Владимир Бушин - Гении и прохиндеи Страница 37

После второй рюмки стало жарко. Сергей расстегнул воротник рубахи, мелькнул нательный крест. Может быть, отчасти поэтому разговор через некоторое время перекинулся на религию. И тут я сказал:

- Нельзя осуждать тех, кто не служил в армии . Мало ли как складывается судьба. Меня больше удивляет то, что крестились они кто в двадцать лет, кто в сорок с лишним, и вот теперь похваляются друг перед другом своим крещением да еще учат православию других, крещеных, как полагается, в младенчестве. Не удивительно, что тут на память мне пришли именно те, кого мы ждали. Я достал с полки книгу Бондаренко (вот она "уникальная сыскная способность"!) и, заглядывая в неё, стал рассказывать:

-Четыре года назад, накануне 60-летия Распутина была в "Завтра" напечатана его беседа с Бондаренко. Тот гордо заявил: "Я крестился в Оптиной пустыни... А как ты пришел к вере? Где крестился?" Юбиляр ответил : "У меня всё-таки , Володя, деревенское воспитание, а там корни православия сильнее. Родная почва всегда ставила на место даже зарвавшихся атеистов... Без православия русский - не совсем русский, а может быть, и совсем не русский..."С последней мыслью, как вы знаете, друзья, сказал я, разливая по третьей рюмке,- вот уже несколько лет носится по стране и бъет по головам неверующих Никита Михалков, лауреат премии Ленинского комсомола Казахстана, ссылаясь при этом на Достоевского, который, конечно, ничего подобного не говорил.

- Блины стынут, потом доскажешь,- рассердилась жена.

-Нет, вы только подумайте,- воспротивился я,- после слов о крепости православных корней в родной деревне вдруг сообщает : "Я крестился в юбилей поля Куликова в старинном (старше Москвы) русском городе Ельце, где тогда еще живы были ученики оптинских старцев". Да почему же не на родине? Все засмеялись.

- Конечно, смешно. Как новые русские своими мерседесами, они похваляются друг перед другом качеством своих крещений: один в Оптиной, а другой в древнем Ельце да еще в юбилей Куликовской битвы, т.е. в 1980-м году. А шел тогда младенчику сорок четвертый годочек... Третья рюмка была у нас, конечно, за дам.

Эксгумация "белых", фабрикация "красных"

Засиделись мы тогда допоздна. Оставалось еще два дня широкой масленицы. Мы все-таки продолжали ожидать гостей. И как опять могло бы хорошо получиться: 25 февраля - прощеное воскресенье! Вот бы и облобызались... А пока я опять взял статью Бондаренко и мне вдруг бросилось в глаза, что он то и дело, как всегда, не зная меры, твердит обо мне и моих единомышленниках: "красный публицист", "красный идеолог", "красная оппозиция", "красные патриоты", "красная идея" и т.д. до бесконечности. Но право же, что такое "красная идея", как и "белая", я просто не знаю, никогда не интересовался этим. Жена принесла однажды книгу "Белое дело"- до сих пор её не открывал. "Красные" и "белые" это реальность Гражданской войны и литературы о ней. А уже в двадцатые-тридцатые годы даже мы, мальчишки, играли не в "красных" и "белых", а в казаков-разбойников. Какие могут быть "белые", спустя 60-70-80 лет после Октябрьской революции и Гражданской войны. Они просто все перемерли. Это высосанная из пальца выдумка газеты "День" и лично Бондаренко, который покатался по заграницам и действительно разыскал там несколько "белых" мумий и немецких наймитов времен Отечественной войны. Ну, а раз обнаружены "белые", то надо создать и "красных": вот "певец красной идеи" Бушин. И, откопав тех и других, гальванизировав, они их надули и стали ломать голову, как бы примирить всех - от кавалеристов Гражданской войны Буденного и Шкуро до современных литераторов Бушина и Солженицына. Это старая традиция иных советских деятелей - создать своими руками проблему, а потом героически её решать. Всем этим они изрядно добавили путаницы в умы, в ситуацию, и без того крайне сложную и нанесли большой вред борьбе против режима, который ведь тоже сюсюкал по поводу "белых" и натравливал их на "красных". На самом деле ни тех, ни других не было и нет. Борьба идет не между "красными" и "белыми", высосанными из пальца, а между советскими людьми и антисоветчиками или, как говорил В.Кожинов, между патриотами и антипатриотами. А разноцветные матрешки, созданные наспех, только путаются в ногах...

