Сергей Родин - Отрекаясь от русского имени Страница 37

Над этим работал огромный отдел Министерства правды (миниправа), снабженный специальными типографиями, теле- и фотостудиями, десятками тысяч вышколенных сотрудников, артистами, гримерами, подражателями любых голосов. Это-то миниправ и определял какую часть прошлого надо сохранить, какую фальсифицировать, какую уничтожить без остатка.

Конечно, «украинцам» пока еще далеко до столь отлаженной системы интеллектуального надувательства: «дэржава» толком не устоялась, раздираема противоречиями, да и правящая в Малороссии украинская партия не настолько упрочила свою власть, чтобы превратить подвластное ей население в нерассуждающее быдло, которому можно навязать любой бред. Сказывается также нехватка квалифицированных кадров, технологическая отсталость, природное скудоумие украинских «академиков» и «профессоров». В общем, создание самостийнического аналога министерства правды – еще впереди. Пока же работа ведется по старинке, на базе уже сложившейся традиции исторических фальсификаций, когда приходится знать, не зная.) Выше мы описали как пользовался этим приемом Н.И. Костомаров. За истекшие сто лет украинская историография существенно его усовершенствовала, прежде всего в сторону еще большего цинизма и бесстыдства и стала пользоваться им уже совершенно открыто.

Вот передо мной один из последних украинских бестселлеров, книга «историка и политолога» Ореста Субтельного: «Украина. История». Вышедшая в Канаде в 1988 г., в «самостийной» она выдержала три (!) издания в переводе на украинский, а затем еще и на Русский (для тех, как сказано в аннотации, «кто недостаточно активно владеет украинским языком», но жаждет «глубже проникнуться чувством украинского национального самосознания»).

Читать этот толстенный (736 стр.) фолиант «многовековой истории Украины» все-равно что смотреть телепередачу «Вокруг смеха». С типично украинской «ученостью» автор весь материал подает таким образом, что трудно понять: шутит он или издевается над читателем, ибо при освещении любой проблемы умудряется одновременно все по ней знать и при этом беспрерывно забывать, что он это только что знал.

Вот, например, образчик его «научных изысканий» по истории Червоной Руси: «На протяжении ста лет после падения Киева (разоренного татарами в 1240 г. – С.Р.) Галицко-Волынское княжество служило опорой украинской государственности». (Априори примем на веру определение «украинский».). «Жители этих земель – украинцы». (Поверим и в это, следуя авторской логике: «украинский» - «Украина» – «украинцы»…). Но что это? В украинской теме вдруг резкий диссонанс: «их тогда называли русины». (Стоп! Почему «русины», а не «украинцы»? Что вообще означает термин «русины»?...). Наш «политолог», как в рот воды набрал, и ничто же сумняшеся бубнит дальше: Польша оккупировала в 1366 г. Галицию: «польские завоевания в Украине были огромны» – и тут же очередной ляпсус: «Казимир (польский король. –С.Р.) называл Галичину не иначе как «королевством Русским». (Да? А почему не «украинским»?). «Официальное хождение … имел и «русский язык», равно как и своя «русская монета»… К середине XV в. Галичина была превращена в … Русское воеводство». (Господи! Да куда же подевались «Украина» и «украинцы» только что «открытые» О. Субтельным на данной территории как раз в эту эпоху? И почему поляки все «украинское» зловредно переименовывают в «русское»?.. Надо же как-то объяснить читателю этот странный парадокс? Ни-ни. Наш юморист молчит и как ни в чем не бывало продолжает дальше тешить публику своими фантастическими байками).

Одновременно с поляками «вступили в украинские земли» и литовцы. Так состоялось «присоединение Украины к Литве». (Снова наблюдаем знакомый смысловой ряд: «украинский» – «Украина» – «украинцы»…). Однако и литовцы проявляют такое же упрямое неприятие всего «украинского», представляя «свои завоевания как миссию «по собиранию земли Русской». Более того, словно издеваясь над украинскими потугами О. Субтельного, официальным языком образовавшегося Великого княжества Литовского объявляют опять же … «русский»! Здесь уже нервы нашего «историка и политолога» не выдерживают и он с возмущением поясняет в скобках «т.е. украинско-белорусский».

Двигаемся дальше по сконструированной им «многовековой истории Украины». И в XIX в. в ней абсолютно ничего не меняется: все та же загадочная мимикрия «украинцев» под «русских» при отсутствии каких-либо объяснений этого странного феномена со стороны автора.

