Дмитрий Калюжный - О западе, который пыжился, пыжился, а Россия сама по себе Страница 36

«Пожалуй, единственное, в чем мы сравнялись с КНР, – это по количеству мобильников. И у нас, и у них один сотовый приходится на 10 человек. Но вряд ли это можно считать достижением».

Трудно оценивать такую статистику. Наверное, каждому десятому из 800 млн. китайских крестьян в поле и на свиноферме позарез нужна телефонная связь. Может, у них у каждого и костюмов дома штук по десять, и часы «Ролекс»?.. Но ведь наш журналист тут же излагает факты, так сказать, противоположного свойства, почему-то не делая очевидных выводов. Вот таксисты, работающие в две смены: один вылезает из-за руля и заваливается спать в багажник, другой калымит, пока не придёт его очередь подремать, и так – месяцами. Вот официанты, ночующие на раскладушках в общем зале ресторана. Журналист полагает, что так они экономят. А нам кажется, или им жить негде, или боятся, что их место займут другие.

«В Харбине я беседовал с девушкой – менеджером интернет-кафе, – рассказывает журналист. – Она говорит на трех языках, имеет два высших образования, работает шесть дней в неделю с 9.00 до 23.00 и получает за это… сто долларов в месяц! Так вот за это каторжное место, на котором лично я через неделю бы застрелился, она выдержала конкурс, – на должность претендовали 67 человек»!

О, горе нам! Неужели мы не сумеем догнать Китай, и стать такими же богатыми?.. А вот и рассказ девушки:

«У меня ни на что нет времени, я не знаю, когда смогу выйти замуж, поскольку на личную жизнь, включая сон, у меня остается 8 часов в день.

Китай по-прежнему беднее России. И всё же тенденции в изменении уровня жизни китайцев и россиян, с началом реформ там и тут, действительно шли прямо противоположными курсами: ВВП на душу населения в КНР с 1978-го по 1994 год увеличился с 1000 до 2510 долларов, а в России только с 1990-го по 1994 год он упал с 6440 до 4610 долларов. Разумеется, своими темпами шла и социальная дифференциация: далеко не каждый китаец, как и не каждый русский, улучшил уровень своей жизни. Всему этому есть свои причины; если же вернуться к вопросу об инвестициях, то вот – еще одно откровение, почерпнутое журналистом:

«Конечно, мне выгоднее открыть предприятие в Китае, чем в России, – считает менеджер коммерческого центра „Люфтганза“ Йорг Штейнмарк. – У вас людям надо дать зарплату в 200 долларов, да еще поискать, кто на нее пойдет. Тут я свистну, – и через секунду у меня двери снесут желающие работать за 40 долларов, а я буду сидеть и выбирать. К тому же ваши рабочие любят много пить, а у китайцев алкоголики редкость – я ни разу не видел, чтобы пьяные валялись на улицах, как в Москве. Да и в России, не успею я „поставить“ работу, так сразу начнет требовать свою долю мафия, а тут меня никто не трогает».

Вряд ли журналист Александров, живя в России, относится к сверхбогатому слою. Но вот он попал в Китай, и, вращаясь в богатых кругах, встал – нет, не на сторону китайцев, а на сторону богатых. В нашей стране его, видимо, в эти сферы не допускали. Теперь мы из русского издания, выходящего для русских читателей, узнаём, что мы, русские, – жадные, ленивые, пьяные, и даже бандиты у нас хуже заграничных. В Китае мафиози значительно прогрессивнее. Они мудрые! Судите сами:

«Например, мафиози не берут ни копейки с начинающих предпринимателей, давая им от двух до трех лет на развитие бизнеса, только потом устанавливая „крышу“. „Зачем стричь овцу, если на ней нет еще шерсти?“ – мудро полагают местные „крестные отцы“. А вот бизнес иностранцев мафия вообще не трогает, более того – уличным грабителям запрещено нападать на зарубежных туристов, так как это может снизить туристическую популярность Китая».

Нет, не догнать нам Китая, пока не возродится у нас патриотизм.

Если же говорить серьёзно, самое важное заключается в том, что правительство Китая озабочено не соответствием своей экономики неким «экономическим моделям», а условиями жизни своего народа и мощью государства. Например, у всех уже в ушах завязли радостные напоминания, что в России – самые низкие в мире налоги. Что для бедных, что для богатых. А вот как с этим делом в Китае:

«Компьютеры-ноутбуки, автомобили типа „Феррари“, огромные телевизоры стоят в среднем дороже на 25—40%: это так называемый „налог на роскошь“. Захочешь купить простенький телевизор – пожалуйста, за него никаких налогов не положено. К сожалению, у нас в России чиновники в первую очередь пытаются содрать дополнительные деньги именно с дешевых вещей (как недавно с многострадальных подержанных иномарок), не трогая фешенебельные „мерседесы“.

