Повод для оптимизма? Прощалки - Владимир Владимирович Познер Страница 35

* * *

Мне довольно часто приходится иметь дело с людьми, которые считают или, вернее, называют себя патриотами. Как правило, их отличает неприятие какого-либо мнения, которое не совпадает с их собственным. Они часто очень громко говорят и переходят на крик, они брызгают слюной, хочется от них закрыться довольно часто, и они совершенно точно знают все лучше всех. Не дай бог сказать что-то критическое в адрес власти или в адрес страны – просто съедят живьем.

Чаще всего я вообще не вступаю с ними в спор, потому что это совершенно бесполезно, они слышат только себя. И не дай бог сказать что-нибудь позитивное о Западе. Ну это просто вообще неприемлемое и недопустимое. Но иногда не могу удержаться. Иногда привожу им, скажем, строчки из Лермонтова. Ну, знаете сами: «Прощай, немытая Россия, страна рабов, страна господ, и вы, мундиры голубые, и ты, им преданный народ». И потом спрашивают: «Как вы думаете, Лермонтов не любил Россию? Он не был патриотом? Скажите, пожалуйста».

Еще очень люблю цитировать великого русского историка Ключевского, который как-то написал следующее: «Русский ум лучше всего сказывается в глупостях». Ну и как? Ключевский, значит, наверное, не был патриотом? Даже, может быть, был русофобом?

Был такой американский философ, его звали Эдвард Эбби. Он сказал следующее: «Настоящий патриот всегда должен быть готов защитить свою страну от своего правительства». Ничего? Думаете, он не был патриотом Америки?

Но больше всего я люблю, конечно же, цитировать Пушкина, потому что Александр Сергеевич в России – это все, от альфы до омеги, так сказать, мерило всему. Так вот, Александр Сергеевич Пушкин как-то написал следующие слова. Вы послушайте: «Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног – но мне досадно, если иностранец разделяет со мной это чувство». Написано князю Вяземскому в 1826 году. Это для сомневающихся.

Ну и что, господа патриоты? Пушкин что, не любил Россию, может быть, а? Как вы считаете?

* * *

На прошлой неделе состоялся съезд партии «Единая Россия». Ну, состоялся и состоялся. Ничего неожиданного не произошло, ничего такого, в результате чего можно было сделать вывод, что партия, которая все-таки стремительно теряет поддержку населения, этим обеспокоена, пытается как-то проанализировать, почему это происходит, делает какие-то выводы, в результате что-то меняет. Как раз для меня это и было удивительно. Я ждал другого. Но не потому, что я являюсь сторонником «Единой России» или возлагаю на нее особые надежды. Просто исходя из элементарной логики.

Удивило еще одно – то, как проходил сам съезд. Ведь он очень сильно, лично мне, по крайней мере, напоминал съезд КПСС времен застоя. Просто поразительно. А еще и голосование. Во-первых, оно было открытым. Вообще, насколько я помню, когда выбирали руководство на съездах КПСС, то все-таки соблюдали формальность, тайное голосование, хотя все, конечно, понимали, что вопрос предрешен и можно, в общем, не голосовать. А здесь даже и этого не было, то есть открытое голосование. Причем это происходило удивительно. Кто за? Руки поднимаются вразнобой, нехотя. Кто против? Кто воздержался? Кворум есть? Все. И аплодисменты.

Ни одного голоса против, никто не воздержался. Вы понимаете, что так не бывает? Что там, где собирается несколько сотен человек или даже сто человек, обязательно один будет против, обязательно один воздержится. Просто мы, люди, так устроены, обязательно это так. Почему? Чего боятся-то? Что исключат из партии, что ли? Или, я не знаю, отодвинут от кормушки? А как же демократия? «Никак», – говорите вы.

Вы знаете, в Англии во время короля Карла I в парламенте был установлен такой порядок. Надо было голосовать не поднятием руки, а надо было встать. Это так по-английски называлось stand up and be counted, то есть «встань, чтобы тебя посчитали». Сам Карл этого хотел, потому что когда руки поднимают, не очень видно, кто это делает. А тут кто против – встанет, и сразу видно будет, кто это, и далее все понятно. А у нас даже этого не надо, подход Карла I здесь не нужен.

Впрочем, может быть, я чего-то не понимаю? Скажите, Дмитрий Анатольевич, вы же председатель партии? Может, вы придете в программу и объясните и мне, и другим? Это будет страшно интересно и, конечно же, полезно. Было бы здорово.

* * *

Пятидесяти двух минут, конечно, мало, чтобы я мог задать Дмитрию Анатольевичу Медведеву все те вопросы, которые я хотел задать. Я понимаю, многие спросят меня: «Почему ты этот вопрос ему на задал? А вот этот?» Не хватало времени, и мне надо было выбрать те вопросы, которые мне казались наиболее важными. Я не спросил о коррупции, потому что понимал, что нет на это внятного ответа. Я не спросил о всесилии бюрократии по той же причине. Я не спросил, почему подчас президентские указы не выполняются – например, о том, что вся власть на всех уровнях должна уйти из СМИ. Просто не успел.

А если говорить о том, что я успел спросить, то каждый из вас сам решит, насколько это был важный вопрос или не важный, и насколько искренне, насколько прямо и конкретно отвечал председатель правительства. Конечно, будет хорошо, если вы будете судить об этом, пытаясь игнорировать собственные политические пристрастия. Правда, я на это не очень надеюсь. Зато надеюсь, что сегодняшняя встреча с Дмитрием Медведевым станет сигналом для высокопоставленных государственных и партийных деятелей, которые постоянно отказываются прийти на телевидение, в частности, отвечать на вопросы, которые, по сути дела, задаете вы. Может быть, теперь это изменится.

И еще я надеюсь, что телевизионный эфир на федеральных каналах станет доступным и для тех, кого почему-то называют «несистемными оппозиционерами», и что они смогут наряду с другими высказывать свои мысли и отвечать на вопросы.

* * *

Программа «Познер» прощается с вами до следующего телевизионного сезона. Этот год вообще был очень разнообразным, и, конечно, каждый воспринимает его и будет помнить его по-разному. Лично для меня было в нем довольно много негативного и довольно много позитивного.

Для меня негативными, например, были выборы в Государственную думу. А позитивным