Владимир Бортко - Мне не стыдно быть патриотом Страница 36

В: Честно вам рассказывают вашу биографию?

Владимир Бортко: С таким удовольствием слушаю.

Владимир Жириновский: Видите, как мы к вам по-доброму-то.

Владимир Бортко: А я-то как.

Николай Васнецкий: Вы, насколько права ваша Марина Федотовна, так сказать, царство ей небесное.

Владимир Бортко: Почему, она живая еще.

Николай Васнецкий: Живая? Ой, извините. Дай бог ей здоровья. Так вот я хочу сказать: вы до драки спорили против Октябрьской революции, против Советского Союза, против товарища Сталина. За что ж вы обиделись на Жириновского, когда он сказал, что вы не коммунист, так сказать?

Владимир Бортко: Да, теперь уже нет.

Владимир Жириновский: Да-с, отвечайте! Антикоммунист Бортко, отвечайте, почему вы скрываете свои честные взгляды антикоммуниста настоящие.

Владимир Бортко: Такое впечатление, что кто-то сидел под столом в это время у меня, значит, дома, когда никого не было, и все знает, как что было.

В: Товарищ майор и сидел.

Владимир Бортко: Я понимаю, что касается, друзья мои, биография действительно очень простая. Я родился в Москве, потом вдоволь жил в Киеве долго, меня мать увезла в Киев, они разошлись, но не в этом дело. Дело в том, что я жил 22 года в коммунальной квартире с девятью семейств, семеек, деятели, кстати, из них было евреи. Я уже даже могу немножко говорить.

В: А кто нет?

Владимир Бортко: А кто нет… Не хочу, правда, говорить, что это вот оказалось началом большого пути. Моя мама, которая содержала меня, мою бабушку, я жил с бабушкой, которая зарабатывала тогда очень небольшие деньги, вышла замуж за Александра Корнейчука. Я видел очень недолгое время. Если там написано «не читайте перед обедом советских газет». Я очень уважаю этого человека, он сделал для меня очень много. Но сказать, что он меня воспитывал, так нельзя.

Владимир Жириновский: Вопрос в другом.

Владимир Бортко: Одну секундочку. А воспитывал меня кто?

Владимир Жириновский: Вы скрываете свои коммунистические взгляды.

Владимир Бортко: А воспитывала меня, извините, пожалуйста, школа. Меня воспитывал институт. И бесплатно. А теперь, когда я пришел, меня пригласили профессором работать в институт театра, как называется, Институт кино и телевидения, сейчас сказали, что он плохой. Там из 14 студентов, которых учил я режиссуре, 12 были за деньги. И не было экрана вообще в институте. Его сейчас… плохо к нему отнеслись. Понятно, что это такое. Так когда было лучше? Тогда или сейчас?

Владимир Жириновский: Так ваши взгляды, вас спрашивали не про тогда. Вы, вашего отца расстреляла советская власть, неужели вам не жалко своего отца?

Владимир Бортко: Для меня это был не отец.

Владимир Жириновский: Ну, дедушку, какая разница, ваша семья. Все пострадали.

Владимир Бортко: Почему же дедушка? Как плохо, не хорошо же, вот также могу сказать. Я поехал в Курск, сейчас, слава богу, пускают. Я открыл это дело.

Владимир Жириновский: Досье.

Владимир Бортко: Да, досье. И выяснилось, что его расстрелял не проклятый Берия, и не Сталин. А написал донос его заместитель. А вот теперь я вам расскажу про историю очень небольшую. Вы знаете, что Иосиф Виссарионович Сталин, откуда пошли все эти репрессии? Сталин хотел сделать простую вещь. И более того, вы этого не помните, кстати сказать.

В: По возрасту точно нет.

Владимир Бортко: Товарищ Жириновский это помнит. На бюллетенях для голосования до 57-го года было написано маленькими строчками «Вычеркните остальных, оставьте одного». Такое было написано. Почему?

Владимир Бортко: Почему? От 36-го года. Сталин хотел сделать то же, что делается в Китае. Из партии нескольких человек должны были выбирать. Но эта партия сказала ему: давайте сначала… И их же должны были избирать. Давайте, сначала давайте мы почистим партию.

Владимир Жириновский: Вот, вот.

Владимир Бортко: Хотел человек это сделать, и вот тут действительно началось. И пошли доносы. И вот с этого делается…

Владимир Жириновский: Ну и какая нам разница?

Владимир Бортко: Нет, разница большая. Разница в том, что…

Владимир Жириновский: Но террор, террор продолжается…

Владимир Бортко: …на протяжении 80 лет всего-навсего.

