Геннадий Сысоев - Фашизофрения Страница 3

Уже когда война фактически окончилась и грузинская армия отступила (мягко говоря) так далеко, как только смогла, Михаил Саакашвили дал Financial Times интервью, которое британские редакторы опубликовали под бойким заголовком «Русские смеются над миром».

«Российские войска уже были в Южной Осетии, когда грузинская армия начала обстрел и штурм Цхинвала», — так говорил Михаил Саакашвили. Когда же корреспонденты FT поинтересовались, почему, мол, в самом начале конфликта с грузинской стороны назывались совсем другие причины, Саакашвили спокойно сдал своих офицеров:

— А как же насчет заявления, что вооруженные силы Грузии были выдвинуты для восстановления конституционного порядка в Южной Осетии? — спросил корреспондент.

Какой-то офицер заявлял об этом, я же никогда не заявлял об этом. Речь шла об ответе на вторжение России, об ответе на обстрел наших селений сепаратистами, — отвечал грузинский президент.

«Какой-то офицер» — это Мамука Курашвили, командующий грузинскими миротворцами, и сказал он это в ночь с 7-го на 8 августа в эфире телеканала «Рустави-2». За первые часы все мировые агентства, используя уже свои источники, разнесли эту новость по планете, сообщили и название операции по наведению конституционного порядка, данное ей грузинскими стратегами, — «Чистое поле».

То, что Саакашвили ради сохранения остатков своей политической карьеры продаст не только какого-нибудь Мамуку, но и родную маму, было ясно с самого начала конфликта. Все информагентства мира обошли кадры из Гори. Михаил Саакашвили, услышав то ли гул самолетов, то ли звуки взрывов, не слышные никому, кроме него, вдруг побежал от корреспондентов (и от своей охраны) прямо по улице, да так быстро, что даже тренированные охранники не смогли сразу его догнать.

На видео ясно видно, что люди на улице — как многочисленная охрана, так и журналисты, и жители, собравшиеся посмотреть на своего президента, — совершенно спокойны. Волнение, быстро переросшее в панику, начинается только после того, как побежал грузинский президент, при этом окружающие смотрят не на небо и не по сторонам, где якобы слышны взрывы и гул летящих самолетов, а на бегущего президента. Впечатление такое, что только его побег и вызвал панику. Этот «героический забег» в Гори от не слышных никому кроме президента взрывов, — только одна из граней его сложной и неординарной натуры.

Но непонятно другое — зачем грузинскому народу такой президент, который не только бегает от призраков, но и сдает своих же офицеров, которые его защищают? Из-за которого грузинские дети не могут вовремя пойти в школу, а осетинские — гибнут в пожарах и на руинах своих домов?

И если президент страны — верховный главнокомандующий — бегает от несуществующей опасности перед объективами телерепортеров, то кто обвинит рядовых солдат и офицеров, что они бежали из Южной Осетии по направлению к Гори и Тбилиси, бросая новую и не очень технику и вооружения?

Уже после конфликта, выступая 28 ноября 2008 года в грузинском парламенте, Михаил Саакашвили высказал два взаимоисключающих суждения.

«Нам стало известно, что российская тяжелая техника и вооруженная живая сила была мобилизована у Рокского туннеля{5}. Российская сторона незаконно нарушала грузинскую границу. Этот факт затем опровергла российская сторона. Накануне широкомасштабной интервенции, 6 августа, у нас убили миротворцев, бомбили грузинские и негрузинские села. В таких условиях должны спрашивать не о том, ведем ли мы военные действия, а о том, правительство какой демократической страны свыклось бы с жестоким уничтожением собственного мирного населения. Воевали, чтобы отразить российскую интервенцию, и это осуществили в рамках международного права и норм».

Из выделенного фрагмента, как, впрочем, и из всего абзаца, становится ясно, что грузинская армия отражала российскую интервенцию. Но слушаем дальше — Саакашвили говорит, что никто в грузинском руководстве не допускал даже мысли о том, что Россия вмешается:

«Был фундаментальный постулат: Россия не готова к такой интервенции, тем более что последняя такая интервенция была осуществлена в 1979 году, и поэтому никто в это не верил».

