Юрий Поляков - Сто дней до приказа Страница 33

— Доктор, дайте, дайте мне скорей установку!

— Проходите и раздевайтесь!

Политик исчезает в соседней комнате. Экстрасенс насмешливо смотрит ему вслед, поглаживая шар, и вдруг с удивлением замечает, как шар начинает розоветь. Экстрасенс набирает телефонный номер.

— Маня, — говорит он в трубку. — Это я. У твоей подруги проблемы!

Библиотека N-ской части. Соблазнительная библиотекарша стоит на стремянке и расставляет книги на верхней полке. Воины, затаив дыхание, глядят на ее ноги. Исключение составляет Чудо, углубленный в Канта, и наша героиня, напряженно высматривающая что-то в окне. И вот — она замечает — к библиотеке направляется Крутов. Наша Светлана медленно встает, подходит к стремянке, и в тот момент, когда комбат открывает дверь, она ударом сапога вышибает стремянку из-под ног библиотекарши, которая с криком падает на нашу героиню. Вошедший комбат застает довольно двусмысленную сцену. Светлана встает и смущенно смотрит на Крутова.

— Не ожидал от тебя, Булатов! — сурово говорит комбат.

— Я тоже! — отвечает наша героиня.

— Ой, Николай Иванович! — верещит пунцовая библиотекарша. — А нам новую книжку прислали. Гудериан «Танки — боги войны»…

— Отложите. Потом возьму. После учений.

— А разве учения будут?!

— Возможно.

В это время в библиотеку вбегает солдат с повязкой дежурного.

— Булатов… Вот ты где! К тебе приехали! Из дому! На КПП ждут! Классная телка!

Маня и наша героиня сидят на лавочке перед КПП. Светлана за обе щеки уписывает домашнюю стряпню. Маня жалостливо смотрит на подругу.

— Похудел… — говорит она. — Фу, черт, похудела! Да, профессор велел передать, что, судя по психо… этому… ну, который из красного синим сделался… у тебя проблемы.

— Нет, Манечка, у меня все в порядке. Скажи ему спасибо. Я себя чувствую почти мужчиной.

— Почему — почти?!

— Да так…

— Плющенко злой вернулся, — продолжает Маня, подвигая подруге курочку. — Говорит, командир тебе дурной попался — не отпускает. Но он обещал ему такую «козу» сделать!

— Не надо! — испуганно говорит наша героиня. — Крутов… Он очень хороший… человек! И командир замечательный!

— Нравится?

— Нравится… Да нет, Манька, совсем не в том смысле!

— Ясен хрен! Влюбишься — вся психоустановка гавкнется! Запомни!

— У тебя только это на уме? Светлан ни о чем не догадывается?

— Нет. Готовится к «Золотому удоду». Людка его крепко держит! Такая ему и нужна. А ты-то долго еще здесь корячиться собираешься? — Маня кивает на солдат, которые, стоя в отдалении, во все глаза смотрят на нее. — Не женское это дело! Подралась, что ли? — Она притрагивается к тому, что осталось от синяка, полученного нашей героиней в схватке со Слоном.

— Пустяки. Пришлось тут одного «старика» на место поставить, а то он думает, если мы — «салаги»…

— «Старики». «Салаги», — качает головой Маня. — Ну и дура же ты, Светка!

— Да ладно тебе! Мне здесь нравится! Крутов говорит…

— Опять — Крутов?

— Ну и что! — смущенно отзывается наша героиня и вдруг громко кричит воинам, стоящим в отдалении. — Ребята! Идите сюда! Мне классную жратву из дома привезли!

Солдаты с криком набрасываются на еду, любовно подготовленную Маней для своей лучшей подруги.

Квартира Булатовых. На импровизированной сцене Светлан поет песню. Людочка сидит за пультом музыкального центра и подсказывает ему, как нужно двигаться. Он делает вид, что прислушивается к советам, начинает двигаться в ее сторону, потом бросается на свою подругу, и, хохоча, они валятся на диван.

Раздается звонок в дверь.

— Тетя Маня пришла — нам пожрать принесла! — напевает Светлан и идет открывать.

На пороге стоит переодетый капитан Бдилин с почтовой сумкой через плечо.

— Вы Светлан Булатов?

— Я.

— Вам письмо из Америки.

— Людка, письмо от мамы!

— От мамы? — изумляется капитан.

— Ну конечно! Она же в Нью-Йорке на съемках!

— В Нью-Йорке?! — недоумевает Бдилин.

АВТОР. Учения! Важнейшая часть солдатской службы: это суровый и нелицеприятный экзамен, во время которого становится ясно, насколько готово к защите Отечества то или иное подразделение, тот или иной солдат. Война всегда внезапна, не дай Бог, конечно! Учения тоже внезапны, но хорошо подготовленный личный состав врасплох они не застанут!

