Рон Пол - Покончить с ФРС Страница 35

С таким же успехом можно верить в то, что деньги растут на деревьях. Однако даже если бы это действительно было так, то рано или поздно наступал бы листопад и деньги превращались бы в перегной и мусор. То есть полностью утрачивали бы свою ценность.

Непонятно, как умные люди в развитом обществе могут полагать, что богатство можно увеличить, просто расширяя объем денежной массы. Лично я подозреваю, что реальные защитники системы центрального банка и фиатных денег руководствуются скорее жадностью и властолюбием, чем рациональной экономической теорией. Другие же, не чувствуя угрозы, доверяют им и, вероятно, не особенно задумываются над этими вопросами.

Держу пари, двенадцатилетнему подростку проще объяснить, в чем суть эмиссии денег, чем любому взрослому человеку. Молодые люди более открыты новым идеям, взрослые же зачастую не могут выйти за жесткие рамки устоявшихся взглядов. Полный крах системы, которую мы унаследовали в 1971 году — что подтвердило теории и прогнозы сторонников обеспеченных денег, — пробудил интерес целого поколения молодых людей к денежному вопросу.

Они осознают, что им в наследство достался невероятный хаос, и быстро понимают, какое отношение имеют к нему фиатные деньги и Федеральная резервная система. Невзирая на трагические последствия политики ФРС последних нескольких десятилетий, есть основания верить в то, что в ближайшие годы хотя бы в силу необходимости в обществе возникнут серьезные дискуссии по поводу обеспеченных денег.

Людвиг фон Мизес много лет назад предвидел падение всех социалистических экономик, включая советскую систему, по одной конкретной причине. Без свободной рыночной системы ценообразования невозможно принимать правильные экономические решения, касающиеся спроса и предложения товаров и услуг. Свободный рынок в условиях социализма не имеет права голоса; правительство устанавливает цены и планирует производство. Государственные чиновники не могут знать того, что способны определить только рынки. Важнейшую роль в процессе принятия решения играет механизм прибылей и убытков, который вознаграждает за успех и наказывает за провал. Когда средства производства находятся в руках государства, экономический эффект неправильных решений игнорируется, а руководители предприятий отделываются взысканиями. При социализме и государственном вмешательстве, которые вошли в наши будни, наказываются успешные предприятия и за счет них спасаются неуспешные.

Социализм на наших рынках пока не наступил. Вот если мы введем государственное регулирование зарплаты и цен, рыночная экономика пошатнется и, возможно, рухнет, но, как показывает исторический опыт, подобные меры обычно отменяются, и экономика восстанавливается. Где у нас царит социализм, так это в сфере кредитно-денежной политики и регулирования процентных ставок. Он окончательно утвердился после 1971 года, когда было разорвано Бреттон-Вудское соглашение и доллар перестали привязывать к золоту.

Манипулируя предложением денег и устанавливая ставки процента, ФРС всегда занималась закулисным экономическим планированием. Как правило, ФРС устанавливает более низкие процентные ставки, чем они были бы в иных условиях. На свободном рынке такие ставки обозначали бы наличие достаточных накоплений и служили бы сигналом для бизнеса о том, что наступило благоприятное время для инвестирования в капитальные проекты. Но система, выстроенная ФРС, не способствует накоплениям, зато кредиты, создающиеся из ничего, побуждают инвесторов тратить, инвестировать и делать чрезмерно крупные займы, в отличие от системы, где процентные ставки устанавливает рынок.

В этом и заключается корень проблемы. В результате наступает подъем, чрезмерные инвестиции и излишества становятся неотъемлемой частью системы, создавая пузырь. Рецессия или депрессия наступает не в силу каких-то внешних причин; это предсказуемое следствие раздутых кредитов и искусственно заниженных процентных ставок, организацией чего занимается ФРС.

Чем дольше длятся хорошие времена, тем сильнее коррекция. Последний подъем, за некоторыми незначительными исключениями, длился с 1971 года. По моему убеждению, он завершился в 2000 году. ФРС сумела создать жилищный пузырь уже позже, но этот парад стал последним. Сегодня мы с вами наблюдаем последствия этой невероятно глупой политики.

