Надежда Крупская - Ликвидация неграмотности и малограмотности. Школы взрослых. Самообразование Страница 34

Таким образом, изучение явления, определение его особенностей, определение его удельного веса, рассмотрение его в конкретной обстановке и в его развитии составляет те особенности подхода к действительности, которые характеризуют ленинизм.

1924 г.

ЛИКВИДАЦИЯ НЕГРАМОТНОСТИ В ДЕРЕВНЕ (ВЫСТУПЛЕНИЕ НА III ВСЕРОССИЙСКОМ СЪЕЗДЕ ПО ЛИКВИДАЦИИ НЕГРАМОТНОСТИ)

Работа, по ликвидации неграмотности в деревне за последнее время идет быстрым темпом. Наряду с ростом благосостояния деревни наблюдается процесс расслоения деревни: усиление кулацких элементов и разорение бедняцких. Классовая борьба между теми и другими становится все острее, а потому наша задача — поддерживать беднейшее крестьянство в его классовой борьбе. А между тем крестьянство в культурном отношении обслуживается чрезвычайно плохо. Кулак имеет возможность и газету достать, и детей своих грамоте обучить; иное дело — бедный крестьянин. Если в городе за последнее время культурный уровень поднялся, то этого нельзя сказать про деревню. Мы знаем, что газеты с трудом попадают туда и имеются такие деревни с пятнадцатитысячным населением, в которых нет ни газет, ни книг. И поэтому вопрос о ликвидации неграмотности в деревне натолкнется на чрезвычайно серьезные препятствия, и самым основным из них является низкий культурный уровень деревни.

Если деревня еще не прониклась сознанием, что книга — это орудие труда, то ликвидация неграмотности не может иметь полного успеха. Если школы обучают в первой ступени 50 % ребят, причем бедняцкие ребята за отсутствием одежды и сапог не могут посещать школу, то каждый новый год даст все новые кадры неграмотных, и при таких условиях ликвидировать неграмотность среди взрослых становится очень трудной задачей.

Если внимательно прочесть статьи Владимира Ильича, го ясно станет, какое огромное значение он придавал снабжению деревни газетой. Всякий номер газеты, который попадает в деревню, читается целыми группами середняков и бедняков. Крестьяне говорят: «Мы заразились, как чесоткой, чтением газет. Как вечер, нас так и тянет на огонек — читать газету, потолковать о том, что в этой газете написано».

Вопрос о принудительности, на котором я хочу остановиться, — очень больной вопрос. Некоторые товарищи отнеслись к моим словам с сомнением, когда я на конференции политпросветчиков высказала мысль, что принудительные меры — палка о двух концах. А между тем, когда знакомишься с описанием того, что происходит в деревне, то убеждаешься в правильности этой мысли. В деревне, где нет книги, где нет газеты, вдруг появляется и читается от имени сельсовета постановление, что «те лица, которые не будут посещать ликпункты, будут привлекаться к ответственности». А самого-то ликпункта нет! Какое впечатление производит на крестьян такое постановление? Конечно, оно вызывает только насмешки со стороны крестьян и желчные речи: «Вот, мол, школы нет, дети растут безграмотными, а они шестидесятилетних старух хотят послать на ликпункты». Выходит, что ликпункта еще нет, а уж привлекают к ответственности за непосещение его.

Какой-то немецкий товарищ просил разъяснить ему, есть ли у нас обязательное обучение, хотя бы на первой ступени. Ему было указано, что нельзя проводить обязательное обучение, когда нет достаточного количества школ, — следовательно, раз нельзя сделать обязательным обучение для ребят первой ступени, то тем более нельзя говорить о принудительных мерах в области неграмотности среди взрослых. Это очень больной вопрос, и он неразрывно связан с другим вопросом — о постановке агитации. Агитация должна быть проведена не через плакаты, которые никогда не попадают в деревню; нельзя также при агитации исходить только из того, что «грамотность полезна». Эта истина всем известна: теперешние крестьяне и теперешние крестьянки не те, что до революции. Следовательно, вопрос в том, какими мерами можно ликвидировать неграмотность, что нужно сделать для того, чтобы школа посещалась взрослыми, чтобы крестьяне Имели возможность эту школу посещать.

Наши деревни разбросаны, поэтому если будут предлагать крестьянам ходить за семь-восемь верст в школу, то никто не станет этого делать. Остается, значит, поставить вопрос так: как наилучшим образом приспособить ликвидацию неграмотности к местным условиям? На это в первую голову следует обратить внимание, так как формы ликвидации неграмотности, которые хороши в городе, в очень редких случаях применимы в деревне.

