Алексей Исаев - Пять кругов ада. Красная Армия в «котлах» Страница 37

— А как же Киев? — в упор смотря на меня, спросил И. В. Сталин.

Я понимал, что означали два слова „сдать Киев“ для всех советских людей и, конечно, для И. В. Сталина. Но я не мог поддаваться чувствам, а как начальник Генерального штаба обязан был предложить единственно возможное и правильное, по мнению Генштаба и на мой взгляд, стратегическое решение в сложившейся обстановке.

— Киев придется оставить, — твердо сказал я.

Наступило тяжелое молчание…»[98]

Отвод за Днепр означал, во-первых, отвод из Припятской области 5-й армии М. И. Потапова и 27-го стрелкового корпуса, во-вторых, оставление находившихся на правом берегу укреплений Киевского УРа и сдачу находившихся на правом берегу кварталов города с сохранением позиций в Дарнице. Но не более того. Проблемы защиты от «канн» силами 1-й и 2-й танковых групп предложение Г. К. Жукова решить не могло. Города Бахмач, Ромны, Лохвица, через которые проходил путь танков Гудериана, лежат намного восточнее предложенной Г. К. Жуковым линии отвода войск. Для ликвидации угрозы окружения Юго-Западного фронта в том виде, в котором она материализовалась в сентябре месяце, нужно было отойти с рубежа Днепра за Сулу или Псел.

С оперативной точки зрения у предложения Г. К. Жукова есть как свои плюсы, так и свои существенные минусы. Отвод армии М. И. Потапова и корпуса П. Д. Артёменко высвобождал силы для обороны северного фаса киевского выступа от наступления армии Вейхса. Но вместе с тем такой отход высвобождал и немецкие соединения, которые были вынуждены вести невыгодные в тактическом плане бои в Припятской области. Потеря политического лица со сдачей Киева совершенно не стоит тех преимуществ, которые дает сдача КиУРа и построение обороны строго по рубежу Днепра. Дальнейшие предложения Г. К. Жукова, выдвинутые уже в качестве командующего Резервным фронтом, сводились к удержанию рубежа по реке Днепр и парированию угрозы окружения контрударом во фланг 2-й танковой группы. Этот вариант и был реализован на практике, более того, Г. К. Жуков принял в его осуществлении самое деятельное участие, сковав 43-й армией главные силы XXXXVI моторизованного корпуса немцев.

На что же рассчитывало советское командование, принимая решение об удержании Киева и рубежа Днепра в августе месяце? Уже с первых переговоров между начальником Генерального штаба Красной армии и командующим Юго-Западного фронта видно ледяное спокойствие Б. М. Шапошникова и достаточно нервная реакция на происходящее М. П. Кирпоноса. Прорыв дивизии Вальтера Моделя к Ромнам вызвал настоящую бурю эмоций. Сегодня, более чем 60 лет спустя, мы можем задать вопрос: «А что Ромны?» Если знать, что к Ромнам перебрасывается 100-я стрелковая дивизия, две танковые бригады и 2-й кавалерийский корпус, то вполне можно понять маршала Шапошникова, который достаточно спокойно отреагировал на прорыв немцев к городу. При условии того, что с Кременчугского плацдарма наступает только пехота, сдержать или существенно замедлить продвижение 3-й танковой дивизии XXIV моторизованного корпуса представляется вполне реальным. В худшем случае немцы могли бы выставить против указанных резервов две танковые и одну моторизованную дивизии, растянувшиеся на большом фронте к северу и югу от Ромны, да и к тому же ведущие борьбу на два фронта. При таком раскладе предотвратить смыкание за спиной армий Юго-Западного фронта наступающей с Кременчугского плацдарма пехоты 17-й армии и подвижных частей Гудериана было вполне достижимой целью. Но 12 сентября выяснилось, что стратегия советского командования строилась на ложном тезисе об использовании подвижных соединений Эвальда фон Клейста против Южного фронта. Танковые и моторизованные соединения, доселе скованные в полосе Южного фронта, были с фантастической скоростью рокированы на Кременчугский плацдарм и без дня отдыха начали наступление на Хорол. Против двух танковых групп Юго-Западный фронт устоять уже не мог.

Главным итогом сражения Юго-Западного фронта был выигрыш времени. Операция «Тайфун» началась в солнечные дни «бабьего лета», но буквально через два-три дня после ее начала пошли дожди и дороги превратились в «направления». Ведение наступления вдоль крупных магистралей делало действия немцев более предсказуемыми и тем самым облегчало задачу обороняющегося. Рокировав резервы с Северо-Западного направления и с Дальнего Востока, советские войска под руководством Г. К. Жукова смогли сначала остановить продвижение немцев, а затем и повернуть его вспять.

