Литературная Газета - Литературная Газета 6581 ( № 51-52 2016) Страница 29

Парадокс состоит в том, что то, что не удалось нацистам, было реализовано в современной России…

Кто завтра будет учить, лечить и строить?

Сегодня уже пришли в школу учителя, уверенные в том, что Вечор в известной строфе Пушкина «Вечор, ты помнишь, вьюга злилась» – это имя человека, к которому обращается поэт. Среди тех, кто учит детей, много таких, кто не понимает сочетания апелляционный суд, т. к. им неясно, какое отношение к суду может иметь эпиляция. И практически неисчислима армия людей, полагающих, что нет разницы между смысловым содержанием русских и английских лексем, называющих одинаковые феномены. Так, терпимость, которая ничем не отличается от толерантности, заменила русское слово терпение; друзья начинают измеряться количеством и категориями; честь стала эквивалентом собственного достоинства, при этом главный компонент чести – «совокупность высших морально-этических принципов личности» – вообще «выпал» из смыслового содержания слова; деньги прочно вошли в ядро сознания молодых жителей России.

Число таких примеров можно продолжать до бесконечности. Но при этом нельзя забывать о важнейших вещах. Во-первых, лексика всегда была и остаётся хранилищем определённой идеологии. Во-вторых, национальная самобытность формируется и поддерживается символическими процессами: чувством преемственности, общими воспоминаниями, понятиями, которые принимало во внимание каждое поколение. И, наконец, нужно помнить, что язык как метод анализа действительности является самым существенным фактором формирования личности.

Отказ от родного языка изменил смысловое поле понятий, отражающих качества, высоко оцениваемые в русской культуре: самоотверженность, преданность, успех, невежество, трагедия и т.п. Это ярко проявляется на уровне прецедентных имён – имён, которые не просто хорошо известны всем, говорящим на одном языке, но и остаются для них центральной частью того знания, которое связывает людей в рамках одного культурного сообщества.

Стоит ли удивляться, что в результате реформ для современной русской языковой личности символом достоинства и чести стали мать Тереза и Мерлин Монро, Дон Кихот и Жанна Д’Арк. Олицетворением предательства – Иуда и Павлик Морозов, трагедии – башни-близнецы в Нью-Йорке. Не «Норд-Ост», не Чернобыль и не Хатынь.

Не хотелось бы верить, что происходящие сегодня изменения связаны с уменьшением чувства национального самосознания и ослаблением связей внутри нации. Однако очевидно, что эти изменения спровоцированы планомерным разрушением смыслового пространства национальной культуры при помощи самых различных методов: изменения языковой нормы, замены слов родного языка иноязычными, отказа от глубокого изучения собственной литературы, истории и многими другими факторами. В итоге это может привести к изменению национального, обусловленного тысячелетней культурой, миропонимания, полной потере чувства национальной идентичности, и, как следствие, потере национального суверенитета страны.

Ирина Бубнова,

доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой зарубежной филологии Московского городского педагогического университета

Истинный филолог и блестящий лингвист

Истинный филолог и блестящий лингвистВыпуск 4 (23)

Спецпроекты ЛГ / Словесник / Имена на поверке

Куприянов Вячеслав

Теги: Юрий Рождественский , юбилей , лингвист , литература

К 90-летию со дня рождения Юрия Владимировича Рождественского

Юрий Владимирович Рождественский (1926–1999) – выдающийся учёный-гуманитарий, энциклопедист, теоретик и философ языка и культуры, заслуженный профессор МГУ, академик Российской академии образования, лауреат Ломоносовской премии (1995) за создание цикла работ «Фундаментальная теория языка для постиндустриального информационного общества».

Перечислять его заслуги перед отечественной наукой можно долго. Я попытаюсь лишь бегло вспомнить некоторые этапы моего с ним продолжительного знакомства, а именно с 1963 года, когда он преподавал в московском инязе, где меня учили математической лингвистике. Вместо доклада о лингвистических универсалиях я прочитал ему свою юношескую «военно-морскую» поэму «Василий Биркин», он её с удовольствием выслушал, заразительно смеялся и сказал, что печатать её не стоит, а стоит совершенствоваться в словесности как в теоретической, так и в практической. Собственно, благодаря ему я и получил свой диплом лингвиста. Мою дипломную работу с переводами из Райнера Марии Рильке хотя и оценили на «отлично», но не засчитали, так как я был обязан сочинить «структуралистский» диплом, что я и сделал под научным покровительством Рождественского на тему «О мистическом числе 7», получив за неё необходимое и достаточное число 3.