Владимир Жириновский: И ваш дед пал жертвой террора.

Владимир Бортко: Он пал не жертвой террора, он пал жертвой доноса. Это разные вещи.

Владимир Жириновский: Но какая разница? Но кто его расстрелял?

В: Но сейчас бы донесли, вынесли бы вашего деда и сказали: нехорошо. А тогда бах — и пулю.

Владимир Жириновский: Суда ведь не было. Суд был или нет?

Владимир Бортко: А теперь…

Владимир Жириновский: Владимир, суд был над ним? Суда же не было.

Владимир Бортко: Да, конечно. Суд был, только был условный.

В: Тройка.

Владимир Жириновский: Тройка, Тройка. Расстрелять, и расстреляли.

В: Время.

Владимир Жириновский: Все, хватит, время давайте.

В: Господи.

Григорий Трофимчук: Григорий Трофимчук, политолог. Все познается в сравнении. Не кажется ли вам, уважаемый Владимир Вольфович, что на фоне вот того красного проекта все сегодняшние… практически все без исключения наши ведущие политики, к которым и вы в том числе имеете прямое отношение, на том фоне, на фоне тех кадров, той революции, превращаются в непонятное совершенно, что-то прямо противоположенное. То есть на этом фоне та сказка превращается в легенду, в блестящую настоящую легенду, то есть независимо ни от чего. Что такое большевики сегодня на мой взгляд? Брежнев — это не застой далеко, а наоборот Брежнев… его время называется золотым веком. Те старики, как их называли, смеялись в начале 90-х годов, в шляпах, со вставными челюстями, они весь мир держали… И что сделали вы, когда пришли к власти с молодыми реформаторами? Молодые перспективные политики, сейчас все это, в принципе, видно, через 20 лет.

Григорий Трофимчук: А что сделал Хрущев. Я просто так по верхам немного пройдусь. Он запустил жилищное строительство, которого земля, мир не видел. Миллионы квартир, сегодня люди до сих пор жили бы в землянках, если бы Хрущев не запустил то панельное строительство. Сейчас мы издеваемся над ним. Все лозунги большевиков, начиная с «Земля — народу!» были полностью реализованы, то есть земля не покупалась, не продавалась абсолютно, более того, я убежден, что лет через 200–300 в перспективе по аналогии с бюстами римских императоров все семь бюстов коммунистических вождей, семь — сакральная цифра, они будут друг за другом выставляться, где-то в каком-то пантеоне, шесть, но при этом шесть бюстов будут белыми, начиная с Ленина и кончая Черненко, а последний седьмой черный — Горбачева, и, соответственно, здесь товарищ Бортко говорил…

В: А последний Обама.

Григорий Трофимчук: Товарищ Бортко говорил о том, что фильмы, какие были фильмы раньше. Так вот, почему вы все вместе не сняли даже один такой фильм, как допустим, «Пацаны», как фильм «Офицеры», который только что показывали, который до сих пор переворачивает внутренности совершенно разным адресным группам, то есть всем россиянам практически. Фанаты, хулиганы, бандиты, братки — все фильмы.

В: Я вот все слушаю и никак не могу понять, а как же вот параллельно с этим существовал проект под названием Америка, который свое население не расстреливал и которые как-то в землянках не живут.

Григорий Трофимчук: Вопрос, почему вот даже один такой фильм, вся власть не сняла даже один такой фильм.

Владимир Жириновский: Объясняю. Значит, мы вас, коммунистов не просили нам строить. Мы вас спросим, зачем вы отобрали у наших дедов и бабушек хорошие квартиры и сделали из них коммуналки? А потом через 40 лет стали расселять. С какой стати? Вам кто дал право отбирать то, что вам не принадлежит? Ваш Брежнев, Брежнев… вся коррупция началась при нем. Вы правильно говорите, весь мир дрожал и боялся нас. И к чему это привело? Весь мир объединился и уничтожил Советский Союз в 91-м году. За этот брежневский страх, стояла 10-миллионная армия. Ракеты, танки, готовые взлететь и уничтожить всю планету. Кто вам дал право напугать всю планету? Теперь вся планета против нас. Все коммунисты… кто вам дал право за наши деньги содержать коммунистические партии по всему миру? Содержать все национальные республики? Содержать Африку, Латинскую Америку? Кто это дал вам право? Вы говорите, вам давали квартиры. Вы нам дали квартиры? Давали квартиры единицам, в основном рабочим, ваша же опора. Давали в основном в Москве. Больше такого региона Черемушки нет нигде. В бараках до сих пор живет страна. И ваши фильмы нам близко не нужны. Понимаете? И ваша идея казарменного социализма нам не нужна.