Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6533 ( № 47 2015) Страница 3

Терактом в небе над Синаем эта война пришла в наши дома. Искренние соболезнования родным и близким всех, кто пострадал в нашем самолёте, затем – в Париже, ранее – в Ливане, а также постоянно – в Сирии, Ливии, Ираке…

Но давайте отличать суть дела от пропаганды. Противоречие между реальностью и её преподнесением ярко проявляется на примере освещения событий во Франции.

Итак, всё-таки, кто на кого напал?

Не буду никому давать оценок «хороший» или «плохой». Тем не менее, кто напал первым – это же важно? Адекватны ли утверждения, что террористы вдруг напали на мирную столицу Франции? Или же всё было иначе? Сначала Франция напала на…

Здесь нужно пояснение.

Вот СССР разрушен. Но есть множество людей, сохраняющих память о нашем единстве. И происходящее на Украине для большинства из нас – явно нечужое. Аналогично и с арабским миром. Да, колонизаторы (включая французов) по-своему переделили эту территорию. Но у многих, живущих в Сирии, Ливии, Египте, Ираке, Иордании, Алжире и т.д., тем не менее сохранилось чувство, что всё это – их единый мир, по отношению к которому европейцы – сила внешняя.

Франция неспровоцированно напала на Ливию и участвовала в уничтожении прежде цветущего государства. Как к этому должен относиться арабский мир? Та же Франция (задолго до парижских событий) нанесла авиаудары в Сирии – с какой стати? Ещё в сентябре Россия официально квалифицировала эти действия как «уничтожение международного права».

И вот в арабском мире, сама ли или же при поддержке глобальных поджигателей, но возникла мощная сила. Нравится нам эта сила или нет – второй вопрос. Главное: она отвечает на агрессию, отвечает на то, что рассматривает как ведущуюся против неё той же Францией войну.

Сказанное не означает, что тот, кто напал первым, всегда неправ, а тот, кто отражает нападение, прав заведомо. Возможны нюансы. Но искажение картины, представление дела так, как будто с одной стороны – мирная овечка, а с другой – ничем не спровоцированный монстр, это явно неадекватно ситуации.

Далее возникает вопрос о варварских методах исламистов. Соглашусь.

Но давайте честно отметим несколько важных моментов.

Первое. Будь у противников Франции в этой войне возможность наносить удары по командным пунктам, военным складам и объектам инфраструктуры Франции – неужели они бы ею не воспользовались, а тупо убивали лишь мирных граждан? Или же они просто наносят противнику наиболее болезненный удар имеющимися средствами?

Второе. Что более аморально:

– убивать дистанционно, самим при этом ничем не рискуя, – помните, как во время операции НАТО против Ливии нам с восхищением демонстрировали кадры, как снаряжают самолёты НАТО, как они взлетают с аэродромов, на безопасном для себя расстоянии уничтожают цели и затем возвращаются; не показывали лишь как палачи после «работы» в кругу семьи гладят по головкам своих детишек…;

– или покончить с собой, но унеся и как можно больше тех, кого ты считаешь своими непримиримыми врагами?

Подчёркиваю: я не выступаю в поддержку терроризма, шахидизма и тому подобного. Я за жизнь и за мир. Но против искажения тысячелетних представлений о чести и морали, в том числе о чести и морали на войне.

И вопрос третий. А давно ли союзники во Второй мировой войне бомбили Дрезден и уничтожали Хиросиму и Нагасаки со всем мирным населением? Что изменилось? Изменилась ли радикально мораль Запада? Нет, в недавней дискуссии на наших центральных телеканалах представитель США приводил «не­убойный» аргумент: мол, если бы атомные бомбы не были сброшены, то в войне погибли бы десятки тысяч американских солдат. Значит, и сегодня взвешивать жизни своих солдат можно на одних весах с жизнями чужого мирного населения?

А может быть, просто изменилось что-то вполне материальное?

Известно, Запад освоил технологии массового производства высокоточного оружия, что сделало ковровые бомбардировки территорий (вместе с мирным населением) излишне дорогостоящими и с точки зрения военной стратегии бессмысленными.

В довершение логики представим себе противоположное. Допустим, жизнь распорядилась бы так, что Аллах даровал бы высокоточное оружие арабам, а Запад остался бы с арсеналом оружия массового поражения. Как думаете, в этом случае кто и с какой моралью выступал бы теперь?

