Петр Подгородецкий - Русские идут! Заметки путешественника Страница 34

Выезжая из Сан-Франциско, я вспомнил слова своего бывшего шефа о том, что человек, находящийся в США по рабочей визе, должен работать, и миграционная служба должна быть постоянно в курсе его перемещений по стране. Если ты увольняешься, то должен предупредить миграционную службу. И тут я ощутил шаткость своего положения: ведь уже две недели никто не знает, где я. К тому же я человек по американским понятиям очень подозрительный. Так никто не путешествует в одиночку с палаткой и спальником. Обычно путешественники – это колонна трейлеров, набитых всякой всячиной от запаса продовольствия до джакузи. Так что я все-таки решил позвонить в миграционную службу. И правильно сделал. Мне тут же сообщили, что вследствие моего двухнедельного отсутствия мои документы были подготовлены для объявления меня в розыск. Я попытался объяснить девушке на телефоне мою проблему, упрашивая мне помочь. На следующее утро на работе она чудом выцепила мои документы, которые уже были подготовлены для отправки в полицию и ФБР.

Кроме всего прочего, в Сан-Франциско я провел один вечер за «хождением в люди». Они знают реалии жизни. Так что я отправился в самый отстойный район, причем весь в белом. Дело в том, что концепция моей амуниции была такова: у меня имелись две «формы одежды» – черная кожаная для поездок и белая для прогулок по местам пребывания. Вот в последней я и общался с бомжами, слушая истории их жизни. Не знаю, чему верить, чему нет, но мне было интересно.

Я отправился по указанному адресу, в результате чего провел несколько дней в хипповской коммуне. Кто такие хиппи, знают, наверное, все, но у меня сложилось полное впечатление попадания в шестидесятые годы. Все так же, как в книгах и фильмах, но вокруг полно бабушек и дедушек весьма преклонного возраста, которые, похоже, живут тут уже лет по сорок. Самое интересное, что их дети и внуки учатся и работают в больших городах, пытаясь достичь определенного веса в обществе и успеха в жизни. Их же родители остались на уровне восприятия двадцатилетних: все так же живут в трейлерах, курят травку и ходят в каких-то хламидах.

Сейчас мало кто помнит, но хиппи, они же «дети цветов», были и у нас. Правда, в российскую глубинку они не забирались, но в столице и Подмосковье проводились регулярные сходки. В начале семидесятых годов их плотно взяли под контроль сотрудники КГБ, внедрив туда несколько своих агентов. Основной состав хипповских коммун был разгромлен между визитом Никсона и подписанием Хельсинкских соглашений. Кому, спрашивается, эти волосатые ребята мешали? Кому? Да государству, которое сделало основой своей политики принцип принудительного привлечения к труду каждого трудоспособного гражданина, чтобы у него оставалось поменьше времени на всякие глупости. Но все равно они, уже постаревшие, собираются раз в год где-нибудь в Коломенском или Царицыно и вспоминают старые времена. И только…

По дороге в Орегон на бензозаправке я познакомился с Роном – баптистским священником. Он ехал на своем стареньком «Спортстере» в ту же сторону, собираясь навестить сына. Человек с любопытной историей. В молодости вел весьма разгульную жизнь, совершив, похоже, все возможные грехи. К пятидесяти одумался, решил замолить свое прошлое и принять сан. Весь вечер он грузил меня библейскими историями, но чувствовалось, с каким вожделением он вспоминает минувшие дни. Уж и не знаю, как его приняли в священники! Видимо, у баптистов с кадровой политикой значительно проще, чем у представителей более традиционных конфессий.

От Орегона до Северной Дакоты рукой подать, и я подумал, что сам Бог велел мне побывать в Стуржисе. Первое, что я увидел при въезде, – это лагерь Hell Angels MC и два горящих спортбайка, подвешенных на цепях между деревьев. Мне стало как-то очень неуютно, когда я увидел на баке одного из них надпись Honda, и я рванул оттуда подальше. Пробыл я там пару дней, но крыша у меня съехала конкретно. Во-первых, там нельзя ездить на машинах. Даже полицейские – мотоциклисты. Во-вторых, очень быстро развеялись иллюзии о том, что у меня классный мотоцикл. Оказывается, классных я еще и не видел. Огромное количество народу, многие с домашними питомцами, разряженными в кожу, бабы без лифчиков и с силиконом. 50-летние татуированные мужики зажигают так, как в России подросткам и не снилось! Носятся на мотоциклах, «козлят» на «Харлеях» с трехметровыми вилками… Мне присудили звание самого дальнего гостя (правда, вне основной номинации) и звание Iron But – «Железная задница», за что организаторы шоу вручили мне специальную пряжку. Кроме того, они нашли представителей «Хонды», которые на следующий день совершенно бесплатно поменяли мне покрышку, заменили масло, свечи и другие расходники. Из Стуржиса я уехал на вершине блаженства. Безумное место!