Китайские реформаторы используют критерий Дэн Сяопина: преобразования можно считать удавшимися, если они способствовали развитию производительных сил, усилению мощи страны, повышению уровня жизни населения. Исходя из этого, китайскую реформу можно оценить как успешную. И только после этого заниматься сравнением с Россией. Причём сравнивать надо не «трудолюбивых неприхотливых китайцев» с «пьяными ленивыми русскими», а политику властей.

Мифы глобализации

Подведём краткие итоги предыдущих глав. Страны, имеющие деньги, желают жить как можно лучше. Но деньги сами по себе не дают одежду, еду, бытовую технику и т. д. Чтобы они превратились в вышеперечисленные блага, надо, чтобы кто-то их сделал. А так как на Западе жизненные стандарты высокие, то и оплата труда высокая. И вот, во второй половине ХХ века оказалось выгодным размещать производство там, где оно дешевле в силу дешевизны рабочих рук, низких затрат на строительство и прочие факторы производства. Теперь то, что производят в одном регионе Земли, потребляют в другом, а прибыль зачастую получают в третьем. Но уж там, где потребляют и получают прибыль, – потребляют от души.

Складывается впечатление, что на всё человечество, на все страны мира «наложились» жизненные правила и порядки одного ранчо. Есть хозяин и его присные (США и прочий Запад), есть батраки, испольщики, нищие приживалы, домашняя челядь. Есть даже «индейская опасность», в лице исламского экстремизма.

Всё больше и больше стирается граница между «внешним» и «внутренним». Между внешним и внутренним рынком. Между населением, живущим внутри стран, и диаспорой. Между экономической политикой, направленной на решение внутренних территориальных задач, и экономическим участием в мирохозяйственных процессах. На смену национальным государствам приходят транснациональные корпорации (ТНК) или стратегические альянсы стран.

Чем ближе страна-партнер к США, хозяину ранчо, тем он больше может. Чем дальше, тем скорее такую страну можно уподобить просто собаке, которой указывают ее «место». Америка, бомбя любые страны по своему усмотрению, не объявляя войны, собирает в одну банду близких ей по духу западных демократов «на борьбу с мировым терроризмом». А России, которая пытается остановить терроризм на собственной территории, говорят «фу», будто непослушной собаке.

Такая система называется глобализмом.

Свободная торговля

Исторически сложились два подхода к внешней торговле: протекционизм и свободная торговля. Разберемся с ними; поскольку Россия объявила себя участницей свободного мирового рынка, надо понять, куда же мы попали.

Протекционизм – это система ограничений импорта, чтобы убрать конкуренцию импортных товаров с местным производством. Но такая политика, защищая национальную промышленность и сельское хозяйство и поощряя тем самым развитие общественного производства, в то же время может приносить ему вред, поскольку выводит национальное хозяйство из конкуренции, ослабляет стимулы к снижению затрат на производство и повышению качества продукта.

А при свободной торговле таможенные органы выполняют только регистрационные функции, не взимают импортные и экспортные пошлины, не устанавливают какие-либо количественные или иные ограничения на внешнеторговый оборот. Такую политику могут проводить страны с высокой эффективностью национальной экономики, при которой иностранные конкуренты просто не в состоянии угрожать местным предпринимателям. Нам она никак не подходит, но Россию именно в свободную торговлю и втягивают.

Зато США, как это ни парадоксально, сегодня не следуют принципу свободной торговли. Она действительно была целью внешней политики США, но во времена президентства Ф.Д. Рузвельта, а теперь Штаты догадались, что такая политика ведет к вторжению в страну импорта и иностранной рабочей силы, а значит, угрожает занятости и зарплате американцев. И вот, изменив былым идеалам, Штаты сильно прищемили у себя «свободу» внешней торговли. А России её навязывают, причем явно с одной целью: разрушить нашу экономику.

Трудности с доступом на внешний рынок испытывает любой мало-мальски конкурентоспособный российский товар, за исключением разве что нефти и газа. Причём наши товары тормозят на пути не только к рынкам развитых стран (США, Канада и ЕС), которые ограничивали их ввоз еще в советские времена. В последние годы антидемпинговые и прочие ограничительные меры к российскому экспорту стали применять Южная Корея, Индия, Китай, Польша, Венгрия, Египет, Турция, Чехия и даже Украина. И чаще всего антидемпинговые меры применяются на дискриминационной основе.