Виктор Кривопусков - Мятежный Карабах. Из дневника офицера МВД СССР. Страница 29

Конечно же, армянские села: Енгибар, Таседерст, Бердадзор, Мецшен и Киров в Шушинском районе — для Баку были словно кость в горле. На небольшом пятидесятикилометровом отрезке между Шушой и Лачином они расположились на редкость неудобно для Азербайджана — как раз в самом центре. Горная дорога пролегает здесь по узкому ущелью. И объехать эти села просто невозможно. И хотя армян тут живет немногим более пятисот человек, хлопоты официальным властям этот малочисленный анклав доставлял немалые. Можно не сомневаться, что каждый из этих армян практически является скрытым сопротивленцем. Не без оснований вызывало беспокойство присутствие в этих селах вахтовых армянских групп охраны, которые мешали ночным нападениям азербайджанских омоновцев развернуться на полную мощь. Тем не менее, силы, конечно, были слишком не равными. От обстрелов азербайджанцев в армянских селах гибли люди, угонялся скот, от поджогов горели дома, посевы, стога.

Внутренним войскам под постоянным нажимом Баку тоже приходилось проявлять активность. Практически каждую неделю население армянских сел допекали назойливыми проверками паспортного режима. Хотя результаты оперативно-войсковых операций практически всегда оказывались нулевыми. И не мудрено. В какое бы время суток ни выдвигалась военная колонна на операцию, гул в горах от двигающейся техники разносится слишком быстро и далеко. К тому же села здесь находятся, как правило, выше дороги. Люди задолго до того, как колонна техники приблизится к селу, узнают о надвигающейся опасности. Да и связь между селами явно была отработана четко. Так что ни армянских боевиков, ни оружия оттуда к нам на фильтропункт привозить не удавалось. Это откровенно злило азербайджанское руководство. Оно обвиняло внутренние войска в бездействии. И войсковиков, надо признать, ситуация тоже раздражала. Им надоели ночные прогулки по крутой извилистой горной дороге, к тому же не безопасной. Но зато в армянских селах российские солдаты стали практически своими, каждая старушка была знакома и норовила чаем угостить, хотя самим еды не всегда хватало.

Вторая запись о Жанне Галстян была сделана в моем блокноте после обсуждения с начальником штаба Комендатуры района ЧП полковником Овчинниковым итогов проведения очередной проверки паспортного режима в этих селах. Он лично ее возглавил, но она вновь оказалась безрезультатной. Я всегда охотно встречался с этим заместителем генерала Сафонова, умеющим невзирая на звания и чины откровенно сказать правду в глаза, отстоять свое обоснованное мнение. По тону разговора с Вячеславом Викторовичем невооруженным глазом видно было, что храброму, грамотному и порядочному офицеру не по душе пришлись постоянные и бессмысленные призывы Баку изловить именно там армянских боевиков.

— Какие боевики, какое оружие? Да только мы из Степанакерта выдвигаемся, как половина Карабаха уже знает, что мы идем паспорта проверять. А пока доедем, боевики вместе с оружием, если они там были, горными тропами куда угодно уйти успеют. Да и, честно говоря, жаль жителей, чем они только там живут, на что надеются? Окружены наглухо. Азербайджанцы ни днем, ни ночью покоя не дают. Наши блок-посты и патрульные группы малочисленны, размещены практически лишь для отвода глаз. Прямо над этими селами нависают азербайджанские селения. Бьют сверху или просто проказничают — никто не накажет. Даже по отношению к нашим постам провокации не боятся устраивать. А предъявляем претензии — жалуются, что это армяне по ним стреляют.

А дальше полковник Овчинников с неподдельным восхищением продолжал:

— Может, и сдались бы армяне, но уж очень здорово поддерживает их дух один человек. Артистка из Степанакерта. Жанна Галстян. Да, да, та самая, о которой Поляничко на совещании говорил. Смелая, умная и на язык остра. Авторитет у населения непререкаемый. Говорит, приехала в эти места ухаживать за своей родственницей — девяностодвухлетней старушкой, живущей в селе Киров. Но, похоже, туда ее специально карабахский комитет послал. Очень толково показала мне позиции, с которых азербайджанцы накануне обстреляли наш патруль. Она перед нашими бойцами постоянно выступает. Стихи, рассказы им разные читает. О долге и чести любит поговорить, а также про историю, патриотизм и на лирические темы разные. Азербайджанцы считают, что она своими разговорами разлагает солдат и требуют убрать ее оттуда. Командир полка признался, что солдаты теперь в наряд сами напрашиваются. График особый составили, чтобы больше трех дней никто в наряде в этом селе не оказывался.

