Сергей Платонов - Путин — «приемный» сын Ельцина Страница 3

На собраниях других групп выдвинули еще более десятка кандидатов. Коммунисты из-за своей сумятицы назвали явно неудачную кандидатуру Ивана Полозкова. В республике его никто, кроме партактива, не знал. Да и собой он был какой-то невзрачно-невнятный. Самыми популярными были те претенденты на высшую власть, кто тоже призывал все разрушить. Ведь так хотели две толпы. Малая — в зале и большая — на улице. При таком подходе и обилии кандидатов голосование обещало стать непростым. Так и произошло.

Два тура голосования на съезде результата не дали. Никто из кандидатов не смог одержать победу. Стали готовиться к третьему туру. Многие свои кандидатуры сняли. Но Ельцин решил идти на третий. Его не смущала нескрываемая ненависть почти половины депутатов-коммунистов. Шансы популиста были высокими. Ведь для избрания главой Верховного Совета необходимо простое большинство, а во втором туре ему не хватило десятка голосов. Искать недостающие голоса группа антикоммунистов срочно поручила также популярному московскому депутату, новоявленному предпринимателю Михаилу Бочарову в обмен на обещание Ельцина выдвинуть его кандидатуру на пост председателя правительства.

Большинство депутатов жили в гостинице «Москва», и Бочаров пошел по номерам обрабатывать тех, кто при прежних голосованиях воздерживался. Почти все посылали его подальше вместе с Ельциным. Но в одном номере начался торг. Депутат от Ингушетии сообщил, что его земляки, а также депутаты от чеченцев, калмыков и кабардинцев готовы проголосовать за того, кто клятвенно пообещает после избрания протолкнуть закон о реабилитации их народов, репрессированных в годы войны. В сумме они составляли даже больше голосов, чем необходимо.

Бочаров связался с Ельциным. Тот думал недолго и согласился выполнить просьбу о законе в обмен на голоса. Сам клясться отказался, но разрешил Бочарову дать клятву за него — как будущему главе правительства. Вечером все участники политической сделки собрались в гостиничном номере депутата Владимира Комчатова. Обнадеженный Бочаров заверил представителей «наказанных» Сталиным народов за сотрудничество с фашистами, что Ельцин исполнит обещанное, если они отдадут свои голоса за него. Но простому обещанию они не поверили и потребовали дать клятву на кресте. На Бочарове креста не оказалось. И ему опять пришлось идти по номерам, теперь уже в поисках истинно верующих крещеных православных. Дело оказалось непростым. В то время мода на церковь и ношение крестов еще только зарождалась. Поздно ночью Бочаров вернулся с купленным в киоске фойе гостиницы сувенирным крестом к сонным депутатам — торговцам голосами. И на второй день с перевесом в четыре голоса Ельцин был избран главой Верховного Совета. В этот день депутат Леонтьев из Чувашии записал в дневнике: «Черный день России настал». Если бы только день!

…Михаил Бочаров до избрания в Верховный Совет работал в Подмосковье директором кирпичного завода. После создания с иностранным инвестором совместного строительного концерна «Бутек» стал известен как сторонник экономических реформ. Потом прибился к демократам. Хотя они всерьез его не воспринимали. Считали засланным горбачевцем. На второй день после избрания Ельцин пригласил его к себе. Поблагодарил за помощь и предложил обсудить ситуацию вокруг предстоящих выборов председателя правительства.

— Понимаа…ш, — начал, как всегда, тянуть паузу Ельцин, — коммунисты против вашей кандидатуры…

Они хотят Власова. Как их обыграть, надо подумать. У вас есть предложения?

— Только у меня есть программа реформ «400 дней», и большинство ее примет.

— Вы как Явлинский. Он за 500, а вы за 400 дней хотите разгрести все завалы. Думаете, поддержат?

— Предложите вместе со мной непроходного кандидата. Если не пройду в первом туре, то во втором избрание будет гарантировано.

— И кто это может быть?

— Да хотя бы Силаев. Его я легко переиграю!

— Договорились, пусть будет Силаев. Горбачева он на дух не переносит, — с облегчением завершил встречу Ельцин на любимой антигорбачевской теме.

