Юрий Никитин - Как стать писателем… в наше время Страница 33

О литературных приемах

Итак, начнем с того, как правильно располагать эти самые значки! Вообще-то автор выступает в роли того мудрого раввина, которого в разгар поста застукали с голыми бабами в бане, когда закусывал вино свининой и орал похабные песни: друзья, делайте, как я говорю, а не как поступаю!

Да, из-за коммерческих соображений, да и из желания успеть опубликовать начатое годы тому, автор порой выпускает роман… ну, мягко говоря, который мог бы улучшить. Тем более что знает как. Но вы-то не связаны ни сроками выпуска, ни возрастом! Можете выстроить книгу совершенной, вычистить все шероховатости, а все алмазики превратить в бриллианты! И взять разом всех баб, все ордена и премии!.. Итак, начинаем книгу о литературных приемах…

Я прекрасно понимаю, что, когда говорю, что надо писать лучше, а не искать способы, как пробиться да раскрутиться, я тем самым смертельно обижаю огромную толпу одинаковых молодых и не очень, но одинаково самолюбивых авторов. Ведь когда они говорят о необходимости раскрутки, то тем самым утверждают, что их вещи уже безукоризненны.

Что совершенствовать уже нечего, осталось только прямо в печатный станок… но туда, увы, надо пробиваться!.. А если удается пробиться… чаще всего – за счет автора, то все равно обязательна и необходимейша раскрутка, а то ведь гады-читатели не понимают своего счастья, не покупают, не читают! А если читают, то плюются и обещают следующую не покупать. Вот и нужна раскрутка, чтобы убедить их в необходимости сменить вкусы и взгляды. А то и пол.

Для того чтобы последовать моему скучному совету продолжать совершенствовать свою вещь, сперва надо признаться, что эта вещь недостаточно совершенна. Да есть ли на свете такой автор, который в этом признается? Не вам, лицемерно, а себе любимому? Уж он-то знает, что пишет лучше всех, а все остальные – дураки, ничего не понимают!

Прозрение у нормального автора наступает обычно через несколько лет, когда случайно натыкается на старую рукопись. Вот теперь замечает массу не только ляпов, но и упущенных возможностей выстроить сюжет, добавить красок, эмоций, сделать героев умнее, интереснее.

Правда, у многих это прозрение не наступает вовсе, но то уже клиника, о них не говорим. А вот тем, которые к этим же мыслям придут через семь-десять лет, хотелось бы как-то помочь, ускорить их созревание. Переход из гусеницы в куколку, а из куколки – в крылатое имаго. Только для этого я и написал эту книгу. Ведь я сам терял годы на тупиковые дороги…

Если вы еще не дошли сами до открытия каких-то литприемов, то просто поверьте профессионалу, что они – есть. И что помогут сделать вашу рукопись лучше.

Читатель должен видеть себя, любимого

Читатель хочет сопереживать. Потому главного героя надо наделить либо теми качествами, которые есть у самого читателя, либо же, что намного действеннее, теми, которые он хотел бы иметь. Особенно это удобно в фантастике и фэнтези. Там автор наделяет героя способностью читать мысли, сверхсилой, неуязвимостью или еще чем-то, а то и всем сразу, затем выпускает в мир удивлять соседей и соседскую Люську, что до этого дня не обращала на него внимания.

Когда все эти приемы перепробованы, автор идет и на такое: герой, оказывается, сам того не подозревая, является потомком древних королей, магов, императоров звездных королевств или же у него оказывается древняя карта с указанием острова, планеты и прочих сокровищ. Но тот период прошел, ибо рядовой читатель все же предпочитает узнавать себя, любимого.

И вот тут и начинается та тихая деградация, когда приходится создавать Бивиса, чтобы читатель узнал себя, любимого и прекрасного. Сейчас, когда производство бумажных книг стремительно сокращается, а в прошлом году ВПЕРВЫЕ компьютерных игр было продано больше, чем книг…

Основы творчества не в том, какими значками у вас вызывают необходимое сопереживание. Это могут быть вообще звуки, краски или запахи. А я даю только основы! К примеру, отвага для пишущего, о которой я уже говорил выше, та же самая и для рисующего, музицирующего и вообще творящего, что имеет право, как я уже говорил, переходить в наглость, заключается еще в одной особенности нашей психики… Фу, какая длинная фраза, едва закончил. И не уверен, что правильно. Во всяком случае, писать так нельзя. То, что я сказал, нельзя промотать взад и вычистить, а вот что написано…

Словом, всегда о любом начинании проще говорить: нет, не получится, ничего не выйдет. Говорящий такое в девяти случаях из десяти оказывается прав. И выглядит лучше, интеллигентнее, говорит готовыми обкатанными фразами. Без труда побеждает в спорах.

