Демонтаж патриархата, или Женщины берут верх. Книга для мужчин - Леонид Михайлович Млечин Страница 31

Роман их начался в студии мюнхенского фотографа Генриха Хофмана. Он рано оценил большое будущее Адольфа Гитлера, вступил в партию в 1920 году и получил монопольное право снимать фюрера.

Хофман понял, чего желает Гитлер, и снимал его исключительно в героических позах. За двадцать лет он сделал два с половиной миллиона фотографий Гитлера. Открытки с его портретами расходились огромными тиражами. Через десять лет Хофман уже был миллионером, еще через десять лет – мультимиллионером. Его дом в пригороде Мюнхена стал желанным прибежищем для фюрера, где тот мог расслабиться.

Адольф Гитлер проводил у Хофмана так много времени, что вилла фотографа могла считаться его вторым домом. В хорошую погоду в саду пили кофе с пирожными. Если было тепло, Гитлер сбрасывал пиджак и располагался на траве.

Дочь Хофмана Хенриетту фюрер называл Хенни или ласково – «солнышко». Она ему нравилась. Тщеславный Хофман одно время рассчитывал, что Гитлер захочет на ней жениться. Но Гитлер вовсе не собирался жениться или даже заводить роман с умной девушкой. А дочь Хофмана была и красивой, и умной.

В студии Хофмана в октябре 1929 года Гитлер и приметил неопытную продавщицу со свежим и хорошеньким личиком. Ее звали Ева Браун.

Закончив школу, Ева объявила родителям, что намерена сама зарабатывать себе на жизнь. Отец отправил ее на курсы машинисток-стенографисток, потом предложил попробовать себя в роли медсестры. Ни то ни другое ей не понравилось. Она выбрала магазин-студию Хофмана.

Ева мечтала об артистической карьере, хотела сниматься в кино, на худой конец, надеялась стать фотографом. В студии-магазине Генриха Хофмана ей пришлось стоять за кассой, заполнять квитанции, проявлять пленки и печатать снимки. Она проработала всего пару недель, когда вечером в магазине появился Гитлер. Он приехал прямо из центрального комитета партии, чтобы посмотреть новую серию снимков.

Фюрер лично отбирал каждый кадр, который появится в печати. Он был очень придирчив к своим снимкам. Он ненавидел свой мясистый нос с большими ноздрями, поэтому отпустил знаменитые усики, которые казались нелепыми, но отвлекали внимание от доставлявшего ему столько неприятностей носа.

Ева Браун вспоминала:

«Я задержалась на работе, чтобы заполнить какие-то бумаги. Я полезла наверх, чтобы добраться до папок, которые хранились на самом верху. В этом момент хозяин вернулся с человеком неопределенного возраста со смешными усиками в английского фасона плаще, в руке он держал шляпу».

В начале своей политической карьеры Гитлер предпочитал плащи с поясом, какие в фильмах двадцатых годов носили частные детективы. Еве Браун он представился как «херр Вольф», господин Волк, – он любил окружать себя аурой таинственности и называл не свое имя, а партийный псевдоним.

Ева Браун:

«Они оба расположились на диване напротив меня. Я заметила, что этот человек разглядывает мои ноги. Именно в тот день я основательно подкоротила юбку».

Когда девушка спустилась вниз, Хофман отправил ее за сосисками и пивом, потом пригласил присоединиться к ним за столом. Семнадцатилетней Еве гость показался пожилым человеком – Гитлеру уже исполнилось сорок.

«Я была ужасно голодна, – рассказывала потом Ева Браун. – Я проглотила свою порцию сосисок и отхлебнула пива. Пожилой господин говорил мне комплименты. Мы беседовали о музыке. И он просто не сводил с меня глаз. Поскольку уже было поздно, я заспешила. Я отказалась от его предложения подвезти меня на своем «мерседесе», представив себе, какой была бы реакция папы».

Имя Гитлера не произносилось в родительском доме. Ее отец Фриц Браун был монархистом, поклонником баварского королевского дома.

Провожая Еву, Генрих Хофман удивленно спросил:

– Неужели ты его не узнала? Ты что, никогда не рассматривала фотографии, которые мы продаем?

Ева Браун не интересовалась политикой. И не будет ей интересоваться, даже когда станет любовницей фюрера Великогерманского рейха. Но она увидела в Гитлере мужчину, способного изменить ее жизнь. Когда он вновь появился в студии Хофмана, положила ему в карман плаща записку: «Мне так жаль, что вы столь печальны».

Она действовала без девичьей застенчивости и оказалась крайне изобретательна в своих попытках приблизиться к нему. Поняла, что нужно брать инициативу в свои руки. Откровенно писала Гитлеру:

«После первой же нашей встречи я поклялась – следовать за тобой повсюду. Я живу только ради твоей любви».

Фюрер был человеком привычек. Если ему нравилось какое-то место, он ездил туда постоянно. Ресторан «Остерия Бавария», его кухня и уютная атмосфера нравились ему больше всего. Там прекрасно готовили пирожные, которыми он буквально объедался.

Он часто говорил Генриху Хофману:

– И пусть маленькая Ева Браун тоже приходит. Она меня развлекает.

Гитлер распорядился досконально проверить родословную Евы Браун, чтобы исключить наличие даже малейшей доли еврейской крови.

Женщины оценивали Гитлера по-разному. Одни говорили, что вообще не воспринимают его как мужчину, потому что от него не исходит никакой сексуальной энергии. А вот старшая сестра Евы Браун Ильза была им заворожена:

– Когда он на меня смотрит, у меня пот катится по груди.

Гитлер следил за собой, постоянно менял рубашки, от него пахло хорошим мылом. У него шел дурной запах изо рта, поэтому он особенно тщательно чистил зубы. Но желанным в глазах Евы Браун его делало другое: власть и популярность. Он был привлекательным для нее вне зависимости от наличия у него мужских достоинств. Юная Ева Браун увлеклась мужчиной много старше себя, с положением и достатком. Она мечтала вырваться из родительского дома и начать новую самостоятельную жизнь.

Ева Браун родилась 6 февраля 1912 года в Мюнхене. Ее полное имя – Ева Анна Паула Браун (второе и третье имена она получила в честь двух тетушек). У нее были две сестры – Ильза и Маргарета (ее все звали Гретль).

В семье Евы Браун, как и вообще в немецких семьях, царил культ гигиены и здоровья. В квартире была одна ванная комната, но дети никогда не видели родителей раздетыми. Все занимались спортом на свежем воздухе, спали с открытым окном даже в холод, утро для девочек начиналось с гимнастики. Спорт, физическая активность – все это не только ради здоровья, но и во имя подтверждения своей немецкости. Физические упражнения – моральный императив, лень – черта дегенератов, вырожденцев. Пренебрежение к собственному телу – недопустимо. Ходить с опущенной головой, горбиться, опускать плечи – это не по-немецки…

Считается, что в большой семье средний ребенок самый счастливый. Ева точно была любимицей матери. Она умело пользовалась тем, что ей было дано от Бога. Ева преуспевала в спорте.