На сессии Верховного Совета уже в первом туре Бочарова с треском прокатили. Ельцин с кривой ухмылкой объяснил неудачнику, что он не может рисковать своим авторитетом и предлагать Бочарова на второй тур. Мол, теперь пусть идет один Силаев. Председателем правительства во втором туре по предложению Ельцина избрали Ивана Силаева — перебежчика из горбачевского лагеря. Бочарова в утешение «посадили» в Совет по предпринимательству при председателе Верховного Совета. Эту работу он успешно завалил, а потом и совсем исчез с политической сцены. Вот после такого и клянись неосвященным крестом.

Закон о реабилитации после нескольких напоминаний Ельцин все же протолкнул. А для народа страны с избранием Ельцина под такую клятву началось десятилетие страшных страданий, потрясений и унижений. Ничьих надежд он не оправдал. Ни тогда, ни впоследствии. Первыми, уже через девять месяцев, его раскусили шесть членов Президиума Верховного Совета и выступили с политическим заявлением, раскрывающим, как они писали, хаотичную, ложную и антинародную суть ель-цинизма.

«Заговор» шести

Шел февраль первого года последнего десятилетия XX века. Советская эпоха из последних сил сопротивлялась горбачевской перестройке. Долбили ее, не жалея сил, со всех сторон: и просто демократы, и демократы-коммунисты, и социал-демократы, и партократы и нейтралы. Били свои и чужие. Били мстительно, с остервенением. Свои били, как водится, больнее всех и наверняка! Знали слабые места. По странности или недоразумению многие противники старой власти называли себя демократами. Потом их усилиями будут созданы дикий капитализм и олигархия. Но никак не демократия. Поэтому на самом деле все они были антикоммунистами. Так правильнее и честнее. Хотя какая уж тут честность.

На главной политической сцене еще только завершался спектакль никчемного и исторически безответственного Горбачева, а у подмостков нетерпеливо мялся и выжидал удобного момента для выхода председатель Верховного Совета Российской Федерации — скандально известный «борец» с привилегиями, оголтелый популист, кремлевский расстрига и самый главный антикоммунист Ельцин. Теперь вокруг него водили хороводы искатели счастья и чинов. Среди них уже было немало перебежчиков из горбачевского лагеря. Попадались и немногие бессребреники. Но кто же отличит их в этой алчной и пестрой толпе? А простой народ, как всегда, ждал неведомо чего и безмолвствовал. Видно было, как мучился он главным, хотя и немым вопросом. Куда теперь поведет его новый герой? Вроде бы и идти некуда. Все испробовали в XX веке: почти год многопартийной демократии в 1917-м при либералах; потом недолгий союз большевиков и эсеров; НЭПа восемь лет; сталинской диктатуры четверть века; больше тридцати лет социалистической демократии при поздних коммунистах; пять лет горбачевской «перестройки-катастройки». А теперь куда? Только под власть бандитов и остается. Как будто действительно и выбора не осталось! Уж больно физиономии Ельцина и его главного телохранителя были похожи на разбойничьи. Выражался уральский бунтарь нескладно — косноязычно, понятиями и все время угрожал. Правда, мата от него не слышали. Странно: как будто не из «наших» и строителем не работал. Выпускник МТУ краснобай Горбачев — и тот позволял матерком.

…Вот и сегодня Ельцин в очередной раз вещал по телевидению. Последнее время это стало его любимым занятием: выступит, столкнет всех лбами — и на дачу, с «документами работать» (тогда в народе еще не знали, что так шифровался обычный русский способ снятия стресса). Телемания у него проявилась после отлучения от телеэфира со времен скандала трехлетней давности с тогда еще сильным Горбачевым. Как всегда, Ельцин говорил двусмысленно, местами совсем нескладно. Часто держал, как провинциальный актер, длинные паузы, переходящие в мычание, манерничал и заговаривался. При этом щурил и без того маленькие шныряющие глазки, то сжимая губы в совсем тонкую ехидную ниточку, то кривя их в ухмылке. Но его слушали. Он обладал исключительным нюхом на потребности малой и большой аудиторий. Было в нем что-то от Робин Туда и гиперэгоиста одновременно (недаром потом, в последнем, всего на полстраницы обращении к народу, он двадцать один раз употребит местоимение «я»). В одном месте, видимо, хотел сказать «надо наводить порядок», а сказал «заканчивать надо с этим порядком». Наверное, имел в виду прежний советский режим? Ругал Горбачева за экономику, хвалил прибалтов за их стремление к свободе, грозился создать свою армию и развалить СССР. Нес такую отсебятину, что многие его заместители и члены Президиума Верховного Совета РСФСР за голову хватались. Ничего этого в принятых парламентом политических документах и законах не было.