Демонтаж патриархата, или Женщины берут верх. Книга для мужчин - Леонид Михайлович Млечин Страница 34

Ева ревновала Гитлера, думая, что он кем-то увлечен, что у нее счастливая соперница. Но потом поняла, что воюет с ветряными мельницами. Гитлер не мог изменить ей с другой. Другие женщины интересовали его столь же мало. Для него любовница была куда менее важна, чем его любимый министр Шпеер, чем его старые мюнхенские приятели, чем его собака Блонди.

Ева Браун:

«Не сойти бы мне с ума от того, что я вижу его так редко. Почему я должна пройти через все это? Господи, как было бы хорошо, если бы я с ним не познакомилась!

Я абсолютно несчастна. Я должна выйти на улицу, купить снотворного и погрузиться в полудрему, чтобы ни о чем больше не думать».

Фюрер по-прежнему пренебрегал ею.

Ева Браун:

«Я только что отправила ему важное письмо. Вопрос: придает ли он значение нашим отношениям? Увидим. Если я не получу ответа до вечера, я проглочу тридцать пять таблеток и проснусь в другом мире».

Она напрасно ожидала ответа от фюрера. Ее настроение окончательно испортилось. Она была вся на нервах:

«Боже, боюсь, он не ответит мне сегодня. Если бы кто– то мог мне помочь – я в такой депрессии».

Но она опять осталась одна в квартире. Вполне вероятно, она сама отправила родителей и сестер развлекаться, чтобы отдаться переживаниям:

«Возможно, мое письмо попало ему в руки в самый неподходящий момент. Возможно, мне вообще не следовало ему писать. Я уже решила – приму тридцать пять таблеток снотворного. И это уже окончательное решение. Ах, если бы он хотя бы велел кому-нибудь мне позвонить!..»

Время идет. От Гитлера никакого сигнала, хотя он в Мюнхене. Не дождавшись звонка, она проглотила двадцать таблеток успокаивающего средства ванодорм. Но сестра Ильза опять вовремя обнаружила ее – на сей раз без сознания. Конечно, двадцать таблеток успокоительного средства – это не тридцать пять таблеток веронала, сильного снотворного, которое она первоначально собиралась проглотить. Но все– таки она понимала, что может и не проснуться…

Еве было очень неприятно, когда рядом с фюрером появилась новая женщина – Юнити Митфорд, родственница вождя британских фашистов Освальда Мосли (он женился на одной из ее сестер). Ее отец был бароном, и на Гитлера производила сильное впечатление эта высокая (метр восемьдесят) блондинка из высшего общества. Юнити влюбилась в фюрера, потому что он был главой государства. А ему льстило внимание британской аристократки. Он всегда восхищался британскими аристократами.

Падкие на титулы нацисты именовали ее леди Юнити или леди Митфорд, хотя ее отец был всего лишь бароном. Гитлер уверился, что она представляет влиятельную аристократическую семью, и гордился тем, что такие люди тоже к нему присоединились. Настоящих нацистов в Англии было немного.

Ева понимала, что Гитлеру нравится окружать себя преданными ему женщинами. Но в Юнити она видела соперницу. Впрочем, Ева ревновала Гитлера ко всем. В 1934 году Юнити приехала в Мюнхен. Формально – изучать искусство. В реальности хотела быть поближе к фюреру.

Юнити Митфорд была невероятно инфантильной. Нацизм ей нравился чисто внешне: марши, парады, молодые люди в униформе. Знакомство с Гитлером, который отнесся к ней с особым уважением, придало ей самоуверенности. В сентябре 1935 года Гитлер пригласил Юнити на партийный съезд в Нюрнберг. Еве Браун это было неприятно.

Юнити, в свою очередь, ревновала фюрера к Еве Браун, говорила:

– Кто она такая, эта Ева Браун? Что у нее есть такого, чего нет у меня? Гитлер никогда не приглашает меня в Оберзальцберг, потому что там всегда торчит эта Ева.

Юнити жаловалась подруге:

– Я никогда не могу побыть с Гитлером наедине. Только мы остаемся одни, тут же появляется его адъютант Брюкнер, и его невозможно выкурить. Гитлер хочет остаться со мной, он отсылает своих адъютантов, но они немедленно возвращаются.

Ясно, что адъютанты фюрера не позволили бы себе прервать интимное свидание, если бы не получили такого указания от самого Гитлера…

Актриса и кинорежиссер Лени Рифеншталь однажды спросила Гитлера о Юнити. Он ответил:

– Она очень привлекательная девушка, но я никогда не вступлю в интимные отношения с иностранкой. Патриотические чувства настолько важны для меня, что я могу полюбить только немку.

В апреле 1939 года Гитлер предложил Юнити занять одну из квартир в Мюнхене, освободившихся после изгнания из города евреев. На туалетном столике она держала портрет Гитлера и револьвер. Сказала подруге:

– Если мне когда-нибудь придется покинуть Германию, я покончу с собой.

Когда 3 сентября 1939 года Англия объявила войну Германии, Юнити выстрелила в себя.

Как много женщин, оказавшихся рядом с Гитлером, пытались уйти из жизни!

Первой это сделала шестнадцатилетняя Мими Рейтер в 1926 году.

Его племянница Гели Раубаль, единственная женщина, которую он любил, застрелилась в 1931 году.

3 сентября 1939 года пыталась покончить с собой Юнити Митфорд. Но она выстрелила в себя неудачно и в инвалидном кресле промучилась еще восемь лет. Гитлер однажды приехал в больницу, распорядился, чтобы ее переправили в Англию, и забыл о ней. Она так и не поняла, как мало значила в его жизни…

В декабре 1942 года выбросилась из окна красивая, но несчастная блондинка Инга Лей, жена руководителя Немецкого трудового фронта алкоголика Роберта Лея. Актриса и певица, она была влюблена в фюрера. Говорят, она оставила адресованное Гитлеру письмо.

Вторая попытка самоубийства Евы Браун заставила Гитлера поставить их отношения на определенную основу. Он оценил ее преданность, обещал:

– В будущем я должен больше о тебе беспокоиться.

Гитлер взял Еву Браун с собой в свою новую альпийскую резиденцию.

Баварский городок Берхтесгаден находится у горы Оберзальцберг на германо-австрийской границе. Оберзальцберг, небольшая альпийская деревня, стал модным курортом, где отдыхали композитор Иоханнес Брамс и основоположник психоанализа Зигмунд Фрейд. Когда Гитлер приехал в Оберзальцберг, он был потрясен красотой пейзажа. Он верил в живительный горный воздух.

На партийные деньги Гитлер снял себе двухэтажный дом, который принадлежал вдове коммерции советника Винтера. Потом он решил здесь обосноваться. Вдове не хотелось продавать дом, но заместитель фюрера по партии Рудольф Гесс и ведавший партийным хозяйством Мартин Борман так на нее нажали, что ей пришлось согласиться. Они заплатили ей сорок восемь тысяч марок из партийной казны, хотя Гитлер мог бы заплатить и из своего кармана.

Борман методично скупал землю в Оберзальцберге. Не меньше четырехсот человек вынуждены были покинуть родные места.