Очередная проверка паспортного режима в армянском подрайоне началась в ночь на 16 декабря 1990 года. Ничего особенного она не предвещала. Войсковая группа дивизии «Дон» внутренних войск ушла в штатном порядке. В этот раз даже офицеров нашей группы не стали брать, мол, если понадобятся, то по рации сообщим — подошлете. Однако часов около трех дня по аппарату «ВЧ» из Москвы мне позвонил Зорий Балаян и без обычных предисловий спросил с тревогой:

— Где Жанна?

— Какая Жанна? — не понял я.

— Наша Жанна. Жанна Галстян. Ты что, не в курсе? Ее еще утром взяли внутренние войска при проверке паспортов в селе Киров.

— Проверка сегодня проводилась во всех армянских селах, это я знаю. Но оттуда никого на фильтропункт не доставляли. Может, это ошибка? Миновать фильтропункт, не оформив задержанных, никто из войсковиков не посмеет. Скорее всего, у вас неправильная информация. Откуда она у вас?

— Бывает, но ты все-таки проверь по своим каналам: не забрал ли кто-нибудь во время проверки паспортов из села Жанну? Тебе сейчас позвонят, сообщат детали происшедшего. Тут что главное? Жанна не могла дать повода для ареста и ни в коем случае не должна попасть в руки азербайджанцев. Они за ней давно охотятся. Может, кто-то из военных помог им. Пойми, большая беда случиться может. Ее арест слишком уж на руку азербайджанскому руководству. Обстановка сразу дестабилизируется, а карабахцы не простят никому, если с Жанной что случится.

Я пообещал Балаяну выяснить, что к чему, в случае необходимости принять соответствующие меры. О звонке я сразу доложил полковнику Гудкову. Тот тоже ничего не знал и был удивлен этим сообщением. Он согласился со мной, видимо, произошло что-то неожиданное, и мне стоит немедленно выяснить ситуацию. Если Балаян развернет обычную бурную деятельность, то очень скоро к нам из Москвы придет срочное поручение разобраться в случившемся. А так как в этой проверке паспортного режима наши сотрудники не участвовали, то разобраться будет не очень-то просто. Пришлось тут же позвонить в штаб Комендатуры. Коменданта — полковника Шевелева — на месте не оказалось, его заместитель по политчасти ничего внятного сказать не мог. Группировка еще в пути, никаких данных о задержанных не поступало. Я попросил связаться с руководителем оперативно-войсковой операции и уточнить, привезут ли людей для оформления на фильтропункт. Но пока я ждал сведений из Комендатуры, позвонил Роберт Кочарян из здания Облисполкома. Он утверждал, что Жанну Галстян и еще одну девушку после обеда забрали в селе Киров Шушинского района, посадили в БТР и повезли в сторону Шуши или Степанакерта. Куда конкретно — никто не знает. Теперь надо было искать не только Жанну, но и еще какую-то девушку. Задача усложнялась.

Дежурный офицер нашей группы лейтенант внутренней службы Сергей Молчанов принялся наводить справки о том, кто участвовал в проверке паспортного режима в селе Киров. Я же стал звонить командиру дивизии «Дон» полковнику Лабунцу Михаилу Ивановичу, чтобы тоже уточнить: какие именно подразделения дивизии находятся на операции и какие от них получены сообщения? Каково же было мое удивление, когда я узнал, что комдив сам участвует в этой проверке. Дело действительно принимало серьезный оборот. Боевой комдив, прошедший Афганистан, как мне рассказывали, не только храбр, но и осторожен. Выходит, в сегодняшней операции есть что-то особенное, из-за чего он решил участвовать в ней сам. Страхует подчиненных? Почему? Неужели провокация из-за женщин? Надо быть готовым ко всему. Жаль, нет на месте коменданта Шевелева. Он бы обязательно был в курсе. Может, кто-то как раз и пользуется его отсутствием? Теперь надо ждать возвращения войсковой колонны, которая, по прикидкам, должна вернуться в Степанакерт к вечеру.

Звонки от Зория Балаяна раздавались каждые 15–20 минут. Звонили Роберт Кочарян и Серж Саркисян. Они уточняли детали ареста Жанны и девушки, которую, как, оказалось, звали Гаянэ. Она — работник почтового отделения села Киров. Серж и Роберт по очереди добавляли новые данные, полученные явно по «цыганской почте». Жанну задержал сразу командир полка дивизии «Дон», расквартированного в Степанакерте в районе завода «Сельмаш», подполковник Калиберденко со своими подчиненными. Он приказал ей собираться, так как они должны доставить ее в Степанакерт. На вопрос: «На каком основании?» — подполковник ответил, что это — приказ и они обязаны его выполнить. Не советовал пытаться бежать. Село окружено войсками. К лицам, нарушающим порядок проверки паспортов, будет применяться оружие.