Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №9 (2003) Страница 36

Вскоре я узнал, что Говорухин выступил против поправки о поддержке “Золотого Витязя”. Известие об этом поразило меня до глубины души. Я отказывался верить тому, что мой “единомышленник” Станислав Говорухин, человек, которому “Золотой Витязь” старался помочь в самое трудное для него время, сегодня встал на нашем пути. Я снова навестил своего “друга”. Задал, глядя в глаза, прямой вопрос:

— Почему именно ты выступил против поддержки “Золотого Витязя”? Ведь ты был на нашем кинофоруме. Ты же видел, что это не еще одна алкогольная кинотусовка, а единственное соборное место позитивных сил кинемато­гра­фистов планеты. Сейчас у тебя есть возможность помочь “Золотому Витязю”, проложить дорогу всем тем, кто пойдет следом за нами. Учти, даже если ты не поможешь, я всё равно этого добьюсь.

— Какая же у тебя пробивная сила, — процедил Говорухин, не вынимая трубки изо рта.

— Какая там сила... Мне бы уйти от всех вас да жить где-нибудь в келье... Но я должен это сделать — и сделаю это.

— Ты хочешь сказать, что твой фестиваль самый лучший?

— А ты этого ещё не понял?

— А что я отвечу Марку Рудинштейну?

— Ответишь, что если и “Кинотавр” будет работать в том же духовном направлении, Дума его тоже поддержит.

— Нет. Я не могу этого сделать. Я общественный человек.

Противодействие этого “общественного” человека не только отрезвило, но и раззадорило мою казацкую натуру: “Есть упоение в бою”. Я решил не отступать, повоевать за “Золотого Витязя” в Думе до победного конца, хотя противостояние руководителя “профильного” комитета сводило мои шансы на победу к нулю.

Я провёл в Думе много часов, дней, месяцев. Встречался с лидерами фракций, юристами, членами бюджетного комитета. Заручился поддержкой нескольких десятков депутатов. Но кроме формальной поддержки необходимо было, чтобы кто-то из депутатов постоянно “озвучивал” и доказательно отстаивал “строку «Золотого Витязя»” в бюджетном комитете. Эту миссию взяла на себя замечательная женщина, член бюджетного комитета Нина Григорьевна Данилова. Благодарность моя этой прекрасной и бескорыстной русской женщине безмерна. Судьба “Золотого Витязя” решилась в зале пленарных заседаний Думы 14 ноября 1997 года. Депутат А. Н. Грешневиков настоял на рассмотрении поправки по “Золотому Витязю”. Председательствующий С. Н. Бабурин поставил поправку на голосование, и депутаты почти единогласно проголосовали за поддержку Международного кинофорума “Золотой Витязь”. Принятое Постановление Государственной Думы гласило:

“Учитывая исключительное значение Международного кинофорума славянских и православных народов “Золотой Витязь” для возрождения и укрепления высокой духовности, идеалов добра и справедливости, межнацио­нального христианского единства, Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации   п о с т а н о в л я е т:

Рекомендовать Правительству Российской Федерации предусмотреть выделение финансовых средств на государственную поддержку Между­народного кинофорума славянских и православных народов “Золотой Витязь” в проекте федерального бюджета на 1998 год   о т д е л ь н о й   с т р о к о й...”.

Это была победа. Полная и безоговорочная. Впервые в истории мирового фестивального движения государство в лице Парламента России выделило кинофестивалю отдельную строку в своем бюджете, тем самым придавая кинофоруму “Золотой Витязь” статус государственного.

Новость эта мгновенно стала общеизвестной: порадовала и окрылила сторонников “Витязя”, а многих моих коллег шокировала. На посвящённой фестивальным проблемам коллегии Госкино, куда меня, как обычно, не пригласили, они сокрушались: “А как же мы?.. Почему строку дали только “Золотому Витязю”?..”. М. Рудинштейн сказал: “То, что нам не дали, это, конечно, обидно, но Бурляев —  п р о д ю с е р...”.

Встретив Рудинштейна в Доме кино, я не отказал себе в удовольствии задать ему вопрос: “Ну как твоя строка?” На что он усмехнулся и ответил: “Ну, ты... продюсер”.

Имея в этом году гарантированную государственную поддержку, очередной кинофорум я решил провести на Украине — зафрахтовать теплоход и пройти по всем главным городам Приднепровья до самого Севастополя.

