Самуил Лурье - Взгляд из угла Страница 28

По закону - но несправедливо и жестоко. И какой бы веры ни держался человек, эта история должна, казалось бы, постоянно напоминать ему, среди прочего, и о том, что пресловутая языческая Фемида - неизлечимо слепа. Что государство с его законами - всего лишь машина, по определению бессердечная. И что, стало быть, людям следует судить других людей осторожно, ни в коем случае не забывая о совести, да и о милости.

Как бы там ни было, на Страстной неделе от гражданина христианской страны ожидаешь поведения задумчивого, даже с некоторым, что ли, уклоном в личную доброту.

И уж точно можно сказать, что судебный приговор, оглашенный в Великий четверг, - прямо-таки обязан выглядеть безупречным хотя бы с точки зрения здравого смысла.

Приговоры же получились такие. Молодой чеченке - за неисполненное намерение взорвать бомбу в одном из столичных ресторанов - двадцать лет строгих лагерей. Русскому ученому - за то, что сообщал какой-то иностранной фирме свои соображения о нашей стратегической мощи, - пятнадцать лет.

Судили обоих, как выражается пресса, "в закрытом режиме", то есть, если попросту, - тайно. Так что насчет законности - соблюдена она или извращена - не наш вопрос. Но характерно, что суд не нашел ни в том, ни в другом случае оснований для снисхождения.

Между тем известно, что горе-террористка активно помогала следствию, вывела органы на какие-то базы и тайники, предотвратив тем самым сколько-то новых взрывов. Вправе же мы предположить, что сведения были добыты не под пыткой, - значит, что-то обещали; значит, обманули; значит, это сигнал будущим смертникам и смертницам: не сдавайтесь, так и так погибнете, все равно не дождетесь пощады. Вот и спрашивается: ночевал ли в этом приговоре здравый смысл? Обыкновенный здравый смысл, - про пустяки вроде того, что, например, муж этой женщины убит сами знаете кем, я уж и не говорю. (Разумеется, это обстоятельство не смягчающее; вот если бы он погиб в авиакатастрофе и вдова зарезала швейцарского диспетчера - другое дело.) Тоже в скобках стоило бы заметить, что некий полковник, задушивший чеченскую девушку, наказан гораздо мягче.

Хотя все это ерунда: какое там мягче. Не все ли равно, на сколько лет законопатили человека (все же и тот полковник - человек) в такую обстановку, где человеком быть нельзя? Ведь российские суды приговаривают не к лишению свободы, но к непрекращающейся многолетней пытке, - а ведь пытать, даже преступников, - преступно, не правда ли? Выходит, правосудие у нас вообще неосуществимо, вот в чем ужас.

Пятнадцать лет за экспорт умозаключений - не секретов (это доказано), а собственных выводов из прочитанного общедоступного, - тоже не слабо.

Но, во-первых, там что-то и в смысле законности не срослось - типа судья не строила из себя беспристрастную, - а во-вторых, вдумайтесь: откуда прикажете взять присяжных заседателей? этакую прорву разгневанных кивал? Лично я вижу один-единственный ресурс, зато неисчерпаемый. Верней, резерв. А вы? Не набирать же, в самом деле, с бору по сосенке из разных там просто не судимых, когда есть испытанная агентура. Внедрить ее в каждую совещательную комнату - и, считайте, держава застрахована от любых проявлений абстрактного гуманизма.

Чтобы все шло, как идет: одна бессмысленная жестокость за другой. Что в судах, что на улицах. На Страстной седмице, как на любой другой. Прямо хоть не читай газет. В Волгограде фашиоты истребляют инородцев. Милиционеры в московском метро насилуют припоздавших пассажирок. На Дальнем Востоке врачи торгуют внутренностями пациентов - чуть ли не живых.

Только и случилось мало-мальски разумного, что памятник покойному А.А. Собчаку поставлен. Конечно, в Тбилиси. Ну а наш великий город незадолго перед этим тоже украсился статуей любимой героини, по кличке Муму. Так и всегда: сперва утопят, потом восславят.

Не поспешила ли, - думаешь иногда, - Мария Магдалина поднести императору Тиверию крашеное яйцо, восклицая: "Христос воскресе!"

19/4/2004

Кошелек и жизнь

Наверное, с высоты эта самая ЖЕКАХА представляется аккуратной такой схемой, где в столбик - номера телефонов...

Как известно, у нас только два по-настоящему чувствительных органа: совесть и кошелек. И что касается совести, то с нею в настоящее время все в порядке: используя многоразовый презерватив с двуглавым орлом на красной звезде, она чувствует себя неуязвимой. Но вот кошельку что-то неможется.

Сердцебиение. Головокружение. Спазмы и судороги. Хотя, если судить по анализам, инфляция отличная. Что характерно.

