Юрий Нерсесов - Продажная история. «Паленые» мифы о России Страница 34

И еще 25 июня Сталин начинает войну с Финляндией, якобы в ответ на финские бомбардировки. Наши бомбардировщики сбрасывают бомбы, причем не на финские военные цели, что имело бы максимальный смысл, а на финские города, что имеет в основном максимальный резонанс. И 26 июня соответственно финское правительство, которое вынуждено все делать гласно и вынуждено как-то реагировать на эту бомбардировку, говорит: «Ну, мы объявляем войну Советскому Союзу».

Но 25 августа происходит еще более невероятное событие. 25 августа… 19 июля Гудериан захватывает Ельню, до Москвы 300 километров. 21 августа Гитлер отдает Гудериану секретный приказ из-под Ельни двигаться на Киев. Начинается вот это страшное киевское окружение. По состоянию к концу сентября, Красная армия теряет 15 тысяч танков, 10 тысяч самолетов, 67 тысяч орудий и минометов, почти 4 миллиона единиц стрелкового оружия. И в это время 25 августа в 2 часа ночи Красная армия переходит границу Ирана, и начинается операция по присоединению, видите ли, азербайджанской части Ирана к Азербайджану.

Туда, на минуточку, туда присылаются деньги, туда присылается продовольствие, которого так не хватает на фронте. В качестве помощи в Иран прислано 800 тонн сахара, 360 тонн муки. В целом отправлено товаров общей стоимостью 2 миллиона рублей. Отправляется группа некоего товарища Алиева, которая там организует крестьян. Крестьяне говорят: «Да мы за советскую власть, мы хотим колхозы, мы очень хотим присоединиться к советской власти». Они печатают какие-то газеты, грохают на это невероятные деньги, листовки, докладывают, что в Иране полностью созрела революционная ситуация, особенно среди азербайджанцев — они очень много на азербайджанское население опирались.

Командующий российской армией, вторгшийся в Иран, по наблюдениям лиц, по докладам пьет беспробудно, и российские офицеры грабят. Просто грабят. Это не мешает всем сталинским соколам докладывать, что в Иране сложилась революционная ситуация и что местное население с удовольствием ходит на балет «Лейли и Меджнун». Балет «Лейли и Меджнун» тоже вывезли, и тоже в тот момент, когда Гудериан рвется к Киеву, показывают в Иране.

И только в 1942 году, поскольку часть Ирана также оккупирована англичанами, и поскольку англичане не очень понимают, как это? Вот, Красная армия требует открыть второй фронт, говорит, что ей тут тяжело против Гитлера, а сама в это время занимается установлением советской власти в Иране и раздает оружие партизанским группам, которые требуют организации колхозов. И вот тут, значит, вся эта свистопляска кончается, советские войска из Ирана уходят. Группу товарища Алиева, разоблаченную, тайно вывозят, товарищей партизан, которые требовали организации колхозов, объявляют аж гитлеровскими диверсантами, и вся эта история кончается. Но еще раз, господа, дата: 25 августа в момент тяжелейшего положения на фронтах Сталин тем не менее начал захватническую войну на юге Советского Союза.

Когда немцы 26 июня вошли в Дубно, они обнаружили, что в местной тюрьме чекистами было убито 500 человек. «Все люди были полностью раздеты. В каждой камере висели головами книзу 3–4 женщины… У всех женщин были вырезаны груди и языки». У палачей НКВД хватило любви к великому Сталину на то, чтобы в суматохе бегства подвесить каждую женщину ногами вверх и вырезать у нее груди. На то, чтобы сражаться с врагом, времени не осталось.

Согласно данным уже упоминавшегося Оверманса, в панике разбегающиеся солдаты и генералы, не желая защищать ненавистного тирана Сталина, с 22 июня по 31 декабря 1941 года отправили на тот свет 302 495 солдат фюрера (не считая многих десятков тысяч военнослужащих его союзников) и к концу года отбросили противника от Москвы. Героические армии Европы, отважно защищая любимых демократических лидеров, за те же полгода активных боевых действий в 1939–1941 годах уничтожили чуть больше 70 тысяч немцев, а победоносный вермахт занял Варшаву, Копенгаген, Осло, Люксембург, Амстердам, Брюссель, Париж, Белград и Афины.

Каким образом трусливая гэбня, в панике убегая от доблестных воинов фюрера, нашла время отрезать груди местным зэчкам? Основным источником сведений об этом отрезании, а также сдирании кожи, выкалывании глаз, отрубании рук-ног и кастрации, является геббельсовский сборник «Фельдпочта с Востока», куратора которого Латынина вроде бы считает лжецом.

