Наргиз Асадова - Братья. История масонства в России Страница 3

И всё же, самое интересное началось именно после смерти царя-императора, когда уже немолодой Брюс вышел в отставку и посветил себя любимому делу — науке. Тут-то и выяснилось, что этот человек не только полководец и политик, но и один из самых образованных людей своего времени. В каких только науках он себя ни пробовал! И в астрономии, и в географии, и в лингвистике. Свободно говорил на шести языках, создал первую в Россию обсерваторию, а позднее начертил подробную карту Москвы и окрестных земель до самой Азии. И естественно, народ всю эту деятельность Брюса связывал с присутствием каких-то потусторонних сил.

Потому что давно известно, что если кто-то слишком умный и успешный, то значит тут не без нечистой силы. А потому в народе Брюса называли и чернокнижником, и колдуном, и посланцем мира иного. Это всё, конечно, домыслы, но личность Брюса действительно была довеяна тайной. И неслучайно он считается одной из самых загадочных фигур в российской истории. И возможно именно поэтому его причисляют к масонам, причём, к самым высокопоставленных из них, тем, кто посвящён во все дела общества, открыл великую тайну и обрёл страшное могущество.

Н. АСАДОВА: Так вот, это была история или портрет о первом масоне в России Якове Брюсе. Всё-таки странно, посмотрите, мальчишка, который родился в семье, кстати говоря, потомков шотландских королей, но тем не менее, он родился в немецкой слободе.

Л. МАЦИХ: По одним сведениям в немецкой слободе в Москве, по другим — во Пскове, где тогда стоял полк его отца.

Н. АСАДОВА: Да. И отец его достаточно рано умер.

Л. МАЦИХ: В 1680 году.

Н. АСАДОВА: И он участвовал в различных военных походах, ещё при князе Голицыне. По некоторым сведениям он был записан в Потешные войска Петра I.

Л. МАЦИХ: Не подтверждаются эти сведения. Противоречивая его биографии я.

Н. АСАДОВА: Ну откуда такие знания, которые опережали очень сильно его время?

Л. МАЦИХ: Таких знаний, я думаю, было немного. Давайте с самого начала. Он действительно из королевского рода. И брат его Роман, старший, сделал блестящую карьеру. Он был первым обер-комендантом Петропавловской крепости в Петербурге, перестроил её из земляной в каменную, там он и похоронен. Тоже был по-своему выдающийся человек, хороший полководец, хозяйственник. Практически руководил всем Петербургом, поскольку генерал-губернатор Меньшиков всё время был в отлучках.

Но слава о Романе померкла в лучах славы его младшего брата Якова. Во-первых, он был гений, надо это со всей очевидностью признать. Во-вторых, он из дому, видимо, вынес замечательное образование. Он говорил, будучи ещё подростком, на трёх языках свободно — на немецком, английском и русском. И, видимо, в доме полковника Тейнерда, к которому он поступил на воспитание после смерти отца, видимо там ему преподали и латынь. А латынь была ключом к тогдашней учёности.

Кроме того, у него было качество, которое отличает подлинного гения. Он умел учиться. И он всю жизнь неустанно учился. Давайте вернёмся чуть-чуть назад, к Посольству Великому. Когда Брюс попал в Англию, его, как потомка шотландских королей, приняли самые высокопоставленные люди. И парадоксальным образом он выступал в качестве протектора. Пётр ждал его месяц, пока тот прибудет в Амстердам, беспрецедентный случай, никогда Пётр никого не ждал.

А во-вторых, он был гораздо больше, чем просто переводчик или толмач. Он был человеком, который ввёл Петра в общество властителей дум английских. И там Петра приняли два самых великих человека той эпохи. Они оба являлись масонами высокопоставленными — это сэр Кристофер Рен, великий архитектор, строитель собора Святого Павла в Лондоне и сэр Исаак Ньютон, который не нуждается в дополнительных комментариях. Но Пётр на них не произвёл большого впечатления.

Н. АСАДОВА: Но он спрашивал, насколько я читала и Вы мне рассказывали, спрашивал у Исаака Ньютона, как вытащить Россию из пропасти.

Л. МАЦИХ: Он — это Брюс.

Н. АСАДОВА: Нет, он — это Пётр.

Л. МАЦИХ: Нет. Об этом нет документальных известий, как нет известий о том, что Пётр был посвящён в масонство. Есть антимасонская мифология, а есть масонская. По масонской мифологии Кристофер Рен Петра в масоны посвятил. Но документальных свидетельств нет ни одного. Может быть мы пока их не знаем, они дремлют в архивах и дожидаются своего часа. Но пока их в обиходе, в обороте научном, нет.

