Сергей Доренко - Так говорит Сергей Доренко. Донбасс – дымовая завеса Путина? Страница 28

– Я знаю, что это надо делать, но не всегда получается. Этому надо учиться. Когда все контролируешь – очень устаешь. В какой-то момент ты понимаешь, что пилот самолета не ты, а кто-то другой, кто лучше знает, что тебе надо, а ты в салоне самолета. А главное, не всегда продуктивно быть пилотом – множество ситуаций разрешаются сами собой. Их нельзя разрешить собственным участием. Восход солнца не зависит от того, заплачу я 10 миллионов долларов или нет. Важно отпустить ситуацию.

– Вы в семье непререкаемый авторитет?

– Нет. Я стратегический лидер, но тактический лидер – жена, и всю канву жизни ведет она. В том числе и меня как часть собственного хозяйства. Я принимаю концептуальные решения – где жить и зачем, а как – решает жена.

– Бытует мнение, что для людей власти нет ничего святого, и политики часто нарушают моральные принципы. Где лежит граница того, что нельзя преступить?

– Я думаю, что люди, добившиеся настоящего успеха во власти, никогда не будут циниками. Настоящие люди власти, а не «приживалки» – фанатики, которые однажды решили для себя, что ради власти они готовы потерять все, в том числе жизнь.

– У такого фанатика есть вера в Бога?

– Конечно, чаще всего в предыдущие века – вера в миссию, вера в Бога, в предназначение, служение играла огромную роль. Вспомните Мухаммеда, Христа. Никто из них не думал, как сохранить собственную жизнь, заработать деньги, как-то изловчиться.

– Приведите пример такого политика второй половины ХХ века?

– Обращу ваше внимание на столь недалекого и мало интеллектуального человека, как Джордж Буш. По моему мнению, он убежденный идиот, но он все делает не ради денег, его тотальная убежденность подкупает. Например, такая спорная фигура, как Борис Ельцин. Он вообще не понимал, что такое деньги, шел напролом, почти точно каждый раз понимая, что он проиграет.

– У меня такое ощущение, что если бы вы задались такой целью, то могли бы легко прийти к власти. Не было таких мыслей?

– Нет, такой цели никогда не было, потому что мне трудно обманывать людей, а главное, я очень ироничен. Я всегда делаю шаг в сторону, и мне смешно. Я не могу жить на сцене, потому что вижу себя из зала. Политик не должен видеть себя из зала. Ирония заставляет вас высмеивать вашу миссию, ставит ее под сомнение. А как только ты ставишь ее под сомнение и ты смеешься, ты уже не настоящий политик. Конечно, можно все это имитировать, обладая подлостью. Тогда нужно обманывать людей.

– Все же давайте смоделируем такую ситуацию, что к вам пришел ваш друг, который хочет идти в политику, обладая самоиронией и видя себя из зала. Что бы вы ему посоветовали?

– Я бы посоветовал любить людей, к которым ты обращаешься. Как писал Павел Пепперштейн – человечество не придумало ничего агрессивнее, чем любовь.

– Если человек внутренне готов любить людей, есть несколько стандартных путей прийти к власти. Первый – окончить Дипломатическую академию, работать в этой сфере…

– Это обслуга.

– Второй вариант: вступить в партию, идти, идти – и прийти.

– Это неправильный путь. По каждому важному вопросу для окружающих вас людей, тех, которых вы любите, – необходимо иметь определенную позицию: последовательную, точную, объяснимую. Можно вычленить еще два важных качества: любовь и волю, а дальше подскажут чувства. В данном случае мы отметаем подлеца, который хочет имитировать чувства ради получения власти. Когда человек воспринимает власть как служение народу, никакие политконсультанты ему не нужны.

– А как же Борис Ельцин, который первый в России стал пользоваться услугами политконсультантов в президентской кампании 1996 года?

– Хорошего политика консультировать – только портить. И Бориса Ельцина консультанты только портили. Политик должен чувствовать будущее, время и людей, к которым он обращается. Когда политик по-настоящему гениален, как Мухаммед, он идет на все ради служения великому делу. Если ему политконсультант скажет: «Давай махнем на Красное море на выходные!» – Мухаммед отсечет ему башку, потому что он будет занят Великим служением.

– Вы общались с первыми лицами государства. Какое у вас о них общее впечатление?

– Они все очень разные. Например, Борис Ельцин – прирожденный политик, царь, спонтанный человек. Я думаю, он сразу чувствовал эту сцену, еще со школы. Но несмотря на это, я категорически не согласен с его политикой.