Новатору еще надо суметь оформить в слова свою зыбкую идею, как-то объяснить себе и другим, а у оппонента наготове масса блестящих и остроумных доводов против. Он легко и под смех окружающих разобьет в пух и прах несчастного, вздумавшего создавать свою теорию, религию, нового литературного героя, иной взгляд на компьютерные игры, взаимоотношения полов.

Конечно, эти девять из десяти никогда ничего не создают и не творят, но они и никогда – почти никогда – не ошибаются! И потому выглядят правильно, респектабельно, с ними хорошо общаться, они не надерзят, как эти молодые гении, они воспитаны и обходительны.

Не подстраивайтесь под общее мнение, не подстраивайтесь! Большинство всегда неправо.

Нижнюю челюсть вперед, только вы правы!

Массовый человек идеален для любого общества. Он правилен! Он живет главенствующей идеей. Сегодня сказали, к примеру, что антисемитизм – это нехорошо, этот человечек всюду говорит, как свое собственное мнение, что антисемитизм – это нехорошо. Скажи завтра так же авторитетно, что жидов надо всех извести, он тут же пойдет точить нож. Особенно если скажет не правительство – кто ему верит? – а импозантный член академий, искусствовед с благородным усталым взором и красивой седой гривой до плеч. А вы уверены, что не скажет?

Не бойтесь проигрывать в спорах тем, эрудированным. За ними, в самом деле, огромный пласт мировой культуры. С вами через их вообще-то тупые болванки тел говорят величайшие мыслители как прошлого века, так и этого, что вот-вот станет прошлым! С ними спорить трудно. Но… нужно. Они то, на чем цивилизация стоит, а вы те, кому эту махину тащить дальше.

Был красивый и просвещенный Рим, изысканный город юристов, поэтов, драматургов, скульпторов. Могучая римская армия. Образованные люди спорили о форме ушей нимф, предавались изысканнейшим плотским утехам… Но откуда-то среди них появились ужасные, невежественные, неграмотные, грубые первохристиане. Тупые. Не один из десяти, а куда меньше. Всегда проигрывали в спорах с образованнейшими римлянами, которые знали и поэзию, и философию, и языки, и отличались широтой взглядов… И все-таки эти новые разрушили могучую и незыблемую Римскую империю! И создали свою цивилизацию. Ломайте и вы этот старый дряхлый мир. Вы – ростки нового.

А к этому необходимому вступлению – чисто технические рычаги. Запишите себе крупными буквами: любой материал сдается! То есть сейчас перед вами толпятся идеи, целое стадо. Все сразу не реализовать. Надо выбирать, какие сейчас, какие на потом. Любой нормальный человек хватает ту идею, которую уже видит, как воплотить быстро и неплохо. Но вы – ненормальные.

Для тех, кто в танке, напоминаю, что такое норма: это слесарь-водопроводчик, академик, литературный критик, банкир, президент страны – уровень одинаков, разница только в образовании и захваченной должности.

Для повторения:

1. Снимать с дерева табличку «Дерево».

2. Любой материал сдается.

3. Смысловое слово ставится в конце фразы.

А все-таки с чего лучше начинать?

Вы должны выбирать ту, дерзкую и злую идею, которая перевернет мир. Правда, неизвестно, как к ней подступиться, в то же время понятно, как быстренько создать целый фантастический мир, придумать новую форму ушей для эльфов, вооружить хорошо сбалансированными мечами и обучить восточному единоборству сунь-хунь-в-чай с элементами школы вынь-су-хим… Да черт с той дивизией пишущих, что шагают с вами не в ногу! Да и вообще, почему писатели должны ходить в ногу? Да еще строем? Если в ногу, то ясно, что за писатели. Если строем, то еще виднее! А они еще и сомкнутым строем дружно встречают, выставив штыки, всякого непохожего. Ну, тут уж все яснее ясного. Еще раз: любой материал сдается!

Если упорно думать именно над этой труднейшей идеей, то придут и образы, и новые герои, и краски, и способы, как воплотить в ткань ярко и необычно. И тогда ваша работа будет не просто выгодно выделяться среди тех, которые писались легко. Что пишется легко, то читается трудно. Хотя иной раз публикуется… Главное – ваша работа запомнится. О ней пойдут споры, как о взорвавшейся бомбе. И, может быть, в самом деле перевернет мир!