от Волги Страница 28

В стогу в мороз все-таки теплее.

Птицы искали не только пищу, но и тепло. «В чуть приоткрытую форточку к нам друг за дружкой пролезли четыре синицы. Отогрелись. И жили шесть дней. Улетели через ту же форточку, как только ослабли морозы» (И. Уткин, Топки). В городах птицы находили убежище около труб, паропроводов. «Наши кемеровские воробьи за эти дни стали похожи на трубочистов – все черные» (Н. Макиенко). Даже крупица тепла птицами замечалась. Из многих мест сообщают, что видели синиц, ночевавших под плафонами уличных электрических лампочек: сидели, уцепившись лапками за патрон. А Василий Иванович Прокопенко из Николаева пишет: «У нас в городе убежищем воробьев стала елка на площади. Как видно, лампочки и густая хвоя сберегали от холода. Воробьев к вечеру собиралось не менее тысячи. Рядом вертится карусель, грохочет музыка, елка вращается, а им хоть бы что – орут, дерутся за место у лампочек…» «К нам в вагон на остановке в Мичуринске залетел воробей. И хотя в вагоне тоже было – волков морозь, все же воробей ожил и доехал с нами, представляете, до Ростова! – пишут пассажиры поезда Москва – Ростов А. Трегубова и М. Торопков. – Когда выходили – выпустили этого серого курортника».

Так было в местах, где птицы соприкасаются с человеком. Но, любопытно, и вдали от поселков мороз заставил пернатых тянуться к людям. «На рыбалке синицы залетали в рюкзак, пока я делал насадку, забирались в лежащую у ног рукавицу, – пишет И. Климов из Димитровграда Ульяновской области.

Интересны письма охотников. «Вижу, лиса. Но что-то не убегает, прижалась к дереву. Подошел ближе – валенок! (Со свалки, видимо, затащили). Толкнул ногой, а из него выпорхнуло шесть или семь птичек. Отлетели немного, сели на курс орешника, ждут. Я отошел и тоже жду. Смотрю, опять юркнули в валенок» (Г. Тимошенко, Бобрка Львовской области). А вот как спасался от холода заяц. «Видим, след оборвался, а зайца нет, только снег как будто кто-то копал. Потоптались на этом месте – нет зайца. И вдруг косой выскочил из-под ног. Поглядели – заяц почти трехметровый тоннель проделал в снегу» (Банников, Тольятти).

Невзгоды сближают не только людей, но и животных тоже. В письмах есть сообщения о трогательном соседстве, которое помогало преодолеть бедствие. «Бездомные собаки и кошки (они вообще-то не очень ладят) нашли приют в теплом пустом подвале против нашего дома. Я специально понаблюдал: сидят мирно, как бы не замечая друг друга» (И. Уткин). А вот наблюдение в дикой природе. «Вечером, возвращаясь с охоты, сели в затишье в овраге перекусить и согреться возле костра. И увидели поразительную картину: на упавшем от старости грабе, возле самой земли, сидят близко друг к другу сойки, сова и не меньше десятка маленьких птиц. Сидят, нахохлившись, но мирно и смирно. Холод изменил обычное поведение птиц» (Г. Тимошенко).

Такого рода наблюдения чрезвычайно интересны. Ценность их укреплялась бы снимком. Но на морозе, понятное дело, фотографировать трудно, да есть еще и закон: все интересное встречается как раз в ту минуту, когда камера не в руках. Все же один любопытный снимок в почте нашелся. Сделан он, правда, летом, но вполне подтверждает: дружба и терпимость друг к другу во время беды у разных животных – явление не такое уж редкое. Мы видим на снимке теленка и поросенка. О таком же сообществе между кошкой и курицей пишет М. Артемов из Энгельса: «Я увидел поразительную картину: на гнезде сидит курица, а из-под крыла торчит кошачья морда – согревают друг друга. Сказал хозяевам, а они говорят: это у них обычное дело».

Наблюдалась ли гибель животных? Судя по письмам, немного. Из Воронежа биолог Леонид Леонидович Семаго сообщает: «Погибли хохлатые жаворонки». В серпуховских лесах находили замерзших синиц («по три, по четыре в дуплянке»). Замерзали воробьи, голуби. Из Ахтырки (Сумская область) семья Лыска (мать, отец, сыновья Саша и Дима) сообщает, что видели мертвых грачей. «Грачи в последние годы оставались у нас зимовать и ночевали обычно на тополях. А в этот мороз (у нас было минус 31) грачи укрылись в молодом сосняке. Там многие и погибли».

Упоминание о грачах и скворцах содержится в письмах из Кишинева, Днепропетровска, Москвы, Новокузнецка. Многие с удивлением спрашивают: зима – почему же скворцы и грачи? Дело в том, что последние годы часть грачей и небольшие группы скворцов не улетали на юг. Этим птицам не так страшен холод, как зимняя бескормица. Но многие грачи и скворцы приспособились кормиться на городских свалках. Это их и удерживало. Январский мороз был большим испытанием новоявленным зимовщикам. И вот ведь что интересно: почти всюду грачи, скворцы и дрозды пережили мороз без большого урона.