Владимир Путин долго учился быть политиком и стеснялся себя, например, своей фразы: «Мочить в сортире».

– В вашем эссе «Жизнь и смерть» есть воспоминание о том, как вы возглавляли редакцию Первого канала. Расскажите, каким руководителем вы тогда были?

– В редакции было 530 человек, я выгнал из них 80, так как я всегда считал, что редакция – это корреспонденты. Все остальные существуют для того, чтобы их обслуживать, включая главного редактора, поэтому я занимался усилением корреспондентских служб и разгоном всех «прихлебателей». Главная задача ТВ – это новости. Как говорил Тед Тернер: «The news – is the star» («Новость – это звезда»).

– Часто сталкиваешься с тем, что когда встречаешь известного человека на публичных мероприятиях, «на арене», – он показывает себя с лучшей стороны. Потом приходишь к нему работать, проходит условный период адаптации, и оказывается, что пришел работать к совершенно другому человеку. Харизматичная «звезда» срывает маску и оказывается неадекватным взбалмошным хамом. Вы считаете, что это нормально?

– Это нормально, потому что человеку редко удается быть идентичным самому себе, вообще, это роскошь, особый дар. Большинство людей живет в маске. Бывает, ты срываешь маску, а там пустота – это гораздо страшнее, чем когда за маской «доброго человека» вы видите подлеца.

– Можно ли сказать, что во власти все люди в масках?

– Да, это так. Это вообще проблема – «быть» или «казаться». Подавляющее большинство людей стараются «казаться». Они носят хребет тела снаружи, для них хребет – это указание начальника, мнение компании. Хребет снаружи – как у черепахи. Людей с внутренним хребтом – намного меньше.

– Как сдернуть маску и увидеть истинное лицо человека?

– Вы устраиваете человеку разные стрессовые ситуации, и когда его реакции станут повторяться – значит, маски кончились, это и есть его истинное лицо.

Они любили Кремль…

(интервью С. Доренко для Е. Мостовщикова, интернет-издание OPENSPACE.RU. Ноябрь 2008 г.)

– До того как вы пришли на Русскую службу новостей, она (и этого никто не скрывал) позиционировала себя как прокремлевская радиостанция. Что сейчас?

– Очень сложно понять, что такое «прокремлевская радиостанция». Правда. Люди, которые вели эфиры, все время говорили про Кремль? Делались гидами по Кремлю, что ли?

– Было ведь принято говорить, что все ведущие – тот же Минаев и Александр Дугин, да хоть бывший генеральный директор Александр Школьник – все были утверждены Кремлем.

– Мне кажется, что это преувеличение. Я вам честно скажу. Я собаковод и люблю кинологические примеры. Вот мои собаки очень для меня стараются. Все. Все по-разному, но все исходят из того, что я один из них. Меня боготворит мой фокстерьер. Но он все время исходит из того предположения, что я фокстерьер. Мегаполубог-полуфокстерьер. Мои овчарки, кавказцы, все тоже исходят из того, что я абсолютно неслучайно с ними, что я послан им собачьим богом. Мне кажется, что, может быть, прошлое руководство до какой-то степени было разновидностью вот этих моих кавказских овчарок. То есть они истолковывали, что было б лучше для Кремля, но как бы в собственном представлении. Иногда ведь фокстерьер придумает для тебя какую-нибудь историю интересную (они авантюристы дикие). Он любит тебя, но любит неумело. Трудолюбиво, но неумело любит. Мне кажется, предыдущее руководство трудолюбиво, но очень неумело любило Кремль. Может быть. Не уверен, что ими из Кремля командовали. Я лично знаю уже полтора десятка лет многих людей из Кремля; они как раз не обижены Господом в плане интеллекта. Поэтому не думаю, что они совсем до крайнего идиотизма доводили дело. Мне кажется, что это, наоборот, была старательность неумело любящих фокстерьеров. Так бывает. Когда Магдалина поет в Jesus Christ Superstar «научи меня любить тебя», потому что способ, которым она умеет любить, наверное, не подходит. И мне кажется, что они не спросили Кремль «научи меня любить тебя», а просто принялись любить в своих собственных представлениях. Если вас начнут, например, любить тигрица, фокстерьерша и медуза – вы понимаете, что они, правда, вас любят, но другое дело, в чем эта любовь выражается. Но это «полюбил волк кобылу – оставил только хвост и гриву», как говорят украинцы. Это тоже ведь любовь, в общем. Они и любили так Кремль. Старались. Мне трудно представить, кто в Кремле мог руководить столь необеспеченно и неактуально. Кто? Никто. Я там не знаю столь коллекционных идиотов, честное слово.