Мы тогда старательно применяли математику к филологии и к поэтике. Ю.В. Рождественский считал, что для гуманитарного знания необходима «другая» математика, и он её в конце концов и создал, это матрица разведения понятий. Простая мысль, что знание диалектически «троично», а не схоластически «двоично». Видимо, поэтому он один из первых филологов понял смысл свободного стиха (что не мог понять, например, структуралист Ю.М. Лотман), как нечто «третье». Он писал в своей «Теории риторики» (1999): «Система жанров художественной литературы делится по формам на стиховую речь… верлибр, нестиховую речь… Как видно, в центре системы жанров лежит верлибр, относительно которого определяется стих и проза».

Будучи востоковедом-китаистом, он дал определение «культурной революции» в Китае (он сам в то время стажировался в Пекинском университете: это интерполяция языка массовой коммуникации в устную (бытовую) речь. И он же предсказал расцвет Китая (и вообще Востока): Восток сохраняет свою традицию, прежде всего нравственную, поэтому с неизбежным восприятием европейских технологических новшеств Восток будет обгонять «либеральный, свободный» Запад. Во всех его многочисленных учебных пособиях, что было и остаётся редкостью, сочетались взгляды русиста, наследника академика В.В. Виноградова с точкой зрения востоковеда, ученика академика Н.И. Конрада.

О современной, модной тогда (начиная с 60-х) поэзии отзывался скорее язвительно: это интерполяция языка массовой коммуникации в язык художественной литературы. Об этом при его одобрении я написал статью «Поэзия в свете информационного взрыва» (1975), вызвавшую некоторое замешательство в рядах передовых критиков и из-за которой меня едва не завалил при приёме в Союз писателей поэт Борис Слуцкий. Популярных тогда авторов Юрий Владимирович именовал «массовыми коммуникантами», утверждая, что вклад их в духовную культуру невелик, что мы и видим: сегодня литературная среда вряд ли ориентируется на них, но именно массовая коммуникация (телесериал «Таинственная страсть») пытается через визуальные образы канонизировать их противоречивые фигуры.

В поэзии он различал разумное соединение «новизны» и «понятности». Понятность требует опоры на глубину традиции, чтобы не стать банальной, а новизна требует доказывать себя созданием своей традиции, не сразу и не всем понятной. Для традиции он требовал знания сакральных текстов разных культур, он разбирал со студентами Библию, но в домашних штудиях. В широкой ауди­тории это вряд ли бы поощрялось даже в 70-е годы. То же касалось и других ключевых текстов мировой культуры. Я только у него нашёл такое понятие, как «нравственная мудрость». Он и был учителем нравственной мудрости.

В 90-е Юрий Владимирович переживал за наше народное образование, понимая под ним такое образование, которое «образует народ» как жизнеспособную и просветлённую общность. Он сетовал, что к языку даже филологи подходят с точки зрения технической теории связи. Мы увидели, что сделали с образованием министры-математики, ничем, впрочем, не проявившие себя и на поприще последней. Для многих и сейчас, в век, объявленный прагматическим, покажутся откровением его слова: «Нельзя верить в отсутствие общих духовных законов бытия Божьего, так как это оглупляет человека».

Отсюда и его учение о «правильности» как общем гуманитарном принципе, начиная с самого простого (сегодня уже не для всех!) – с грамматической правильности.

Ядром современной философии языка, которую он разрабатывал для нужд преподавания и обучения, Ю.В. Рождественский полагал этику. Сейчас это с трудом, но медленно начинают понимать. «Духовное выше материального», даже в «Ясе» Чингисхана было это понимание. Речь (правильная речь!) движет всеми потоками, включая финансовые, вплоть до великого и малого переселения народов.