Видимо, в данном случае девушка Геббельсу верит, а парадокс между трусливым бегством и неторопливым садизмом легко объясняется версией о секретном эксперименте красных магов-чекистов. Поскольку отрезание синхронно происходило во Львове, Дубно и других городах, это никак нельзя считать стихийным зверством. Налицо секретный приказ Берии, давшего асимметричный ответ вражеским армиям. По указанию Лаврентия Палыча чекисты совокупились с тысячами изуродованных женских трупов, от которых родились полчища мутантов, поднявшихся против обалдевших от ужаса немцев. Под прикрытием чудовищ бериевские изуверы и сбежали. Самыми свирепыми оказались львовские монстры — до самого конца войны гитлеровцы, согласно прекрасной Юлии, гак и не вошли в охраняемый ими город… Ну а пока страшилища останавливали германских освободителей, коварный кремлевский горец бросил свои сатанинские орды на мирных финнов и тихих иранцев.

По мнению тараканов, ползающих по мозговым извилинам Латыниной, именно так все и было, но в реальности события на границах с Ираном и Финляндией развивались несколько по-иному. К 22 июня 1941 года немцы развернули на финской территории и в приграничных районах Северной Норвегии армию «Норвегия» под командованием генерала Николауса фон Фалькенхорста. В состав армии входили 169-я пехотная дивизия, 2-я и 3-я горнопехотные дивизии, 6-я горнопехотная бригада СС «Норд», 40-й и 211-й танковые батальоны и ряд других частей. Вслед за ними на юге страны обнаружилась 163-я пехотная дивизия, перевезенная из Норвегии через Швецию.

В Кремле логично предположили, что эти войска прибыли отнюдь не для помощи братскому финскому народу, и не ошиблись. Находившийся в Берлине с 17 по 25 сентября участник вторжений в Россию в 1918–1921 годах генерал Пааво Талвела донес до германского руководства готовность Финляндии участвовать в грядущем походе на восток. Поэтому директива Верховного командования Вооруженными силами Германии № 21 от 18 декабря 1940 года, более известная как план «Барбаросса», включала подробные инструкции как для германских войск в Норвегии и Финляндии, так и для финской армии.

«Важнейшей задачей 21-й армии и в течение Восточной кампании остается оборона Норвегии.

Имеющиеся сверх этого силы (горный корпус) следует использовать на севере, прежде всего для обороны области Петсамо и ее рудных шахт, а также трассы Северного Ледовитого океана. Затем эти силы должны совместно с финскими войсками продвинуться к Мурманской железной дороге, чтобы нарушить снабжение Мурманской области по сухопутным коммуникациям.

Будет ли такая операция осуществлена силами немецких войск (две-три дивизии) из района Рованиеми и южнее его, зависит от готовности Швеции предоставить свои железные дороги в наше распоряжение для переброски войск.

Основным силам финской армии будет поставлена задача в соответствии с продвижением немецкого северного фланга наступлением западнее или по обеим сторонам Ладожского озера сковать как можно больше русских войск, а также овладеть полуостровом Ханко».

Финны план одобрили, и депутат Сейма Вяйне Войонмаа 13 июня 1941 года признал, что Финляндия является державой оси. (Имелся в виду военный союз между Германией, Италией и Японией, именовавшийся осью Берлин — Рим — Токио.) Тогда же Финляндия предоставила Германии право пользования своими аэродромами.

Участие в грядущем вторжении предполагало изрядную добычу, и в Хельсинки, готовясь осваивать завоеванную с помощью немцев Карелию, приступили к ускоренному формированию оккупационной администрации. Назначенный командиром 6-го армейского корпуса Талвела 19 июня записал в своем дневнике: «Предварительный приказ о наступлении получен», а после вторжения германских войск в СССР и другие финские соединения получили приказ быть готовыми начать наступление 28 июня 1941 года.

Реально финны собирались атаковать несколько позже, о чем действующий президент страны Ристо Рюти 23 июня рассказал будущему главе государства Юхо Кусти Паасикиви, сделавшему в тот же день запись в своем дневнике.

«Был у Рюти на его летней квартире. Рюти рассказал 03.07.41 мы выступаем, так как к этому сроку немцы в Северной Финляндии будут готовы. Мы уточнили будущую границу Финляндии. Границы будут установлены в зависимости от исхода войны и от того, что станет с Советским Союзом. Сейчас стоит вопрос о Восточной Карелии. Германский посланник передал Рюти собственноручное письмо германского фюрера, в котором фюрер обращает внимание, что Германия и Финляндия во второй раз будут сражаться вместе, и заверял, что он не оставит Финляндию. Это хорошо. Маннергейм, который приходил к Рюти, был этим также очень удовлетворен. Маннергейм сказал Рюти, что немцы преуспели против Советского Союза с самого начала гораздо больше, чем можно было предвидеть. У Советского Союза дефицит высшего командного состава. Фалькенхорст — на севере Финляндии, он командует германскими войсками. О финляндских условиях мира говорили с Риббентропом, и он их одобрил»