Наверное, самым стойким из них оказался скворец из Нязепетровска Челябинской области. Вот что нам пишет С. Кузнецов: «Скворец остался на зиму. Почему – не знаем. Видели его постоянно среди воробьев. 1 января у нас было минус 55. И что же, воробьи падали замертво, а скворец пережил! Теперь, когда потеплело, мы опять его видим в шумной воробьиной компании. Чудо!»

В некоторых случаях мороз заставил птиц покинуть привычное место. В Москве на улице Усиевича наблюдали большую стаю залетных щеглов. Из Ворошиловграда сообщают: на теплые заводские пруды опустилась стая обессиленных лебедей. (Предполагают, что птицы летели из Казахстана.)

А человек? Как он перенес морозы? Ведь кое-кому пришлось работать на открытом воздухе, ехать или идти по срочному делу. Об этом письма тоже рассказывают. «Я шофер. 41! А работать-то надо. Краска на «ГАЗе» облезла так же, как на московских трамваях, – стал мой старый автомобиль похожим на военный маскировочный халат. Двадцать пять лет шоферю – такое в первый раз испытал. Тормозная жидкость стала колом, не продавишь. А нужной жидкости нет (готовиться надо было к зиме!). Ребята посоветовали залить в тормозные полости водку. Сбегал, купил. В пору самому бы согреться, но поставил в кабину, думаю, утром залью. Утром глянул – в бутылке лед» (Л. Акимов, Петушки Владимирской области).

Но, пожалуй, тяжелей всех пришлось тем, кто работал на Крайнем Севере. Очень морозные дни тут на стройках актируют – люди являются на работу, но отсиживаются в теплушках. Однако бывает неотложное дело на самом лютом морозе.

6 января в диспетчерскую «Норильскгазпрома» поступил тревожный сигнал: на трассе авария – разрыв трубы! Линию немедленно отключили, направив газ в параллельно идущую нитку. Но долго ли выдержит нитка двойное давление? Случись что-либо – Норильск и Дудинка останутся полностью без тепла. И это при морозе минус 55.

К месту аварии немедленно вылетел вертолет, ушли вездеходы. Ровно сутки полярной ночью работали сварщики Николай Ильиных и Герман Марычев, заменяя аварийный отрезок трубы. Минус 55. Открытое голое место. Ледяной ветер. А куда денешься. Надо было работать, и надежно работать. Когда Николая и Германа поздравляли, они смущенно переминались: «Ну что вы, мороз для нас – дело привычное. Это же тундра…» Так держались в самом суровом краю.

Впрочем, утонуть можно, как говорится, и в бочке. Без трагедий не обошлось. Вот что сообщили нам из Казани.

Павлодарские школьники – десять мальчиокв и одиннадцать девочек – совершали туристский поход. Они побывали в Ульяновске и потом из поселка Тетюши до Казани решили пройти на лыжах. И тут на отрезке в 70 километров, на Волге, в стороне от дорог и поселков группу настиг мороз. Кто-то поломал лыжи, кто-то в полынью провалился. Обессиленных, уже терявших сознание путешественников стали разыскивать и на вездеходах и тракторах вызволили буквально от черты гибели. Поставлены были на ноги лучшие медицинские силы Татарии – надо было остановить воспаления легких, предотвратить заражение крови, столбняк, потребовалось вмешательство хирургов. Сейчас жизнь ребят вне опасности. Но для Марины Благодатской помощь пришла слишком поздно. («Это была славная девочка. Небольшого роста, худенькая, она подбадривала всех остальных: «Ребята, надо обязательно двигаться!» – отдала свою верхнюю ветрозащитную куртку подруге, которая «совсем замерзала».)

Как случилась трагедия? Туристы как будто не были новичками – участвовали в лыжных походах, ночевали в лесу в спальных мешках. Но, возможно, самонадеянность их как раз подвела. И, конечно, тяжелая ноша ответственности легла на руководителя похода учительницу географии А. С. Кольцову (вместе со всеми был и ее сын Николай).

Просчеты туристов теперь очевидны. Из Тетюшей 29 декабря утром группа ушла при морозе в 34 градуса. (Благоразумие требовало отказаться от перехода.) Лыжники пошли не вдоль дороги, как советовали им в Тетюшах, а решили выйти на Волгу. (При спуске на лед двое сломали лыжи, один попал в полынью. И все на открытом пространстве оказались во власти ветра и в стороне от людей.) На карте не были детальным образом обозначены жилые места, и терпевшие бедствие не знали, где надо искать убежище. Одеты были очень легко. Не было запасных лыж и запасных теплых вещей. А когда случилась беда, конечно, и растерялись… История поучительная для всех – со стихией шутки плохи. Легкомыслия и небрежности она не прощает.