Эксперт Эксперт - Эксперт № 10 (2014) Страница 3

На фоне полной недееспособности «новых властей» Янукович даже в изгнании остается политическим игроком

Фото: РИА Новости

Человек с ружьем

Кто сегодня на Украине может претендовать на роль восстановителя государственности? Из действующих оппозиционеров можно выделить два лагеря. Первый — это функционеры, так называемые лидеры оппозиции Арсений Яценюк и Виталий Кличко , за которыми, так же как и за прежней властью, стоят олигархические деньги. Второй — собственно вершители революции — лидер ультраправой партии «Свобода» Олег Тягнибок и лидер «Правого сектора» Дмитрий Ярош .

Яценюка, Кличко и их окружение революционный Майдан не воспринимает как выразителей его интересов. Они могут лишь сыграть роль «временного правительства», которое не справится ни с экономическими, ни с политическими задачами и будет свергнуто следующей волной протестов (участие Юлии Тимошенко тоже весьма возможно, но скорее на более поздних стадиях, когда первое правительство также будет отправлено в отставку).

Реальной же силой сегодня на Украине обладают только радикалы-националисты. После переворота бойцы «Правого сектора» превратились в самую организованную боевую силу страны (только 19 февраля после нападений на райотделы милиции Львова исчезло более 1170 единиц огнестрельного оружия). Бойцы, многие из которых имеют опыт войны на стороне чеченских боевиков, открыто ходят с оружием по улицам городов и под предлогом охраны правопорядка занимаются шантажом, вымогательством и избиением неугодных.

Весь интернет облетело видео главы «Правого сектора» в западных регионах страны Александра Музычко (он же Сашко Билый), который на заседании Ровненской областной администрации фактически огласил видение «Сектором» своего будущего. «“Правый сектор” носил оружие и будет носить до тех пор, пока будет угроза для нашей государственности и для нашего народа. Угроза закончится — оружие носить мы не будем», — заявил Музычко, выложив при этом автомат и ножи на стол и предложив всем желающим попробовать их забрать. Кроме того, он потребовал от членов Партии регионов Ровненской области выплатить материальную компенсацию семьям активистов, погибших во время столкновений в Киеве. И пригрозил, что в случае невыполнения этого требования имущество чиновников будет конфисковано. А например, 25 февраля несколько вооруженных бойцов «Правого сектора» зашли в холл гостиницы «Днепр» и потребовали предоставить им свободные номера. Список примеров подобного самоуправства велик, и пополняется он ежечасно.

Особое внимание боевики уделяют сотрудникам правоохранительных органов, которых они унижают, оскорбляют и избивают. «Нашим семьям угрожают расправой, работа прокуратур районов и области фактически парализована, люди, которые представляются членами “Правого сектора”, с оружием приходят в госучреждения, останавливают транспорт, заставляют писать рапорты на увольнение. Группы вооруженных людей в камуфляже и масках занимаются вымогательством, отбирают имущество, принуждают должностных лиц к принятию тех или иных решений», — говорится в коллективном письме сотрудников прокуратуры Волынской области. А недавно в сети появилась еще одна серия про похождения Музычко: на сей раз он бил сотрудника прокуратуры, причем специально на телекамеры, чтобы продемонстрировать окружающим, кто реальная сила в стране.

К национал-социализму

Установление на Украине диктатуры радикальных националистов — один из вполне вероятных сценариев. Каков же будет характер новой государственности, которую сможет установить эта новая политическая сила? Портреты Степана Бандеры, а также свастика, которой «Правый сектор» сопровождает свое появление, недвусмысленно относят эту политическую силу к движениям профашистского толка. В программе партии «Свобода», например, четко проговариваются позиции приоритета «настоящей» украинской национальности (то есть ее западной версии) как основания для новой Украины, а новая Украина объявляется наследницей того режима, который был установлен в Западной Украине в 1941 году и откуда набирался основной состав карательных отрядов Третьего рейха. А Тягнибок, например, рассчитывает решить экономические проблемы Украины за счет национализации крупной промышленности. Иначе говоря, идеологией правых радикалов на Украине является известная в истории социальная модель.