Казарма. Солдаты мирно спят, укрывшись одеялами. Прапорщик Осадиконь медленно обходит спящих, поправляя одному одеяло, другому — подушку. Он поглядывает на часы. Когда стрелки показывают два часа ночи, в казарму вбегает вестовой и кричит:

— Рота, подъем! Тревога!

Казарма приходит в движение. Оказывается, под одеялами воины лежат одетыми полностью, даже с автоматами и пулеметами в придачу.

Учения. И опять — «бобслей». Здесь и марш-бросок, который резко отличается от первого, неумелого. Здесь и прыжки с парашютом. Здесь и ночной бой с трассирующими выстрелами. Здесь и рукопашная схватка, в которой отлично себя показывают майор Крутов и наша героиня. Звучит песня об учениях.

Вот огневая точка условного противника. Шквальный огонь. «Ложись!» — командует старшина. Все прижимаются к земле, за исключением не понимающего по-русски Мага. Он напролом идет к амбразуре, хватает ствол пулемета и вытаскивает его из дота вместе со стрелком.

Вот на траншею движется танк. Воины забрасывают его учебными гранатами, Чудо срывает кольцо, хочет бросить гранату, потом вдруг задумывается и начинает разглядывать круглую лимонку.

— Ты что? — кричит прапорщик.

— Вы знаете, есть теория, что Вселенная образовалась от взрыва. И я подумал…

— Скажи спасибо, что граната учебная. А то пока ты думаешь, твоя задница во-он на том дереве уже висела бы! — в сердцах кричит прапорщик.

Вот Муха. Он устроился на дереве со снайперской винтовкой. Через прибор ночного видения воин обшаривает берег. Внезапно из воды выныривает наша героиня, возвращающаяся из разведки: мокрая форма плотно облегает ее отнюдь не солдатские рельефы. От неожиданности Муха падает с дерева…

Вот Фантик, прижимаясь к земле с какой-то ношей, ползет по нейтральной полосе. Над ним свистят пули, его освещают ракеты, он перерезает колючую проволоку. Наконец, Фантик достиг конечной точки своего опасного приключения. Там его ждет Незнакомец. Он берет тюк с заказанной формой и отсчитывает деньги.

— Двести.

— Двести пятьдесят! — поправляет Фантик.

— Мы же за двести договаривались!

— Мало ли! — возражает Фантик. — Я это за линией фронта, у условного противника взял. Идет как импорт…

— Ладно, — соглашается Незнакомец. — Теперь слушай! Мне граната нужна. Боевая!

— Рыбу глушить?

— Рыбу, рыбу… Большую рыбу!

— Не-ет… Это я не могу. Гранаты в оружейной комнате заперты!

— Двести.

— У комнаты часовой.

— Триста.

— Они все на учете.

— Четыреста.

— В тюрьму посадят.

— Пятьсот.

— Ладно. Попробую.

Лубянка. Вывеска на общеизвестном доме:

АВТОР. В тот день долго горели окна в кабинете полковника КГБ Хватова. За двадцать лет беспорочной службы на ниве контроля и порядка он обезвредил четырнадцать агентурных сетей, двадцать пять резидентов, лично брал опасных агентов-террористов, но те данные, которые доложил ему капитан Бдилин, не поддавались никакому разумному объяснению…

— Странная история получается, товарищ полковник. С одной стороны, он у нас в части служит, а с другой — дома репетирует, готовится к конкурсу «Золотой удод»! — докладывает Бдилин.

— Так-таки-так! — поигрывает полковник пальцами.

— Потом его генерал Плющенко к себе хотел забрать!

— Так-таки-так… Займитесь генералом Плющенко! — кивает полковник одному из подчиненных.

— А мать Булатова в Америке кино снимает! — добавляет Бдилин.

— Да, действительно кино какое-то получается. Если это агентурная цепь, то очень оригинальная… Надо лететь в Америку! Срочно!

— Я готов! — расцветает Бдилин.

— Нет, вы продолжайте наблюдения! — вздыхает полковник. — В Америку придется лететь мне! Так-таки-так…

Палаточный городок воинской части, выехавшей на учения. Костер. Рядом на ящике из-под боеприпасов полевой телефон. Возле огня, опершись щекой на автомат, сидит наша героиня. Подходит майор Крутов.

— Дневалишь, Булатов? — тепло спрашивает он.

— Так точно! — вскакивает Светлана.

— Да ты сиди, — разрешает комбат и сам пристраивается возле огня.

Долгое время они молчат. Потом неожиданно майор спрашивает: