Эрнест Хемингуэй - Старый газетчик пишет... Страница 3

Впрочем, надо отдать должное, в своей публицистике первой половины 30-х годов Хемингуэй отнюдь не избегал политики. Именно публицистика оказалась тем мостом, который уже тогда в известной мере связал его с прогрессивным лагерем борцов против фашизма. В ряде своих статей, публиковавшихся в 1932–1936 годах в журнале «Эсквайр», Хемингуэй обращался к самой актуальной политической проблеме, волновавшей тогда мир. Этой главной проблемой была угроза новой войны, которую готовились развязать в Европе фашистские государства — Германия и Италия.

Хемингуэй отчетливо видел эту опасность и в полный голос предупреждал о ней человечество.

В 1935 г. Хемингуэй написал для журнала «Эсквайр» статью под названием «Заметки о будущей войне», в которой предсказывал, что в 1937 или 1938 году начнется вторая мировая война, которую развяжут гитлеровская Германия и Италия Муссолини, и напоминал людям, что такое мировая война. «Минувшую войну выиграли союзники, — писал он, — но в маршировавших на парадах полках были не те солдаты, что воевали. Те солдаты мертвы. Было убито более семи миллионов, и убить значительно больше, чем семь миллионов, сегодня мечтают бывший ефрейтор германской армии и бывший летчик и морфинист, сжигаемые личным и военным честолюбием в дурмане мрачного, кровавого, мистического патриотизма. Гитлеру не терпится развязать в Европе войну. Он бывший ефрейтор, и в этой войне он не будет воевать, только произносить речи. Ему самому нечего терять. Зато он может получить все».

Гневом и печалью проникнута написанная в январе 1936 г. статья «Крылья над Африкой», явившаяся прямым откликом писателя на агрессию фашистской Италии против Абиссинии. Гневом против тех, кто развязывает новую войну: «Любить войну могут только спекулянты, генералы, штабные и проститутки. Им в военное время жилось как никогда и нажиться они тоже сумели как никогда». И печалью — к тем простым парням, рабочим и крестьянам Италии, которых Муссолини послал умирать в Абиссинию. Хемингуэй желал им, чтобы они поняли, кто их враг и почему. Обращает на себя внимание в этой статье и точный политический анализ Хемингуэя. Он предсказывал, что Италия «постарается путем тайного сговора с державами обеспечить себе свободу и добиться отмены санкций, ссылаясь на то, что ее военное поражение неминуемо приведет к победе «большевизма» в стране». Хемингуэй прекрасно знал механику этой игры. «Стоит такому диктатору, — писал он, — завопить о большевистской угрозе как о неизбежном следствии его поражения — и сочувствие немедленно окажется на его стороне. Ведь стал же Муссолини героем ротермировской прессы в Англии благодаря утвердившемуся там мифу, что он, Муссолини, спас Италию от опасности стать красной».

В эти годы для публицистики Хемингуэя характерен заметный поворот к остросоциальной теме. Об этом свидетельствует статья «Кто убил ветеранов войны во Флориде», опубликованная в 1935 г. в коммунистическом журнале «Нью мэссис». Нет нужды в предисловии подробно писать о ней. Важно только напомнить, что именно в это время Хемингуэй работал над остросоциальным романом «Иметь и не иметь».

Значительное место в публицистике Хемингуэя первой половины 30-х годов занимают его высказывания о литературе, мысли о писательском мастерстве, о положении писателя в буржуазном обществе, и в частности в Америке. Этим проблемам в настоящем сборнике посвящены такие материалы, как отрывки из книги «Зеленые холмы Африки», очерк «Маэстро задает вопросы», письма советскому литературоведу И. А. Кашкину.

Каждый из этих материалов по-своему интересен и ценен для понимания творческих поисков Хемингуэя в те годы. В каждом из них высвечиваются какие-то новые грани личности писателя.

Включенные в настоящий сборник отрывки из книги «Зеленые холмы Африки» примечательны прежде всего тем, что в них Хемингуэй очень четко формулирует свои взгляды на литературу прошлого. С неприязнью отзываясь о тех, кто «был джентльменом или тщился быть джентльменом», он противопоставляет им демократическую традицию в американской литературе, которая, в его понимании, как, кстати сказать, и в понимании другого выдающегося американского писателя XX века Уильяма Фолкнера, олицетворяется Марком Твеном.