Фашизм как табуированное явление связан у нас с историческими событиями большой давности и выглядит почти как страшилка из детской сказки. Между тем это вполне жизнеспособная социальная модель, сформулированная в начале ХХ века итальянцами и использованная гитлеровской Германией при попытке захватить мир. Как писал выдающийся британский историк Эрик Хобсбаум, эта модель появилась в ситуации, когда европейские страны активно превращались в национальные государства, что означало резкий прирост сознательного, но бедного населения, с которым правительства не могли не считаться. В такой ситуации государство должно было представить своему пассионарному населению некую парадигму развития, которая в перспективе обещала бы улучшить их существование. В государствах с сильными институтами власти и основами демократии такой моделью оставался либеральный капитализм, а в странах со слабой государственностью появились коммунистическая модель и фашистская. Фашистская модель развития фактически опиралась на цивилизационно устаревшую аристократическо-иерархическую парадигму власти в Европе: фашизм позволял стать аристократией целой нации, включая ее самые бедные слои, за счет передела собственности, принадлежащей другим, якобы низшим, народам.

Слабая государственность, стремительное обнищание населения (формирование субпролетариата за счет деградации промышленности в западных областях страны) и отсутствие проектов развития на сегодняшней Украине — все это представляет плодородную почву для запуска именно нацистской модели государственности. А внутренним врагом — и объектом — очень могут оказаться «недоукраинцы» или русские из более развитой Центральной и Восточной Украины (показательно, что сразу же после исчезновения Януковича победители заговорили, например, о введении для не говорящих на украинском языке категории неграждан).

На официальном уровне Олег Тягнибок и Дмитрий Ярош пока стремятся звучать расплывчато и относительно политкорректно по отношению к русским и русскоязычным внутри Украины, но начало уже положено: запрещен русский язык. А в отношении России Ярош давно не стесняется в выражениях. «И кавказский регион, и Украина, и Беларусь, и прибалтийские республики, как и вся Восточная Европа, обречены на постоянное напряжение, пока существует московская империя, — сказал он в одном из интервью. — Единственный залог мирного, цивилизованного развития народов, которые перестраивают свою жизнь рядом с Россией, — полная ликвидация империи и построение на ее территории национальных государственных образований».

Небольшое препятствие

Впрочем, успех украинским националистам не гарантирован. И дело не только (и даже не столько) в пресловутых происках Москвы или реакции международной общественности, которая, несмотря на весь свой революционный романтизм, напряглась-таки по поводу манер и взглядов национал-революционеров. Дело в экономике. Страна не просто находится на грани экономического коллапса — фактически он уже начался.

Наиболее очевидная и острейшая проблема — проблема долга. Украина уже обратилась к МВФ, США и ЕС за финансовой помощью в размере 35 млрд долларов, однако даже этих денег (если их выделят, что вовсе не факт, учитывая, например, с каким скрипом получала помощь Греция) может не хватить. Государственный долг составляет 75 млрд долларов, а совокупный — 140 миллиардов. При этом краткосрочный долг (65 млрд) в четыре раза превышает размер валютных резервов (15 млрд). Взять деньги неоткуда, платежный баланс страны в глубоком дефиците: по данным Всемирного банка, в 2013 году — 8,1% ВВП, в 2012-м — 8,4% (вполне себе предкризисный уровень).

Удивительно, но проблемы с торговым и платежным балансами у Украины начались после оранжевой революции, до 2005 года эти показатели годами болтались около нуля. Именно правительство Виктора Ющенко раскочегарило потребительский бум ради политической поддержки, прежде всего ради поддержки идеи евроориентации. Мол, глядите, мы только начали в этом направлении двигаться, а уже живем лучше, что-то будет, когда станем к Европе еще ближе. Модель эта отработанная. По ней в ЕС вступали, например, переживающие сегодня самые тяжелые за весь постсоветский период времена Венгрия и Словения. То, что потом страну ожидает неизбежное отрезвление, украинскую верхушку не волновало: главное — зафиксировать политический результат. Однако в случае с Украиной все прошло не так гладко: во-первых, Украину в Евросоюзе-то и не ждали и потому никаких миллиардных субсидий ей не полагалось; во-вторых, в целом хозяйство находится в куда более плачевном состоянии. Потому и расплата грозит серьезная.