То расслоение деревни, которое сейчас происходит, очень повышает самодеятельность середняцких и бедняцких слоев. Надо только эту самодеятельность использовать и направить ее в русло борьбы с неграмотностью. Массы крестьян сами тогда возьмутся за это дело, они найдут тысячи путей, чтобы выйти на дорогу.

Очень мало сделано еще в отношении привлечения к делу ликвидации неграмотности широких слоев населения, и для этого нужна упорная работа. Ужасающие цифры неграмотности крестьянского населения производят только на первый взгляд столь удручающее впечатление. Нельзя упустить из виду, что наряду с безграмотностью имеется наличие громадной самодеятельности, и поэтому надо думать, что цель будет достигнута, если только умеючи возьмемся за работу.

1924 г.

ДОКЛАД НА III ВСЕСОЮЗНОМ СЪЕЗДЕ СОВПАРТШКОЛ

Тема моего доклада — это обоснование так называемого дальтоновского плана.

Когда речь идет о дальтоновском плане, это не значит, что мы собираемся целиком проводить в жизнь то, что принадлежит американским учителям. Мы уже потому не можем проводить целиком дальтоновский план в жизнь, что он в первоначальном своем виде рассчитан на детскую аудиторию, а у нас речь идет об аудитории взрослых. Затем самый дальтоновский план говорит только о методе работы, нисколько не говоря о содержании этой работы. Тот дальтоновский план, который применяется в Америке, рассчитан на определенную программу, к которой мы можем относиться в общем и целом только отрицательно. И поэтому у многих товарищей складывается отрицательное отношение и к самому дальтоновскому плану. Но в том методе работы, который предлагается дальтоновским планом, по-моему, есть такие черты, которые заставляют нас с особенным вниманием отнестись к этому плану.

Переход от капиталистического строя к коммунистическому характеризуется не только переходом средств производства, орудий производства в общественную собственность, но также и громадными социальными изменениями. Коммунистический строй предполагает плановое хозяйство в противоположность тому хаотическому хозяйству, основанному на конкуренции, ориентации на выгоды отдельных предпринимателей, которое мы имеем при капиталистическом строе. Поэтому вопрос плановой работы — вопрос чрезвычайно важный. Вот почему в наш переходный период Совет Народных Комиссаров уделил такое большое внимание организации плановой работы в Госплане. Владимир Ильич этой работе придавал огромное значение и особенно внимательно обдумывал и подбор людей, и план этой работы в Госплане.

Мы, конечно, не мыслим себе так, что вся плановая работа будет заключаться в том, что только там, наверху, будет составляться очень хороший план. Переход орудий производства в общественную собственность невозможен без того, чтобы не происходило массового учета и массового контроля производимой работы по всем направлениям. Госплан должен быть только завершением той громадной плановой работы, которая должна проделываться самими массами.

Если мы обратимся к тому, что говорил Владимир Ильич, мы должны сказать, что вопросам учета и контроля он уделял чрезвычайно много места. С самых первых дней революции он постоянно возвращался к вопросу об учете и контроле и рисовал ту картину, которая ему представлялась, как при коммунистическом строе должен быть организован этот учет и контроль. Учет мыслился им не только как статистическое бюро, хотя и этой работе он придавал большое значение, но он мыслился, как учет и контроль, производимый самими массами. Владимир Ильич говорил о необходимости в целях этого учета и контроля организации всего населения по разным отраслям производства.

Вот этого умения учитывать свою работу и контролировать ее в процессе самой работы, — этого нам, россиянам, не хватало. И вот почему нам пришлось отступить к нэпу — потому что форм массового контроля и учета у нас не было. Мы, россияне, в силу экономической отсталости нашей страны и в силу того, что страна наша гораздо больше земледельческая, чем промышленная, — мы в силу этого особенно не приспособлены к плановой работе. Надо сказать, что отличительной чертой россиян является, с одной стороны, уменье работать, но, с другой стороны, оно происходит как-то порывами, вроде того, как идет труд земледельца, который в известный период времени напрягает все усилия, работает все время, все часы, а в остальное время, когда этого не требуют условия сельского хозяйства, работает совершенно другими темпами. Может быть, характер земледельческой страны и наложил отпечаток на характер всей этой работы. У нас работают порывами, и работа у нас неплановая. Плановость — это то, что нам дается труднее всего.