И о нас. К счастью, не Россия развязала эту войну. В отличие от Франции: палач Ливии Саркози, которого у нас только что приняли с необычайными почестями, – один из тех, кто развязывал войну. Россия вступила в войну сначала в помощь союзнику – Сирии. Но декларируя при этом войну против запрещённой в РФ организации ИГИЛ – не в угоду ли Западу? Как следствие, теперь у нас уже более масштабная война, и она требует другого, более честного языка. С самолётом у нас никакой не теракт, а диверсия – затронувший нас эпизод войны, которую мы ведём на чужой территории. Противник нам отвечает.

Назревающее же «союзничество» с поджигателями этой войны – с США и Западом – меня беспокоит. Равно как и пропагандистское передёргивание: наша операция теперь называется «Возмездие» – изначально наши бомбёжки так не назывались. Да ещё и со «свободной охотой» наших бомбардировщиков, о чём нам с таким восторгом теперь вещают по телеканалам.

Спровоцирована эта война внешними силами. И ещё только разворачивается. В США ведь признали, что специально втягивали СССР в Афганистан. Что изменилось? А помните «шутку» десятилетней давности: «В будущей войне против Китая США потеряют 50 млн. русских»? Не хотелось бы, чтобы она стала реальностью в войне, организуемой США против исламского мира.

Пропагандистское передёргивание фактов и упоение единением с такими «союзничками» тут неуместны. Ущерб они наносят не противнику, а своим – нашему обществу, теряющему ориентацию в пространстве.

Юрий БОЛДЫРЕВ

Фотоглас № 47

Фотоглас № 47

Фотоглас / События и мнения

Фото: www.kremlin.ru

Непрочитанный ислам

Непрочитанный исламСирия и СССР тесно сотрудничали в 70-е годы. Как это было? Что произошло потом?

Политика / Мир и мы / Своими глазами

Асланьян Эдвард

Таким был сирийский город Алеппо до войны

Теги: Россия , Сирия , терроризм

Сегодня, когда города и селения Сирии лежат в руинах, а часть народа вынуждена спасаться бегством, с грустью вспоминаю начало 70-х. Тогда мне впервые довелось побывать тут. Перед глазами знаменитая мечеть Омейядов в Дамаске, древние архитектурные памятники Пальмиры, крытый дамасский рынок – Сук аль-Хамидия, бесценные памятники Маалюли и другие уникальные места, привлекавшие туристов и путешественников.

В институте я изучал сирийский диалект арабского языка, и мне очень хотелось работать именно в Сирии. Арабский Восток казался нам, студентам-арабистам, загадочным, таинственным, манящим. И хотя зарплата там никак не впечатляла, но главное было не в том. Разворачивались грандиозные совместные проекты, призванные поднять экономику Ближнего Востока, и хотелось чувствовать себя причастным ко всему этому. Советско-арабское экономическое и техническое сотрудничество успешно развивалось: уже функционировала Асуанская гидроэлектростанция, построенная в Египте при президенте Гамале Абдель Насере, и по её примеру советские специалисты разворачивали строительство Евфратской ГЭС в Сирии. После института по распределению я попал на север Сирии.

Помню, как добирался до первого в своей жизни места работы. Сейчас полёты за рубеж обыденны и прозаичны. А тогда, в 70-м, «железный занавес» ещё только-только приподнимался. «Выпускали» далеко не всех, надо было пройти строгую проверку, заручиться выездной характеристикой, быть членом комсомола… В Сирию я летел один. Молодая жена доучивалась в институте и собиралась прилететь позже. Никто меня, ошалевшего от перелёта с рядом пересадок, в Дамаске не встречал, а надо было ещё на маршрутном такси добраться до Алеппо – 400 километров пути. «Сколько займёт дорога?» – спросил я водителя по-­арабски. «Около шести часов, – ответил он и добавил: – Иншаалла (если пожелает Аллах)».

Но добрались, конечно.

Первые месяцы в Алеппо были напряжёнными по работе и фантастическими по объёму впечатлений.

Жили мы бoлее чем в 100 километрах от Евфрата. Там, в Алеппо, тогда функционировал центр профтехобразования, обучавший молодых сирийцев специальностям, необходимым для обслуживания и ремонта техники на строящейся плотине. Алеппо был одним из самых красивых и многонациональных городов Сирии.