Ольга Белова - Славяне и евреи о "своих" и "чужих" календарных праздниках Страница 3

Поскольку «чужие» праздничные ритуалы в представлениях носителей традиционной культуры соотносятся с участием в них нечистой силы, то дни «чужих» праздников воспринимаются как опасные, неблагоприятные для хозяйственной деятельности. Так, по белорусскому поверью, в праздник Кущей нельзя было рубить и складывать в бочки капусту — сгниет [Federowski 1897: 415]. В Витебской Белоруссии полагали, что нельзя сеять рожь во время «жидовских стыянов»: от такого посева во ржи будет стоять только пустая солома [Никифоровский 1897: 107; прим. 141: сты(о)яны — день еврейского моления над водою, предшествующий новолетию; чаще всего это известно под термином трес (трясти) блох у воду]. В белорусском Полесье (Слуцкий повет) считалось, что «не муожна сiеяць жыта, як жыды стаяць у школе перад страшнаю нуоччу, бо будуць пустыя каласы-стаяны» [Сержпутоўскiй 1930: 62].

Непосредственно с сельскохозяйственной практикой связаны приметы о начале работ (сев, посадка различных культур), приуроченных к датам еврейского календаря. Так, на Украине (Лубенский у.) подсолнечник сажали в субботу или в дни, на которые приходились еврейские праздники («як жыды на кучкы сидалы»). По народному поверью, это обеспечивало сохранность посевов от воробьев. Зависимость времени посадки от еврейских праздников объяснялась так: «Затим горобци не будуть пыть соняшника, шо жыд у суботу ничего не робыть. Горобець ось як до жыда доходыть. Як Спасытеля сховала Маты Божа у ясля, то горобець казав: жыв! жыв! А жыды понялы и найшлы. Спасытель сказав: „Хай горобець буде, як жыд“. Так горобець проклятый, и тым вин у суботу ничого не займае» [Милорадович 1991: 246]. Той же магией подобия обусловлено правило сажать подсолнечник до восхода солнца, а лучше после его захода — «горобци вже не жырують тоди, не щебечуть, бо на шабаш пишлы, як жыды» [Милорадович 1991: 247]. Своеобразное «родство» евреев и воробьев проявляется также и в следующем поверье: «Воробьи, подобно жидам и чертям, не любят сала, и потому советуют всякому, желающему отогнать воробьев от посева, при сеянии мазать руки освященным салом» [Чубинський 1995: 66].

Другие еврейские праздники также могли служить ориентиром для начала работ. В Польше говорили: «Dzisiaj Sadny Dzien zydowski — trza pszenice siac» (Нынче еврейский Судный день, пора пшеницу сеять) [Cala 1992: 144]. В Виленской губ. появление на дворе молельной школы шеста, установленного раввином (сигнал для начала постройки кущей), расценивалось внимательными этническими соседями как знак того, что давно пора сеять озимые (особенно если шест появлялся после 08.IX/21.IX — дня Рождества Пресвятой Богородицы) [Берман 1873: 27].

С датами еврейского календаря, прежде всего праздником Кущей, связаны метеорологические приметы. По свидетельствам из Польши (Бельско-Подлясское, Кросненское воеводства), на праздник Кущей всегда шел дождь: «еврейские кучки — дождь будет» и наоборот: «дождь идет — приближаются Trabki [так называли день „вытрясания грехов“] или Kuczki» [Cala 1992: 108].

Белорусская поговорка «людзи гавораць, што Пурымы не сьвято, а трасца не хвароба» (Пурим не праздник, а лихорадка не болезнь) [Сержпутоўскi 1930: 203] на первый взгляд принижает статус этого праздника (отголосок того, что не все евреи отмечают этот праздник?). Однако понимать это выражение следует, видимо, в прямо противоположном смысле (исходя из того, что лихорадка в народных представлениях — один из самых свирепых недугов). Да и фольклорно-этнографический материал показывает, что Пурим не остался незамеченным в славянской традиции. Это практически единственный праздник, который оказался напрямую спроецирован на славянский календарь — как в языковом, так и в обрядовом аспекте.

И. Берман отметил такую деталь относительно праздника «Средопостья», или «крестцов» (среда на 4-й неделе Великого поста), в народных представлениях Виленщины: «Замечательно, что часто случающийся об эту пору еврейский праздник Пурим тоже почему-то называется евреями и крестьянами „жидовские крестцы“. Многие евреи по невежеству думают, что этот праздник у них потому называется „крестцами“, что в оное время Аман задумал евреев приневолить к принятию христианства» [Берман 1873: 9].