19 апреля 1848г. львовское духовенство обращается к австрийскому императору Фердинанду I с петицией. Вначале составители ее расписывают «былую славу средневекового Галицкого княжества, последующее порабощение его поляками, особо подчеркивая тот факт, что население края «принадлежит к великой русской нации … и все говорят на одном языке». Естественно предположить, что этот «один язык» – Русский, раз уж речь идет о представителях «русской нации». Ничуть не бывало! Их требования в изложении О. Субтельного таковы: «ввести украинский язык в школах и административных учреждениях, обеспечить украинцам доступ к административным должностям» и т.д. и т.п., все сплошь и рядом «украинское». А через две недели «во Львове была образована «Головная Руська «Рада» – первая украинская политическая организация»…

Два десятилетия спустя – та же картина. О. Субтельный цитирует львовскую газету «Слово»: «Мы не можем далее отделять себя китайской стеной от наших братьев и отвергать языковые, литературные, религиозные и этнические связи, соединяющие нас со всем русским миром. Мы больше не русины 1848 г., мы настоящие русские». Инициаторы обращения создают в 1870 г. «политическую организация – Русскую Раду, которая, по их заявлению, была прямой продолжательницей «Головної Руської Ради” 1848 г. и претендовала на роль единственного представителя всех украинцев Галичины»…

Что можно понять во всей этой белиберде, когда один и тот же народ является нашим взорам то в образе Русских, то их непримиримых конкурентов – «украинцев»? По-моему только одно: если бы в мозгах украинского «политолога» присутствовала хотя бы самая элементарная логика, он неминуемо должен был бы разъяснить столь вопиющее противоречие между им же самим цитируемыми источниками и им же самим сочиненной «концепцией». И не делает он этого лишь потому, что знает: «История» его адресована столь же украинизированному читателю, готовому во имя самостийной «нэньки» кастрировать свои мыслительные способности до такой степени, что они услужливо готовы ЗНАТЬ, НЕ ЗНАЯ.

Именно этим циничным расчетом на то, что «свои» правильно истолкуют любую авторскую несуразицу, можно объяснить рождение таких, например, перлов: «трагичной была судьба галицких украинцев, оказавшихся под российской оккупацией (речь идет о 1915 г. – С.Р.). Царское правительство сразу же недвусмысленно дало понять, что оно вовсе не считает Восточную Галицию новым или тем более временным приобретением. Наоборот, эта территория упоминалась теперь не иначе как «древняя русская земля», которая наконец «навеки воссоединилась с матушкой-Россией». Развернулась хлопотливая деятельность по материализации мифа о «русском характере Галичины» [125].

Развязно-ехидный тон автора особо должен подчеркнуть «нелепость» подобных притязаний. Однако, разве в цитируемых им самим документах говорится не о том же самом? Что с древнейших времен Галиция является «русской землей», а население ее – «русскими». Ведь вот же и в 1870 году оно самоопределяет себя, свой язык и создаваемые организации не иначе, как Русские! А не «украинские», как того хотелось бы О. Субтельному. Над кем же и чем иронизирует автор? Не над собой ли? Или его дурацкое хихиканье – следствие нервного перенапряжения? Ведь придуманная им «концепция» столь мудрёна, что он и сам уже путается где в ней правда, а где – ложь.

Но таков удел каждого «украинца». Его восприятие реальности основано на двоемыслии – патологической способности одновременно держаться двух противоположных точек зрения, понимая, что одна исключает другую и все-таки быть убежденным в обоих.

* * *

По определению Дж. Оруэлла, ДВОЕМЫСЛИЕ – это грандиозная система умственного надувательства. Двоемыслие – это управляемое безумие, тем не менее этот процесс должен быть сознательным, иначе его не осуществить успешно, но одновременно и бессознательным, иначе возникает ощущение лжи, а, значит, и вины.

ДВОЕМЫСЛИЕ – становой хребет не только украинской идеологии, но и практики, осуществляемой по ее рецептам. Говорить заведомую ложь – и одновременно в нее верить. Забыть любой факт, ставший неудобным – и извлечь его из забвения, едва он опять понадобился. Отрицать существование объективной реальности – и учитывать реальность, которую отрицаешь. Все эти методы использовались для создания украинской доктрины, а сегодня – построения самостийной «дэржавы». Только благодаря двоемыслию «украинцам» удалось изменить прошлое, по крайней мере в своем воображении, и, основываясь на этом воображаемом прошлом, приступить к строительству собственного «сувэрэнного» бандустана.