Биньямин Нетаниягу - Место под солнцем Страница 33

Я привожу эти примеры лишь потому, что многие люди на Западе склонны недооценивать влияние исторической памяти на последующее поведение наций вообще и арабов в частности. Однако именно исторические травмы определили и определяют негативную позицию арабского мира по отношению к Западу. Арабы ворвались на мировую арену в VII веке, сразу же после того, как Мухаммед основал новую религию – ислам. В поразительно короткий срок они завоевали весь Ближний Восток и Северную Африку, а затем вторглись вглубь Европы. Арабы были убеждены в том, что их блистательные победы являются результатом божественного замысла, выражением духовного превосходства ислама над христианством и иными культурами. Головокружительный успех раннего мусульманского завоевания должен был послужить предвестием установления власти ислама во всем мире, как и обещал своим последователям Мухаммед.

В своей книге "Наш упадок и его причины", написанной в 1944 году, Амир Шакиб-Арслан объясняет провал мусульманского завоевания следующим образом:

"Ислам объединил и сплотил разрозненные народы и племена Аравии… Воспрянувшие и вдохновленные его устремленностью, они всего лишь за полстолетия сделались хозяевами половины мира. И лишь междоусобицы… а не какая-либо иная причина, помешали исламу покорить весь мир''/*30.

Этому не суждено было произойти. Вскоре после первых молниеносных завоеваний, арабские владения стали уменьшаться. В 732 году Карл Мартелл разгромил арабов в сражении при Пуатье, в 240 км от Парижа, положив тем самым начало многовековому процессу отвоевания утраченных христианами земель. Продолжительность этого процесса в разных частях Европы была неодинаковой: 250 лет потребовалось христианам, чтобы получить обратно Сицилию; на целых восемь столетий затянулась Реконкиста в Испании. Стойкость и успешное сопротивление христианского мира похоронили мечту о мировом господстве ислама, обусловив последующее восприятие Запада в качестве главного врага арабов.

Дополнительное унижение мусульманам довелось пережить в 1099 году, когда немногочисленные, но хорошо организованные отряды крестоносцев захватили Иерусалим. В 1187 году Саладдин одержал решающую победу над крестоносцами в сражении у Карней-Хиттим (между Ципори и Тверией), однако вскоре Передняя Азия была захвачена мамелюками (1260 г.), а затем арабские владения были на четыре столетия порабощены турками (с 1516 года до Первой мировой войны). Турки-мусульмане имели столь же далеко идущие намерения по завоеванию христианского мира, как и арабы; они весьма преуспели в распространении своего господства и захватили значительную часть Европы. Но в 1683 году османская армия потерпела поражение у стен Вены, и, тем самым, завершились попытки установления власти ислама над европейским континентом.

Следующее крупное столкновение арабского мира с Западом имело место в 1798 году, когда войска Наполеона вторглись в Египет. Теперь это был иной Запад – прошедший через Ренессанс и Просвещение, усвоивший новую политическую культуру и создавший высокоразвитую технологическую цивилизацию. Тот факт, что Наполеон сумел покорить Египет, располагая армией всего в несколько тысяч человек, глубоко потряс арабов. Их исторический враг, к которому они всегда относились с глубоким презрением, оставил их далеко позади. Даже уход Наполеона из Египта был вызван не действиями арабов, а событиями в Европе.

Но возвращение европейцев не заставило себя долго ждать. В 30-е годы XIX века французы уже располагали постоянными опорными пунктами в Алжире, а Британия осваивала побережье Аравийского полуострова, готовясь к рывку вглубь арабского мира. В 1882 году англичане завоевали Египет. Те части Ближнего Востока, которые не были захвачены англичанами, французами и итальянцами до Первой мировой войны, оказались под контролем западных держав сразу же после ее окончания. До середины XX столетия почти весь арабский мир оставался под управлением Запада.

Для арабов это было величайшим унижением. Они поменялись ролями с европейцами, и та Европа, которую они однажды чуть было не покорили, заняла теперь главенствующее положение в арабском мире. Потомки Карла Мартелла правили в Дамаске и Алжире, потомки Ричарда Львиное Сердце утвердили власть креста над Каиром и Багдадом.