Круг третий

На московском направлении — «Тайфун»

Операция «Тайфун». Форма и задачи операции по разгрому советских войск на московском направлении были впервые обозначены в Директиве № 35 Верховного командования вермахта, подписанной Гитлером 6 сентября 1941 г. Советские войска западного направления, названные в Директиве № 35 «группой армий Тимошенко», должны были быть «решительно разгромлены до наступления зимы». Решить эту задачу предполагалось путем «двойного окружения в общем направлении на Вязьму при наличии мощных танковых сил, сосредоточенных на флангах»[99]. Десятью днями спустя, 16 сентября, появилась директива командования группы армий «Центр» о подготовке операции. От общего вида в директиве Гитлера в штабе ГА «Центр» перешли к конкретным задачам для армий на московском направлении: «4-я и 9-я армии с подчиненными им 4-й и 3-й танковыми группами, которые к моменту наступления должны быть усилены по меньшей мере на один пехотный корпус каждая, приводятся в готовность с таким расчетом, чтобы каждая из армий при помощи сильной ударной группы, состоящей из моторизованных, танковых и пехотных соединений, смогла бы осуществить прорыв обороны противника по обе стороны дороги Рославль — Москва и севернее автодороги и уничтожить войска противника, зажатые между внутренними флангами. Для этой цели им придется, прикрывшись с востока, совершить в зависимости от обстановки поворот либо против общей линии Вязьма — Дорогобуж, либо с обеих сторон к Вязьме»[100]. Задачу в операции получила еще занятая в боях под Киевом 2-я танковая группа. Она должна была «быть сосредоточена в основном в районе Рыльска, Почепа, Новгорода-Северского с целью нанесения удара через линию Орел — Брянск»[101]. По этой же директиве операция получила кодовое наименование «Тайфун» (Taifun). Таким образом, командующий группой армий «Центр» фон Бок принял решение не только наступать на двух главных направлениях, как ранее планировалось Гитлером, но и дополнительно образовать третье направление за счет сил 2-й танковой группы, еще не высвободившихся под Киевом, с целью глубокого продвижения на восток.

Генерал-фельдмаршал Федор фон Бок, командующий группой армий «Центр».

После завершения боев под Киевом, 24 сентября 1941 года, состоялось последнее оперативное совещание всех командующих танковых и пехотных армий с участием Браухича и Гальдера, а 26 сентября был издан приказ на наступление. В приказе предусматривалось, что 4-я армия силами приданной ей 4-й танковой группы должна нанести удар по противнику по обеим сторонам шоссе Рославль — Москва, чтобы затем, «наступая крупными силами по шоссе Смоленск — Москва, замкнуть кольцо окружения у Вязьмы». Наступление этой группировки планировалось дополнить действиями 3-й танковой группы, приданной 9-й армии. Ее подвижные соединения должны были выйти к Вязьме восточнее верховьев Днепра и соединиться там с частями 4-й танковой группы. Располагавшиеся между двумя танковыми группами соединения 4-й и 9-й армий должны были сковать противника в районе Ельня — Ярцево и в случае успеха действий перейти в решительное наступление. На южном крыле 2-я армия получила задачу наступать в направлении Сухиничи — Мещовск, обходя Брянск с северо-запада. Наступающая из района Глухова 2-я танковая группа должна была выйти на рубеж Орел, Брянск, чтобы во взаимодействии с войсками 2-й армии окружить и разгромить советские войска в районе Брянска. Предварительно начало наступления было назначено на 28 сентября 1941 года, и оставалось только надеяться, что планы операции и оценка обстановки были правильными и что «последнее решающее сражение кампании» будет выиграно. ОКХ в своих планах исходило из того, что операция «Тайфун», а с ней и вся кампания, завершится до середины ноября.

Немецким командованием была задумана самая грандиозная операция из проводившихся ранее. Никогда ранее на одном операционном направлении не собиралось сразу три танковых группы. Численность личного состава группы армий «Центр» в начале октября составляла 1 929 406 человек. В «Тайфуне» были задействованы три армии и три танковых группы, насчитывавшие в общей сложности 78 дивизий, в том числе 46 пехотных, 14 танковых, 8 моторизованных, 1 кавалерийскую, 6 охранных дивизий и 1 кавалерийскую бригаду CC. На 10 сентября 1941 г. в 14 танковых дивизиях насчитывалось 2304 танка (108 Pz.I, 535 Pz.II, 811 Pz.III, 110 Pz.35(t), 312 Pz.38(t), 280 Pz.IV, 148 командирских). Эта цифра включает общее число танков, включая находившиеся в ремонте. К началу операции часть подсчитанных танков могла быть потеряна, некоторые дивизии получили пополнение. 12 сентября в качестве пополнения были направлены из резерва ОКХ 35 Pz.38(t), 71 Pz.III, 30 Pz.IV. Еще 56 Pz.38(t), 95 Pz.III и 30 Pz.IV поступили в течение сентября и октября[102]. Все это позволяет оценить нацеленный на Москву танковый кулак в 1700–2000 боеготовых машин. В операции приняли участие две свежих танковых дивизии: 2-я (63 Pz.II, 105 Pz.III, 20 Pz.IV и 6 командирских) и 5-я (55 Pz.II, 105 Pz.III, 20 Pz.IV и 6 командирских). Авиационное обеспечение «Тайфуна» осуществлял 2-й воздушный флот под командованием генерал-фельдмаршала Альберта Кессельринга. В его состав входили 2-й и 8-й авиакорпуса и зенитный корпус. Переброской авиасоединений из групп армий «Север» и «Юг» немецкое командование довело к началу операции «Тайфун» количество самолетов 2-го воздушного флота до 1320 машин (720 бомбардировщиков, 420 истребителей, 40 штурмовиков и 140 разведчиков).