Вот так. Грузинская армия начала войну, «чтобы отразить российскую интервенцию», а грузинское руководство в то же время знало и верило, что «Россия не готова к такой интервенции». Это фрагменты одного и того же выступления. В каком же из этих взаимоисключающих суждений сказана правда?

Я не психиатр и не знаю, является ли признаком шизофрении существование таких взаимоисключающих суждений в одной голове.

Думаю, первое утверждение (о том, что Россия первой проявила агрессию) — ложно, а второе верно. Видимо, правительство Саакашвили верило, что Россия «не посмеет» защитить осетин, защитить своих граждан. Что побоится осуждения (в который раз) «цивилизованных стран». Побоится связываться с «маленькой, но гордой» Грузией, которой крупнейшие СМИ Европы и Америки долго и любовно создавали репутацию демократической и миролюбивой. Ожидали, что побоится дать Западу повод в который раз завывать об извечной кровожадности России.

Это подтверждает весь ход войны. Грузинская армия начала весьма браво, используя громадный количественный перевес в живой силе и технике над осетинским ополчением и российскими миротворцами, которых всего в Южной Осетии было не более пятисот, в том числе в Цхинвале — около сотни. Премьер России Путин был в Пекине на открытии Олимпийских игр (хороший подарок жителям Поднебесной сделал Михаил Саакашвили). Если принять, что агрессором была грузинская сторона, то время было выбрано чрезвычайно удачно; и наоборот, версия о российской агрессии рассыпается, ибо обыкновенно агрессоры руководят агрессией, а не разъезжают по градам и весям.

Неподготовленностью России и готовностью Грузии объясняются первоначальные успехи «блицкрига». К полудню 8 августа грузинские военные почти заняли сильно разрушенный артиллерией Цхинвал. По мирному городу били установки залпового огня и тяжелая артиллерия. Все обстоятельства происходившего свидетельствуют, что планировалось не только уничтожать всех подряд, и военных, и мирных жителей, но и запугивать население.

Еще до 8 августа из Южной Осетии в Северную, то есть на территорию РФ, выехало несколько тысяч в основном стариков, женщин и детей. После артобстрела число беженцев должно было многократно возрасти. Жителей Южной Осетии как будто выдавливали с родины, республику, по-видимому, планировали действительно превратить в чистое поле, в полном соответствии с названием грузинской «операции по наведению конституционного порядка». Подобные действия обычно называют этническими чистками.

Но решение в России, хотя и с запозданием, было принято, и к двум часам дня первые российские войска уже были на территории Южной Осетии. И тут стало ясно, в полном соответствии со вторым взаимоисключающим суждением Михаила Саакашвили, что с российской армией никто воевать не собирался и активных действий со стороны России (даже по защите Южной Осетии, не говоря уже о пресловутом «марше на Тбилиси») в грузинском руководстве и в армии никто не ждал.

Возможно, уверения в том, что Россия не вмешается, были даны грузинам старшими партнерами. В Грузии находились сотни американских инструкторов, и Кондолиза Райс, тогдашний госсекретарь США, посещала Грузию чуть ли не накануне конфликта. И вероятно, на войну непосредственно Грузии с Россией разрешения официальный Тбилиси не получил. Да и, очевидно, совсем не добивался.

Так или иначе, после 14 часов 8 августа все боевые действия фактически свелись к тому, что грузинская армия, отступая, уклонялась от столкновений с русскими войсками. Отдельные боевые действия, по всей вероятности, велись только там, где не было возможности отступить без боя.

И наконец война вылилась в знаменитый «драп к Гори», когда многократно расхваленная в западной (и украинской, и либеральной российской) прессе, подготовленная натовскими инструкторами по последним натовским стандартам грузинская армия выбрасывала из машин гражданских лиц, чтобы поскорее сбежать на частных автомобилях.

К вопросу о том, где, когда и сколько было российских войск, от телекомпании Си-Эн-Эн

Многие адвокаты грузинской стороны пытаются представить дело таким образом, что «огромная российская военная машина раздавила маленькую Грузию». Забыты фактические угрозы бывшего министра обороны Грузии Окруашвили насчет того, что грузинская армия легко разделается с российской, потому что якобы «Россия никогда не побеждала в малых войнах». Забыты многочисленные прославления режима Саакашвили за то, что он ничего не жалеет ради создания современной армии по западным стандартам.