Видимо, все это - чисто нервное. Отчасти возрастное. Кошельку объявлено, что предстоит операция, - вот он и тревожится.

Не то беда, что без наркоза. Перетерпит. Не впервой. И что скрывают степень риска - черт с ними. Это даже как бы гуманно. Сам знает, поношенный, что не век ему топорщиться и бренчать.

А волнует его, представьте, цель вмешательства. Смысл предстоящего. Зачем, короче говоря, устремляется в его внутренности чужая уверенная рука.

Еще короче: пациент он или донор? Не назначена ли ему просто-напросто ампутация с последующим аукционом? Рынок же, блин, со всех сторон рынок. И в дальневосточных, например, больницах такие реформы в организмах идут как по маслу. С большой, надо думать, финансовой отдачей.

Главное - не добиться толку от медперсонала: возможен ли какой-нибудь выход, помимо летального? а если нет - зачем вы меня мучаете?

Сказали бы прямо: не твое дело! - и то было бы легче. Нет, отмалчиваются. "Рынок, - бормочут, - рынок". И не глядят в глаза.

И кошельку тяжко.

Лично я на месте зав. отделением, то бишь - богоданного нам губернатора - пожалел старика. Вывел бы из этой мучительной неизвестности. Сел бы, скажем, перед телекамерой, надев что-нибудь не ослепительное (чтобы не отвлекало), И прямо, без утайки, назвал бы одну - всего лишь одну, больше не надо! - одну причину, по которой дворничиха, за полторы (предположим) тысячи в месяц посещающая лестницу в моем доме несколько раз в год, - снизойдет до регулярной уборки за четыре (предположим) тысячи.

Может, и в самом деле найдется такая причина. Хотя вообще-то жизненный опыт настаивает: кто плохо работает за маленькие деньги, не станет надрываться и за приличные. Но допустим.

Кошелек не возражает. На дворничиху не жалко. Если ей действительно достанутся эти четыре штуки, если они коренным образом преобразят ее психику, - на здоровье. А та тетенька над нею, в золотых кольцах, - домоуправ или управдом, - ей тоже прибавить? И тогда она объявится в околотке, и простому жильцу будет позволено высказать ей свою мечту про запирающуюся дверь так называемого парадного? И она донесет этот многолетний коллективный идефикс до высших сфер? До недосягаемых - где смотрители, а также начальники участков и заместители главных инженеров? И сферы вдруг завращаются? Но с какой же стати? Только потому, что некоторые личности большую часть моей пенсии прибавят к своим окладам? Совесть, что ли, в них от этого заговорит?

Но про совесть см. выше. В наших условиях это фактор ненадежный. Во всяком случае, хорошо бы подобрать ему цифровой эквивалент: включается, мол, после такой-то суммы. А в прошлый, мол, раз, лет семь назад, когда тарифы только удвоили, она буквально ничего не почувствовала. Вот теперь учетверим - увидите, как встрепенется.

Кто увидит, а кто и нет.

Наверное, с вашей высоты эта самая ЖЕКАХА представляется аккуратной такой схемой, где в столбик - номера телефонов: нажали кнопку - почтительный голос принял указание и передал дальше.

В реальности, которая дана в ощущениях лично мне, имеется один полезный человек - сантехник Юра. Над ним два или три диспетчера - чтобы круглосуточно хамить по телефону... Собственно, это и всё. Дальше уходит в небо необозримая пирамида.

И совершенно не у кого, например, спросить: почем у вас вода, которая не течет? Соблазн такой возникает каждое лето, причем, как у всех, трижды: первый раз кран пересыхает в связи с испытаниями системы; второй, через пару недель - в связи с аварией; а третий - как будто так и надо. И год за годом клянешься сам себе: вот уж на этот раз ни за что не заплачу! и соседей подговорю! Но когда приходит счет... Короче, сами знаете.

Так и тут. Мы, конечно, заплатим. Но почему никто не желает хотя бы для виду пообещать что-нибудь взамен? Типа - вот поменяем прогнившие трубы (истратив ровно столько-то ваших трудовых) - и с такого-то года (лучше - с такого-то числа) умывайтесь, граждане, сколько влезет, хоть каждый день. И про ЖЕКАХАмство забудьте: наши расчеты показывают (вот они, кстати!) - при новых тарифах ничего не услышите, кроме волшебных слов "извините" и "будет сделано"...

Любопытно было бы, однако ж, заглянуть в такой расчет. Хоть одним глазком. На что понадеяться напоследок.

Но можно и без надежды. Можно и так: оставь надежду, ты, кошелек с человеческим лицом! Отдай деньги да и ступай куда глаза глядят - на Южное, на Северное, словом - во тьму. Как был ты навоз истории, так и остался. А впрочем, верь: то, что делается за твой счет, делается для тебя. В твоих, так сказать, интересах. Только умом твоим этого не понять.