Большинство экономистов и политиков определяют инфляцию как повышение уровня цен. Рост цен является очень неприятным следствием инфляции. Мизес утверждал, что смешение понятий инфляции и роста цен было намеренным и оказалось очень пагубным. Если бы проблема заключалась только в цене, вину можно было бы возложить на профсоюзы, нефтяные компании и спекулянтов. Это отвлекает внимание от реального источника проблемы — Федеральной резервной системы с ее печатным станком. Все потому, что многие убеждены в том, что потребительские и оптовые цены зависят от внешних причин, с которыми государство и борется посредством регулирования цен и зарплат, а роли ФРС в росте инфляции никто не придает значения.

Наивность такого понимания заключается в том, что в повышении цен при нежелательных процентных ставках вина перекладывается на здоровую экономику. В условиях свободного рынка здоровая экономика заставляет цены опускаться. Здоровый рынок компьютеров или мобильных телефонов даже во времена инфляции снижает цены. Однако ФРС намеренно замедляет экономику и сокращает потребность в снижении цен, что приводит к серьезным осложнениям. Такое отношение отражает недостатки системы фиатных денег, которой управляет ФРС.

Именно Федеральная резервная система несет ответственность за то, что экономика развивается циклами «подъем — спад». Она является первопричиной инфляции, рецессии, депрессии и непомерных долгов. И хотя центральный банк может совершенно безнаказанно управлять экономикой неэффективно, его политика всегда деструктивна. Она приводит к финансовому хаосу, пример которого сейчас перед нами.

Тот факт, что ФРС обеспечивает политиков, объясняет, почему мало кто из них стремится оспорить ее полномочия. Благодаря расходам конгрессмены избираются повторно, предоставляя избирателям блага, к которым те привыкли. Возможности правительства повышать налоги и занимать средства без повышения процентных ставок ограниченны. Способность ФРС выпускать новые деньги устраивает многих, до тех пор пока не наступают печальные последствия в виде экономического спада и повышения цен.

Повышение цен происходит в результате обесценивания доллара и, по сути, является налогом, который платят все. Больше всего он бьет по бедным и среднему классу. В дамках остаются первые потребители денег: правительство, банки и крупные корпорации.

Это лживая, несправедливая и продажная система. Она не только перераспределяет богатство среднего класса в пользу элиты, но и дает возможность перекладывать платежи за кредиты на следующие поколения. Сейчас пришла пора платить по счетам, выставленным двадцать-тридцать лет тому назад. Мы должны погасить или ликвидировать огромное количество долгов. Падение стоимости акций или недвижимости понять легко, но сама их стоимость иллюстрирует существенные диспропорции в системе, которые являются следствием политики ФРС.

Чрезмерные долги страны или народа, достигая определенного предела, уже не могут быть оплаченными и должны ликвидироваться. Этот предел практически невозможно точно спрогнозировать, поскольку он варьируется в зависимости от ситуации и страны. Очевидно одно: наша страна, а может быть, и весь мир достигли этой точки.

Физические и юридические лица могут прекращать платежи и ликвидировать долг. Когда такая необходимость возникает, ликвидация необходима и полезна. Сегодня рынок требует такой ликвидации, но политики и ФРС делают все возможное, чтобы предотвратить ее, тем самым лишь затягивая агонию.

Правительства проводят дефолт не так, как все. Они обесценивают валюту, сокращая ее стоимость, посредством инфляции. Если деньги теряют 50 % своей стоимости, реальные долги правительства уменьшаются на столько же. План таков: с помощью огромных долгов и инфляции оказывается антикризисная помощь избранным под видом поддержки экономики и ликвидации долга. Но таким планам никогда не суждено осуществиться. Джон Менард Кейнс знал, что во время коррекции необходимо снижение зарплат. Вот почему он поддерживал инфляцию: ведь вследствие нее снижается реальная заработная плата, и нет нужды обострять ситуацию и снижать номинальную[79]. В результате возникают непредусмотренные экономические последствия, которые не могли спрогнозировать даже главные плановики. Хуже всего то, что экономический хаос ведет к хаосу политическому, который является угрозой не только для бедных и среднего класса, но и для состоятельного истеблишмента. Богатые владельцы корпораций в фашистской Италии и Германии не пережили трагических событий 1930-х и 1940-х годов.