Идея проведения Всеславянского кинофорума на Украине не встретила поддержки у украинского руководства. В ответ на моё предложение министр культуры Украины ответил, что на май текущего года в Киеве намечено много разнообразных акций, в том числе конгресс Международного валютного фонда, и он полагает нецелесообразным проведение в столице ещё и Международного кинофорума “Золотой Витязь”. Только не учёл этот министр, что “Золотой Витязь” не просит у Украины ни гривны, но готов принести в дар Украине целый Международный кинофорум, собор славянской культуры. Я не стал ждать милости от украинских руководителей. Арендовал теплоход “Маршал Кошевой”, здание Театра Ивана Франко, автотранспорт и всё, что требовалось для успешного проведения кинофорума. Соучредителями “Золотого Витязя” на Украине согласились стать Украинский фонд культуры, возглавляемый депутатом Верховной Рады Украины писателем Б. И. Олейником, и Культуро­логический центр Украинского Общества охраны памятников истории и культуры.

Понимая, что каталог кинофорума — это его лицо, я ежегодно старался выделять на издание немалые средства, и вряд ли преувеличу, сказав, что каждый год книги-каталоги “Золотого Витязя” восхищают читателя своей фундаментальностью, красочностью, обилием приветствий известнейших деятелей культуры и духовных размышлений выдающихся деятелей церкви, кинематографа, литературы. В том году родился, пожалуй, самый красивый и насыщенный каталог, посвящённый теме “смысл творчества”. На просторах 320 страниц приведены размышления о сущности творческого служения Св. Климента Александрийского, Св. Григория Богослова, Св. Григория Паламы, И. А. Ильина, С. Булгакова, Н. Бердяева, Святейшего Патриарха Алексия, предстоятелей Украинской, Белорусской, Эстонской, Чешской, Польской, Молдавской, Латвийской, Грузинской православных церквей, президентов Белоруссии, Молдавии, Республики Сербской, деятелей культуры Н. С. Михалкова, Л. А. Кулиджанова, В. П. Розова, В. Г. Распутина, В. Н. Крупина, Г. Н. Селезнёва, Кшиштофа Занусси, В. В. Гостюхина...

В день открытия фестиваля в Союзе кинематографистов Украины состоя­лась пресс-конференция, равных которой по масштабности я не видел ни на каком другом кинофестивале. В зале собралось около 300 человек. А церемония торжественного открытия Всеславянского кинофорума состоялась в Театре Ивана Франко, на сцене которого мне приходилось играть вместе с великим Николаем Мордвиновым в 1964 году, во время гастролей Театра Моссовета. Никто из высоких руководителей Украины не почтил Всеславянский кинофорум ни своим присутствием, ни приветствием — если не считать мэра Киева, речь которого зачитал его помощник. Но кинофорум благословил Митрополит Киевский и всея Украины Владимир, присутствовал и наш дорогой соучредитель, председатель комитета верховной Рады Украины по между­народным делам, выдающийся писатель Б. И. Олейник. Прилетел на открытие и Никита Михалков. Он прибыл на один только день, блистательно выступил на открытии и утром должен был уже улетать. После окончания церемонии и состоявшегося на теплоходе приёма, уже во втором часу ночи, Никита неожи­данно спросил: “А нет ли супчика?” Увы, его не оказалось, и мы отправились искать в ночном Киеве этот самый “супчик” — и нашли его в ресторане, который уже был закрыт, но широко распахнул свои двери, стоило владельцам узнать, какие гости к ним пожаловали.

Наше паломничество по Днепру от Киева до Севастополя было светлым и красивым. Сотни людей встречали нас на пристанях хлебом-солью, с любовью, песнями и танцами, с заверениями в неразрывности наших братских уз.

Эпохальным стал этот Днепровский путь и лично для меня. Ведь впервые за 37 лет, прошедших после съёмок “Иванова детства”, я вновь увидел дорогой моему сердцу Канев, могилу Тараса Шевченко, песчаную косу, на которой проходили съемки, и гостиницу над Днепром, в которой жила наша кино­группа. За эти годы продуваемое днепровскими ветрами здание обветшало и обезлюдело. Я заглянул в свой номер, в номер Андрея Тарковского, где мы провели столько светлых вечеров, где пелось столько песен и было столько тепла и радости...

В Запорожье нас повезли на казачий праздник. Глядя на лихих наезд­ников, с гиканьем проносившихся мимо наших трибун, я не выдержал, попросил коня и саблю: показал, что и московские казаки не лыком шиты. Здесь, в Запорожской Сечи, на родине моего прапрадеда, казачьего полков­ника Бурляя, во мне заговорила казачья кровь...

А пройдя по Днепру ещё несколько десятков километров и попав в родные места С. Ф. Бондарчука, я сделал неожиданное открытие — да ведь мы земляки!.. Так вот откуда наше взаимное расположение друг к другу и духовное родство!