Какой черт дернул меня вернуться практически обратно – не знаю. Просто кто-то мне рассказал, что рядом с Солт-Лейк-Сити есть красивейшие соляные озера. Я отправился туда, как только там оказался, залез в первое же попавшееся озеро, и тут же меня выудил дежурный коп, пояснив, что здесь купаться нельзя, ибо соль все разъедает и очень много несчастных случаев. Но все-таки я окунулся. Так, ничего особенного, да и красоты особой не видел – просто большая соляная лужа.

Ночью я заехал в Канзас-Сити и остановился в первой попавшейся дешевой (18 долларов за ночь) гостинице. Зайдя в номер, я увидел картину из американского боевика: комната была с отслоившимися обоями и облупившейся штукатуркой. Примостившись на краешке грязного дивана, попытался уснуть, но тут раздался стук в дверь. На пороге стоял огромный негр, который предложил мне раскошелиться на пятьдесят долларов, чтобы наутро мой мотоцикл остался на месте. Сторговавшись на десятку, я лег спать с неспокойной душой. Утром я понял, что волновался не напрасно. Выглянув на улицу, я обнаружил, что нахожусь в центре черного квартала. Судорожно собрал вещи и стремительно вскочил на мотоцикл (слава Богу, он стоял на месте), оставив на произвол судьбы любимые зубную щетку и тапочки.

Одной из основных целей моего путешествия была трасса Route 66, но в результате своих метаний я захватил лишь небольшой ее отрезок. Поэтому принял решение: вернуться на легендарную трассу и продолжить путешествие уже по ней. Для этого сделал огромный крюк и где-то в Оклахоме, наконец, выскочил на вожделенное шоссе. Правда, проехал я по ней, дай Бог, одну треть, и сейчас объясню, почему. Да, она очень живописная, но, во-первых, всего лишь двухполосная и с очень плохим покрытием, а кое-где оно и вовсе отсутствует, поскольку трасса уже не является федеральной дорогой и идет параллельно современному хайвэю. А во-вторых, ограничение скорости на ней – 35 миль (60 километров) в час. Так что сколько смог, столько и проехал.

В окрестностях города Флэгстафф есть музей, точнее клуб-музей Route 66, посвященный истории этой легендарной трассы. Его особенность – это не музей в обычном понимании сего слова, а бар и ресторан, выдержанные в соответствующем антураже и наполненные различными фотографиями и реликвиями. Я первый раз в жизни видел, как люди приезжают в музей попить пивка.

Потом я ехал по Техасу. Помните фильм «Beyond the law» [35] с Чарли Шинном, когда он въехал в ковбойский бар прямо на мотоцикле? В бар я, конечно, не въезжал, просто подъехал с перегазовочкой. Но кто знает порядки тех мест, тот скажет, что сделал я это зря! Но я-то этого не знал! Кстати, меня много раз спасало то, что некоторых вещей я просто не знал. А может, помогал дух Вождя на моем бензобаке… Так вот, из бара тут же вывалились ковбои… А что такое ковбои в Америке? Это диагноз. Люди ограниченные и крайне тупые. Они живут так, как жили их деды и прадеды: то же поле, тот же образ жизни: пасут свое стадо, доят коров, пьют пиво и смотрят сто каналов кабельного телевидения. Все! Нет ни книг, ни Интернета – только телек и пиво. Вообще вся жизнь в Америке проходит вдоль двух побережий, а все остальное – глухая деревня. Так вот, вывалились из бара эти ковбои, и я понял, что, скорее всего, меня будут бить, возможно, даже ногами. Но пока все было тихо, а отступать – поздно. Зашел в бар, заказал себе пиво. Пью пиво и вижу, что напротив за столом сидит женщина лет сорока пяти в короткой юбке, казаках и рубашке, из-под которой вываливаются силиконовые сиськи (в Америке силикон – такая же норма, как для нас серьги в ушах). И эта дама откровенно стреляет в меня глазами. Пока я размышлял, как мне здесь выжить, она подошла ко мне и спросила: «Не хочешь ли ты попеть караоке?» Караоке? В Техасе? Я ответил: «Хочу!» И, уже поднабравшись пивка, запел какую-то классическую кантри-песенку. Кругом пьяненькая атмосфера – настоящий кабак. Как ни странно, всем понравилось, люди стали подходить, и через некоторое время вокруг меня начался настоящий ажиотаж. В какой-то момент мы сидим и общаемся с моей новой знакомой, и тут к столику подошла девушка лет двадцати пяти. Оказывается, она ее племянница. И прямо в лоб: «Будешь ночевать у нас». Отправились к ним на ранчо какими-то серпантинами, а потом, оставив мой мотоцикл, с племянницей отправились пить в ближайший бар. И в этом баре я впервые за всю поездку нормально расслабился. Кто ездил далеко, тот знает, что путешествие – это непрерывный стресс. Приходится постоянно беспокоиться о том, где есть, где спать, где оставить мотоцикл, на какие деньги (которых почти нет) заправиться, и прочее, и прочее… Смена часовых поясов и климатических зон тоже дают себя знать. Я похудел аж на пятнадцать килограммов. В общем, напился пива, эта девушка загрузила меня в машину, по дороге я распевал что-то в стиле «кантри»… Кое-как мы доехали, я на автопилоте зашел в душ, а когда вышел, увидел, что девицы нигде нет.