Но дело не во мне, пусть назовет меня Бондаренко хоть "красным горшком", -все равно поставить в печь сей горшок ему не удастся. Гораздо хуже то, что своей красно-белой схемой, измысленной от безделья, он лезет поверять историю: "Я считаю великую Победу над фашизмом не красной победой, а Отечественной". А кто считает красной, кто так сказал: "красная победа"? Он выдумывает себе противников и доблестно их сокрушает, привлекая в помощники великие авторитеты: " Так же (как он!) считал и Иосиф Сталин, назвав ту войну не великой коммунистической, а Великой Отечественной". Господи, какое горе от неума! Весь мир объездил, горы книг прочитал и ничего не понял. Какое незнание времени и непонимание своей страны! Оно сквозит даже в поименовании Сталина "Иосифом", чего ни в народе, ни в печати никогда не водилось, а было принято лишь на Западе. А уж "коммунистическая война"...Да ведь никому и в голову тогда не могло это притти. Как и немцы не назвали войну нацистской. Успокойся ты, Христа ради, Бондаренко. Ты собственный хвост хочешь поймать и укусить. Так нет же! Опять: "Победила не красная, а русская Россия!.. .Если лишь красная идея вела русские полки на смертный бой ( да кто же это утверждает? ), то зачем тогда Иосиф Сталин вводил не красные атрибуты государственности - погоны офицерские, ордена Кутузова и Суворова" и т.д. Окстись, Вова, давно уже не было никакой "красной России", она выполнила свою великую историческую роль и ушла со сцены, даже армия вскоре перестала называться Красной. Была Советская Россия, социалистическая. Что же касается "атрибутов", то те, которые названы тобой, были введены лишь в 1942-43 годах, война-то шла уже давно, перелом к победе произошел и без них. Тебе же и неведомо, что вообще-то они начали вводиться задолго до войны: в 1935 году - звание маршала, в 1940 -м - звание генерала и адмирала, а погоны были введены в 1943 году и вовсе не только для офицеров, как ты думаешь, а для всей армии, потом - для всего военно-морского флота. Ты в армии-то служил? Почему же не знаешь таких всем служивым известных вещей? Заявление о том, что "руссификация(!) режима (Так совершенно в духе Немцова-Явлинского ты именуешь советскую власть.) началась(!) именно в годы войны" есть не что иное, как еще одна малограмотная нелепость штафирки. Особенно, если учесть, что тогда же, в тридцатые годы, о чем уже говорилось, шла еще и такая усиленная "руссификация режима", как появление множества книг, фильмов, спектаклей об Александре Невском, Дмитрии Донском, Петре Первом, Суворове, Кутузове и т.д.

Прямых двойников "детей Октября" Бондаренко усмотрел даже в первой русской эмиграции: "И там были свои непримиримые Бушины и Татьяны Глушковы, и там были люди считающие, что или в России восстановится монархия или её необходимо тотально уничтожить. Георгий Иванов призывал сбросить на Москву атомную бомбу..." Но зачем тревожить тень свихнувшегося Иванова, почившего в Бозе пятьдесят с лишним лет тому назад? Вот шевелится живой классик Солженицын. Он тоже грозил Москве: "Будет на вашу голову Трумэн с атомной бомбой!" А мы-то с Глушковой причем здесь? Разве мы говорили, что если Россия не будет социалистической, то ей надо уничтожить? Соображаешь ли ты, что лепечешь, Вова? Лечиться надо, как пишет Малинин из Твери.

Затяжное прозрение

Но вот и кончилась масленица. Надежды на явление гостей оставалось всё меньше. Зато каждый день приходили письма о них. Многие читатели обратили внимание на то, как бурно В.Распутин восхищается советской эпохой: "Только теперь начинаешь вполне понимать, в какой уникальной стране мы жили. Хлеб в столовых бесплатный, а в магазинах он стоит копейки; образование бесплатное да еще и заставляли учиться (вот диктат!); о наркоманах слыхом было не слыхать; из одного конца страны размером в шестую часть суши в другой конец можно было долететь за половину зарплаты; искусства процветали отнюдь не за счёт гадостей; интеллигенция с черными бородками и плутоватыми глазками не в Кремле восседала, а по кухням шепталась... Социальные завоевания долго будут нам сниться, как чудный сон". Прекрасно сказано. Но у читателей этот восторг вызвал много вопросов. Неужели писатель Распутин, спрашивают они, так отстал от рядовых своих читателей, что "только теперь" и лишь "начинает" понимать, в какой стране прожил лет пятьдесят? В Горбачеве семь лет не мог разобраться, до самого краха в 91-м нахваливая его, и вот теперь опять только начинает чесать в затылке: "- Сон это был или явь?" Размышляет как жернова крутит. Откуда такая медлительность?.. В самом деле, я лично, даже не будучи Героем соцтруда, не имея литературных орденов, премий, таких обильных и многотиражных изданий, за всю жизнь не получив от государства ни одной квартиры, я всегда понимал, в какой необыкновенной стране родился и жил. Да разве я один! Множество людей с глубоким чувством и совершенно искренно пели: "Хороша страна Болгария, а Россия лучше всех!" Распутин тут же добавляет: "Как можно отвергать целую историческую эпоху, в которой страна добилась невиданного могущества и стала играть первую роль в мире?!" Вот именно. Золотые слова! Но читатели напоминают: ведь есть же люди, которые не только отвергают эту эпоху, а поносят её, клянут, именуют "черной дырой истории". И первый среди этих, мягко выражаясь, олухов царя небесного - ваш кумир, Валентин Григорьевич, ваш благодетель, о величии которого вы распространяетесь. О чем шептались по кухням интеллигенты с черными бородками и плутоватыми глазами? Прежде всего, о нем, о его лживых книгах, клеветавших на дорогое вам время.