Унизительное поражение, нанесенное арабам их давним недругом, вызвало многочисленные кризисные явления в арабском обществе – оно разрушило привычную схему мира, подорвало традиционную модель самоидентификации. Последствия этого кризиса остаются в силе вплоть до настоящего времени, по прошествии нескольких десятилетий арабской независимости. Особенно сильно проявляют себя чувства разочарования и отчужденности; арабский мир глубоко усвоил представление о собственной неполноценности, о своей неспособности противостоять Западу. Вот как выразил эти чувства марокканский националист Абдаллах Даруй:

"В феврале 1952 года Салама Муса (влиятельный египетский писатель) озаглавил одну из своих статей "Почему они сильны?" Не было надобности объяснять, кто такие "они". Это местоимение однозначно указывает на тех, других, которые постоянно находятся рядом с нами, в нас… Это утверждение… верно на каждый момент нашей жизни как общности… Долгое время под понятием "другой" подразумевалось христианстно и Европа; сегодня это означает… Запад"/*31.

Даже не желая того признавать, араб повсюду ощущает превосходство Запада. Амир Шакиб-Арслан утверждал:

"О мусульманах можно сказать без преувеличения, что их нынешнее положение как в духовной сфере, так и в материальной далеко от удовлетворительного. За весьма редкими исключениями, во всех странах, где мусульмане и немусульмане живут бок о бок, мусульмане намного отстают от своих соседей… Им никак не удается приблизиться к уровню Европы, Америки или Японии''*.

Что еще более существенно, Запад проник в само арабское общество, привнес в него свою философию, науку, право и социальную идеологию. Историческая победа Запада кажется окончательной и бесповоротной. Всепоглощающее чувство стыда и унижения, овладевшее арабами в связи с торжеством западной культуры, выразил египетский мыслитель Мухаммед Нувайхи:

"Справедливости ради следует признать, что всякому, кто задумывается о нынешнем состоянии мусульманской нации, видно ее бедственное положение. Переменившиеся обстоятельства вынудили ее принять новые законы, непосредственно позаимствованные из чужих кодексов… задвинуть в сторону свои старые (религиозные) нормы права… Нация, раздираемая внутренними противоречиями и разобщенностью, растревоженная и уязвленная; ее существование протекает вне связи с ее идеалами, а ее поведение не соответствует ее убеждениям. Сколь ужасно состояние нации, оказавшейся в такой ситуации/*33.

Отчаянием, порожденным засильем западных идей, были проникнуты слова опального Саладдина эль-Битара, одного из основателей партии БААС. "Арабы, – утверждал он, за последние два столетия не создали ни одной оригинальной идеи, а лишь всецело посвятили себя копированию чужого опыта"/*34. Эти слова были произнесены на открытом симпозиуме в ноябре 1979 года, а несколько месяцев спустя Саладдин эль-Ситар был убит.

Обретение политической независимости не ослабило чувства негодования и разочарования, владеющего интеллектуальной элитой в современном арабском обществе. Казалось, политическая свобода обеспечила арабам действенные средства для изменения их положения: национальные правительства и исламские режимы, твердили о своем намерении вернуть арабскому народу былую славу. Однако эти режимы потерпели крах в большинстве своих начинаний, и, естественно, обвинили в своих провалах Запад. Антизападническая идеология в сочетании со стремлением к возрождению могущества арабской нации составляла основу насеровского националистического социализма. В дни правления Насера на улицах египетских городов красовались такие плакаты: “Выше голову, братья, дни унижения миновали!”/*35. Идея сведения счетов с Западом была краеугольным камнем и смыслом насеровской политики. В 1954 году он провозгласил: "Я заверяю вас, что с самого начала революции мы готовимся к великому сражению против колониализма и империализма. Это сражение будет продолжаться до тех пор, пока Египет не обретет заслуженную славу"/*36.

Те же идеи провозглашает и партия БААС, к которой принадлежат нынешние правители Сирии и Ирака. Ее основатель Мишель Афляк писал: "Сегодня Европа, как и в былые времена, боится ислама, поскольку она знает, что ислам восстановил свои силы… возродился и выступает в новом обличье панарабского национализма. Именно поэтому Европа обращает все свое оружие против этой новой силы"/*37.

На фундаменте антизападной идеологии зиждется исламистская версия насеризма, созданная Муамаром Каддафи. В манифесте 'Третий путь" ливийский лидер следующим образом излагает свое политическое кредо: