Сьюлетт Дрейфус - Компьютерное подполье. Истории о хакинге, безумии и одержимости Страница 36

Par едва дышал. Он судорожно молотил руками перед собой, но ничего не мог поделать.

«Вот и все, – подумал он. – Мне конец». «Хакер убит маньяком в Рикерс-Айленд». «Голоса велели мне сделать это».

Вездесущий грабитель подошел к Кентукки и принялся нашептывать ему на ухо, чтобы тот отпустил Par’а.

Затем, когда Par уже попрощался с жизнью, грабитель оттолкнул от него Кентукки.

С этого дня Par никогда не забывал садиться спиной к стене.

После почти месячного заключения Par’у сообщили, что за ним приехал офицер из службы шерифа графства Монтеррей, чтобы забрать его в Калифорнию. Par был не против экстрадиции, особенно после того, как он увидел изнанку тюрем Нью-Йорка. Встреча с федеральным прокурором Нью-Йорка тоже помогла ему прояснить ситуацию.

Визит в Генеральную прокуратуру США в Нью-Йорке стал настоящей головной болью для Ричарда Розена, который снова взял дело Par’а. Они не собирались сотрудничать. Они разыгрывали «Королеву на день».

Способ, с которым они вступили в переговоры с Розеном, напомнил ему старую американскую телеигру с таким названием. Ведущий шоу выдергивал какую-нибудь невинную душу прямо с улицы, усаживал на роскошный трон, задавал вопросы и вручал призы. В каком-то смысле прокуратура тоже собиралась усадить Par’а на трон и задать ему множество вопросов. По окончании этой свободной беседы предполагалась раздача призов. Тюремные сроки. Штрафы. Приговоры. Они считали, что надо сделать именно так. Никаких гарантий. В конце шоу они решат, сможет ли Par претендовать на снисхождение.

Par знал, что им было нужно. Они хотели получить от него улики против ребят из MOD. Но у него и не было ничего подобного. Положение было тухлым, поэтому Par решил не противиться возвращению в Калифорнию. Там не может быть хуже, чем в Нью-Йорке, с его полоумными зеками и злобными федеральными прокурорами.

Офицер из офиса шерифа Монтеррея приехал за Par’ом 17 декабря 1991 года. Следующие несколько недель Par провел в калифорнийской тюрьме. Он делил камеру с мексиканскими драг-дилерами и другими мафиози, но в конце концов понял, как вести себя с этими людьми. В отличие от многих в Рикерс, они не были оцепеневшими лунатиками, болтающими невесть что.

Ричард Розен снова взял дело Par’а, несмотря на то, что Par уже однажды подвел его. Par считал, что это очень великодушно с его стороны. Но Par и не подозревал, какую услугу оказывает ему Розен, до тех пор, пока не наступил день суда.

Par позвонил Розену из тюрьмы, чтобы поговорить о деле. У Розена была для него важная новость.

– Признай себя виновным. Ты должен признать свою вину по всем пунктам, – сказал он Par’у.

Par подумал, что у Розена поехала крыша.

– Нет. Мы можем выиграть, если ты признаешь себя виновным, – заверил его Розен.

Par ошарашенно присел с трубкой в руке.

– Доверься мне, – сказал адвокат.

Дотошный Ричард Розен нашел сокрушительное решение.

Par признал себя виновным 23 декабря 1991 года по двум пунктам обвинения в суде по делам несовершеннолетних графства Монтеррей. Он признал все. Без разбора. Да, я Parmaster. Да, я взламывал компьютеры. Да, я украл тысячи номеров кредитных карт из компьютера Citibank. Да, да, да.

Казалось, что с юношей происходит катарсис, но причиной было то, что Par знал – у Розена в рукаве есть сильный козырь.

Розен ускорил слушание, чтобы быть уверенным, что дело будет рассматриваться в суде для несовершеннолетних, где Par мог надеяться на более снисходительный приговор. Но спешка Розена не означала, что он был небрежен. Когда он буквально под микроскопом в очередной раз изучал дело Par’а, он обнаружил, что в официальных документах датой рождения его подзащитного значилось 15 января 1971 года. На самом деле Par родился несколькими днями раньше, но в офисе окружного прокурора об этом не знали.

По калифорнийским законам под юрисдикцию суда по делам несовершеннолетних попадают граждане до 21 года. Но суд будет рассматривать дело и вынесет приговор только в том случае, если преступление было совершено до 18 лет, а во время рассмотрения дела и оглашения приговора обвиняемому еще не исполнилось 21 года. Par должен был предстать перед судом 13 января, но 8 января Розен заявил, что дело провалилось. Когда заместитель окружного прокурора Дэвид Шотт [David Schott] спросил, почему, Розен взорвал свою бомбу.

Par’у уже исполнился 21 год, так что суд по делам несовершеннолетних больше не имел власти для вынесения приговора. Кроме того, в Калифорнии дело не могло быть перенесено в суд для взрослых, если ответчику уже был предъявлен иск в подростковом суде. По букве закона дело должно быть закрыто.

Заместитель окружного прокурора был потрясен. Он брызгал слюной и сыпал проклятиями. Генеральная прокуратура переменила оригинальные обвинения с уголовных на административные. Они собрались на совет. Как это могло случиться? Par был в розыске. Он бегал больше двух лет от проклятой Секретной службы, дьявол его раздери. Ни за что – НИ ЗА ЧТО – он не должен был уйти безнаказанным из зала суда.

Суд попросил Par’а назвать дату его рождения. Быстрая проверка его водительских прав в департаменте регистрации транспортных средств показала, что Par и его адвокат сказали правду. Так что Par вышел из здания суда совершенно свободным.

Оказавшись на улице, Par подставил солнцу лицо. Солнце казалось чудом после почти двух месяцев в трех разных тюрьмах в противоположных концах страны. Гулять было прекрасно. Он просто бродил по улицам и был абсолютно счастлив.

Несмотря на все это, Par так и не смог перестать бежать.

С того момента, как он вышел свободным из окружной тюрьмы Салинаса в Калифорнии, он продолжал колесить по стране, нанимаясь на временную работу то здесь, то там. Ему было очень тяжело находиться подолгу на одном месте. Хуже всего было то, что с ним начали происходить странные вещи. Точнее, они с ним всегда происходили, но с каждым месяцем они становились все более странными. Его восприятие реальности изменилось.

Сначала был инцидент в комнате мотеля. Когда Par в одном из своих трансамериканских путешествий остановился в Las Vegas Travelodge, то услышал, что кто-то ходит по комнате под ним этажом ниже. Par напряг слух. Казалось, что этот человек разговаривает с ним. Что он хотел сказать ему? Par не мог разобрать ни слова, но чем больше он слушал, тем сильнее убеждался в том, что человек стремится что-то сообщить лично Par’у, но не хочет, чтобы его услышал кто-то еще. Это было большое разочарование. Как Par ни старался, как он ни прикладывал ухо к полу и к стене, он так и не смог ничего разобрать.

Сюрреалистические переживания продолжались. По словам Par’а, путешествуя по Мексике, он почувствовал себя очень странно и как-то после полудня решил обратиться за помощью в американское консульство. Но все в консульстве повели себя очень странно.

Они попросили у него какие-нибудь документы, и он дал им свой бумажник. Они взяли его карточку социального страхования и калифорнийское удостоверение личности и велели подождать. Par подумал, что они собираются ввести его данные в компьютер. Пока он дожидался ответа, его ноги начали дрожать и он затрясся всем телом. Это была не минутная легкая дрожь, его било, как в лихорадке, словно он сидел в эпицентре землетрясения. Это испугало Par’а. Сотрудники консульства в изумлении вытаращились на него.

В конце концов он престал трястись. Вернулся сотрудник консульства и попросил его уйти.

– Здесь никто не сможет вам помочь, – заявил он Par’у.

Почему консульский чиновник говорит с ним в таком тоне? Что это означает – Par должен уйти? Что он на самом деле хочет этим сказать? Par не мог понять его. Появился еще один сотрудник. Он подошел к Par’у с наручниками. Почему все ведут себя так странно? Это компьютер. Может быть, они обнаружили дополнительную информацию рядом с его фамилией в этом компьютере.

Par попытался объяснить им ситуацию, но работники консульства явно не хотели его понимать. Он стал рассказывать им, как он два с половиной года скрывался от Секретной службы, но получил в ответ лишь еще более подозрительные взгляды. Пустые лица. No comprehende.[p101] Чем больше он объяснял, тем более непроницаемыми становились их лица.

Чиновники сказали ему, что на сегодня приемные часы консульства закончились. Он должен покинуть здание. Но Par подозревал, что это была лишь отговорка. Через несколько минут появился мексиканский полицейский. Он поговорил с одним из консульских, который передал ему, как показалось Par’у, пачку песо, обернутых полоской бумаги.

В консульство вошли еще двое полицейских. Один из них подошел к Par’у и крикнул: «Вон!» Но Par не ответил. Тогда мексиканские полицейские схватили его за руки и за ноги и вынесли из консульства. Par был потрясен и возмущен, и когда они пересекали порог консульства, он закричал.