А вот Брюс был, поскольку он из шотландских королей, значит он автоматически тамплиер. Поскольку шотландские короли из рода Брюсов, они не все автоматически были тамплиерами и последователями ложи Святого Андрея, покровителя Шотландии. Кстати, Андреевская символика, которая с Петра начинается, Андреевский флаг, который потрясающе похож на флаг Шотландии, Орден Андрея Первозванного, первым кавалером был Брюс, и вообще наличие Святого Андрея в русской геральдике, символике и в русском обиходе — это начинается как раз после Великого Посольства. И это, разумеется, не простое совпадение.

Россию не то чтобы вытащить из пропасти, осуществить реформы — об этом шла речь. Об этом спрашивал Брюс, Пётр не говорил ни на одном языке, не умел ни ступить, ни молвить, этикет никогда не был его сильной стороной, а Англия — страна чопорная. А Брюс этими всеми навыками очень обладал. И с ним говорили, может быть, не на равных, но как с очень способным и перспективным учеником, и Рен, и Ньютон. Согласно какому-то кругу источников, Брюс спросил у Ньютона, возможно ли осуществить реформы, о которых думает молодой государь.

И Ньютон сказал тогда свою знаменитую фразу: «Да, это возможно». И сказал, что начинать, по его, ньютонову, времени, надо с двух вещей. Это будут два архимедовых рычага, которые смогут Россию вытащить — это деньги и церковь.

Н. АСАДОВА: Об этом мы поговорим в будущих передачах, где мы будем говорить о том, как масонские идеи, практики, как они оказали влияние на то, что происходило в России в разные века, начиная с Петра. А сейчас я хотела бы вернуться к Сухаревой башне. Ведь она была построена при Петре в 1692 по 1695 гг.

Л. МАЦИХ: Михаил Иванович Чоглоков, был такой архитектор, тогда очень модный.

Н. АСАДОВА: Почему мы о ней говорим? Потому что это было первое светское учебное заведение в Москве и оно очень связано с Брюсом, с Лефортом. И там заседало Нептуново общество, которое многие причисляют к протоложе.

Л. МАЦИХ: Тут давайте наведём некоторый порядок. Занудная моя сущность требует навести некоторый структурный порядок. Когда башню строили, она строилась, как всякая башня, с многообразными функциями. Она могла и оборонительные функции выполнять, могла быть и складом, она ведь не просто так возникла, это бойкое было место, это дорога на Ярославль, на Сергиев Посад, торговый люд там был, таможенная граница Москвы.

Там когда-то был земляной вал, т. н. Скородом. В общем, это место не случайное. Место было бойкое, хотя уже оборонительного значения она такого не имела. Она очень выделялась, эта башня, на фоне патриархальной архитектуры Москвы тогдашней, где только Кремль башнями был представлен. И Чоглоков, видимо, с самого начала, поскольку он строил по прямому указанию Петра, он её предназначал для учебного заведения. Но знал ли он сам, и знал ли сам Пётр Великий тогда о том, какого рода заведение будет, это большой вопрос. Да, Наргиз, Вы абсолютно правы, там образовалось первое специализированное светское учебное заведение в России. Это был абсолютный прорыв цивилизационный. Это надо со всей определённостью сказать. Навигацкая школа.

Н. АСАДОВА: И мы опять попросили нашего корреспондента Алексея Дурново выйти на московскую улицу, в этот раз мы его отправили на Сухаревскую площадь…

Л. МАЦИХ: Разумно!

Н. АСАДОВА: …чтобы спросить у прохожих, что они знают о Сухаревской башне.

А. ДУРНОВО: Сухаревской башни нет уже давно, но местные жители про неё помнят. Не все, конечно. Многие и вовсе не подозревали, что здесь когда-то могло находиться что-то, кроме шоссе, по которому едут автомобили, выстраиваясь в привычную столичную пробку. Однако, что бросилось в глаза — образ башни людям пришёлся по вкусу. Посмотрев на рисунок, они не жалели эпитетов для того, чтобы похвалить это произведение архитектуры. Екатерине башня понравилась просто потому, что она похожа на памятник старины. А вот Абдурасум Рахимович, едва увидев башню, загорелся желанием восстановить её, чтобы сохранить память о предках.

АБДУРАСУМ РАХИМОВИЧ: Восстановить исторические эти… обязательно надо. Это предки наши старались для нас, для будущего. Мы должны стараться для предков, чтобы их все помнили.

А. ДУРНОВО: О самой башне людям известно немного. Юрий помнит причину, по которой её снесли. Однако, он уверен, что на пересечении Сретенки и Садового кольца не стоит вешать доску с напоминанием о башне.