Заслуживают внимания и горькие раздумья Хемингуэя о судьбе писателя в буржуазном обществе, о том, как это общество растлевает его с помощью больших денег и в итоге губит его как художника. Хемингуэй противопоставляет этой системе продажности свою ставшую широко известной формулу, что писателю «нужно иметь совесть, такую же абсолютно неизменную, как метр-эталон в Париже».

Советский читатель, по моему убеждению, не может без волнения читать в этих отрывках из «Зеленых холмов Африки» проникновенные строки Хемингуэя о Толстом и Тургеневе. Они еще раз свидетельствуют о том, кого Хемингуэй брал себе в учителя, на кого равнялся в своем творчестве. При этом нельзя не отметить, что слабое знакомство Хемингуэя с советской литературой иногда приводило его к поверхностным суждениям. В частности, он не мог правильно оценить все величие М. Горького.

Несколько особняком в разделе «Тридцатые годы» стоит очерк «На голубой воде». Поселившись в 1930 г. в поселке Ки-Уэст во Флориде, Хемингуэй увлекся морской охотой на большую рыбу и немало писал об этом интереснейшем занятии. Очерк «На голубой воде» является превосходным образцом воплощения этой темы и, кроме того, интересен еще и тем, что в нем кратко, в одном абзаце, изложен случай со старым рыбаком из Кабаньяса на Кубе, который через пятнадцать лет воплотился в сюжет повести «Старик и море».

Переломным моментом в жизни Хемингуэя стал 1936 год, когда в Испании разразился фашистский мятеж. Хемингуэй любил эту страну, и ее политическая судьба, судьба Республики, была близка его сердцу.

Корреспонденции и очерки Хемингуэя из Испании в годы национально-революционной войны испанского народа против фашизма не нуждаются в комментариях — позиция писателя-антифашиста в них ясна. Может быть, следует только выделить особо речь Хемингуэя на II конгрессе американских писателей в 1937 году. Эта речь свидетельствует о том, насколько кардинально изменились его взгляды на проблему участия писателя в политической борьбе. «Есть только одна политическая система, — говорил он, — которая не может дать хороших писателей, и система эта — фашизм. Потому что фашизм — это ложь, изрекаемая бандитами».

Значительное и очень важное место в публицистике Хемингуэя в годы гражданской войны в Испании занимает тема интернационализма. Часто бывая в частях интернациональных бригад на различных фронтах, Хемингуэй был поражен мужеством этих людей, приехавших сюда из самых разных стран и готовых отдать свои жизни за свободу чужого им народа во имя святого дела — борьбы с фашизмом. Естественно, что в первую очередь Хемингуэя интересовали его соотечественники — бойцы американского батальона имени Линкольна. О них он много раз писал в своих корреспонденциях, им он посвятил уже после окончания войны и гибели Республики надгробное слово-реквием «Американцам, павшим за Испанию».

После гражданской войны в Испании Хэмингуэй засел за роман «По ком звонит колокол», главным героем которого стал американец, добровольно отправившийся в Испанию сражаться против фашизма. Впоследствии в письме К. М. Симонову Хемингуэй объяснял: «После испанской войны я должен был писать немедленно, потому что я знал, что следующая война надвигается быстро, и чувствовал, что времени остается мало».

Способность Хемингуэя трезво анализировать действительность, зоркий глаз писателя опять не обманули его. 1 сентября 1939 г. разразилась вторая мировая война, а 22 июня 1941 года начался ее решающий этап — гитлеровская Германия напала на Советский Союз. Хемингуэй понимал все значение происходящего для судеб человечества. Характерно, что он, никак не откликнувшийся ранее даже на такие события, как военный разгром Франции, уже через несколько дней отправил в Москву телеграмму, в которой подчеркивал: «Народ Советского Союза своей борьбой защищает все народы, сопротивляющиеся фашистскому порабощению».

И он последовательно, на протяжении всей Великой Отечественной войны, выражал свое восхищение героической борьбой советского народа. Об этом свидетельствует ряд телеграмм, помещенных в этом томе, а также очень важное письмо К. М. Симонову, написанное уже после войны.

После того как 7 декабря 1941 г. Япония напала на американский военно-морской флот в Пирл-Харборе и Соединенные Штаты вступили в войну, Хемингуэй рвался на фронт в качестве корреспондента, но американские военные власти отказывали ему в этом. В те годы он жил на Кубе и, стремясь внести свой вклад в войну с фашизмом, переоборудовал свой рыболовный катер для охоты за немецкими подводными лодками, оперировавшими в Карибском море. Таким образом он начал свою «личную» войну с нацистской Германией.