В польской традиции праздник Пурим иногда называется «Zydowskie Zapusty», т. е. как «еврейская масленица». Как рассказывают информанты-славяне (Бельско-Подлясское воеводство), в этот день евреи нанимали за плату парня, которого потом могли толкать и бить кольями, как Иисуса Христа [Cala 1992: 89]. С одной стороны, здесь налицо обычное для народного христианства соотнесение всех еврейских обычаев и обрядов с евангельскими событиями, как более значимыми — с них в фольклорном сознании начинается мироздание и история (ср. народные легенды о том, как Христос творил мир, что еврейский Талмуд есть не что иное, как тайная книга о распятии Христа, что в Пасхальную ночь евреи собираются для того, чтобы вспомнить, как они распинали Иисуса, и т. д.). С другой стороны, описанный ритуал с битьем и преследованием совершенно органично входит в систему масленичных бесчинств, которыми сопровождались проводы зимы и обряды изгнания смерти в славянской традиции, что и могло послужить основанием сближения хотя бы на лексическом уровне еврейского Пурима и славянской Масленицы. Славяне же на Страстной неделе, накануне Пасхи (эти дни являются значимыми не только с точки зрения церковных ритуалов, но отмечены многочисленными обрядовыми действиями, имеющими очистительный и охранительный смысл), также привлекали евреев к обязательным в этот период ритуальным бесчинствам. Так, повсеместно у западных славян в различных вариантах известно предпасхальное действо, называемое «наказание», «преследование», «сжигание» или «повешение Иуды», смысл которого сводился к изготовлению обрядового чучела с последующим его уничтожением (все эти обряды могут быть рассмотрены как христианизированный вариант уничтожения куклы — олицетворения зимы и смерти). В вариантах «повешения Иуды», записанных на территории ю.-вост. Польши (Пшемышль) обращают на себя внимание следующие моменты: «Иуду» одевали в вещи, украденные у евреев, вешали на ворота или на дерево напротив дома еврея, и еврей должен был откупиться, заплатить за куклу [Cala 1992: 130-131]. Затем эту куклу тащили к реке, поджигали и бросали в воду или же сбрасывали с башни костела. Здесь также имеет место ежегодная реализация евангельского мифа в сочетании с элементами ритуальных обходов ряженых (чучело, выкуп, преследование, уничтожение), происходивших в поворотные моменты года.

Представления этнических соседей о календаре и праздниках друг друга — яркий пример взаимопроникновения традиций и широкого взаимного усвоения элементов культуры. На этом фоне уже не покажется странным свидетельство из белорусского Полесья, вынесенное в заглавие этой статьи… 

Литература

Белова 1999 — Белова О. В. Фольклорная интерпретация ритуальных действий и предметов иудейского культа в Полесье // Мифология и повседневность. СПб., 1999. Вып. 2. С. 307-317.

Берман 1873 — Берман И. Календарь по народным преданиям в Воложинском приходе Виленской губернии, Ошмянского уезда // Записки Имп. Русского географического общества по отд. этнографии. СПб., 1873. Т. 5. С. 3-44.

Богатырев 1971 — Богатырев П. Г. Магические действия, обряды и верования Закарпатья // Богатырев П. Г. Вопросы теории народного искусства. М., 1971. С. 167-296.

Гнатюк 1896 — Гнатюк В. Галицько-руськi анекдоти. Ч. II // Етнографiчний збiрник. Львiв, 1896. Т. 6. С. 163-269.

Гринченко 1901 — Гринченко Б. Д. Из уст народа. Малорусские рассказы, сказки и пр. Чернигов, 1901.

Зеленин 1914 — Зеленин Д. К. Описание рукописей Ученого архива Имп. Русского географического общества. Пг., 1914. Вып. 1.

Левченко 1928 — Казки та оповiдання з Подiлля. В записах 1850-1860-х рр. Вип. I-II. Упоряд. Микола Левченко. Київ, 1928.

Милорадович 1991 — Милорадович В. П. Житье-бытье лубенского крестьянина // Українцi: народнi вiрування, повiр'я, демонологiя. Київ, 1991. С. 170-341.

Никифоровский 1897 — Простонародные приметы и поверья, суеверные обряды и обычаи, легендарные сказания о лицах и местах / Собрал в Витебской Белоруссии Н. Я. Никифоровский. Витебск, 1897.

Онищук 1912 — Онищук А. Народний календар у Зеленицы Надвiрнянського пов. (на Гуцульщинї) // Матерiяли до українсько-руської етнольогiї. Львiв, 1912. Т. 15. С. 1-61.

Сержпутоўскi 1930 — Сержпутоўскi А. Прымхi i забабоны беларусаў-паляшукоў. Менск, 1930.

ТРОИВ 5 — Труды Общества исследователей Волыни. Житомир, 1911. Т. 5.

Фиалкова 1995-а — Фиалкова Л. Из фольклорного архива // Вести — Север. 28.12.1995.

Фиалкова 1995-б — Фиалкова Л. Из фольклорного архива // Вести — Север. 21.12.1995.

Чубинский 1995 — Чубинський П. Мудрiсть вiкiв. Т. 2. Київ, 1995.

Baranowski 1981 — Baranowski B. W kregu upiorow i wilkolakow. Lodz, 1981.

Cala 1992 — Cala A. Wizerunek Zyda w polskiej kulturze ludowej. Warszawa. 1992.

Federowski 1897 — Federowski M. Lud Bialoruski na Rusi Litewskiej. Krakow, 1897. T. 1.

Kolberg DW 29 — Kolberg O. Dziela wszystkie. Wroclaw — Poznan, 1962. T. 29 (Pokucie. Cz. 1).