Арсен Мартиросян - Сталин и Великая Отечественная война Страница 38

Ну, и, наконец, самые убойные аргументы в поддержку безукоризненно точной, исторически выверенной аргументации Мухина. 1. В направленном в Генштаб и ГРУ «Спецсообщении о подготовке Германией войны против СССР» от 3 июня 1941 г. разведотдел Западного особого военного округа сообщил уникальную деталь, связанную с интернированными польскими офицерами. Было установлено, что забрасывавшаяся германской военной разведкой на советскую территорию агентура имела в том числе и задание выяснить, «призываются ли в Красную Армию офицеры бывшей польской армии, если да, то, каково их отношение к этому мероприятию и их моральный облик

[25]. А ведь это означает, что в указанное время все интернированные/пленные польские офицеры были живы. То есть НКВД их не расстреливал! И германская военная разведка прекрасно знала об этом. Хочу обратить внимание на одно обстоятельство. Дело в w том, что по существовавшим тогда правилам, между разведотделами западных приграничных военных округов и территориальными органами госбезопасности и погранразведкой существовала официальная практика интенсивного обмена информацией. Попавшие в сводку разведотдела ЗапОВО указанные выше сведения были получены войсковыми разведчиками именно от территориальных органов госбезопасности и от пограничников, так как борьба с забрасывавшейся вражеской агентурой — это их компетенция. 2. Германская военная разведка действительно твердо знала, что все польские военнопленные живы. Ибо, к сожалению (для предвоенной ситуации, но к счастью в связи с так называемым «Катынским делом»), была осведомлена о развернутом в приграничных военных округах интенсивном строительстве аэродромов, в котором польские военнопленные, включая и офицеров, активно использовались. Дело в том, что в соответствии с постановлением от 24 марта 1941 г. Совета Народных Комиссаров СССР и ЦК ВКП (б) в целях обеспечения боеспособности ВВС страны в новых условиях на НКВД СССР были возложены функции аэродромного строительства в западных приграничных округах. Во исполнение данного постановления приказом НКВД СССР № 00328 от 11 марта 1941 г. в составе НКВД было организовано Главное управление аэродромного строительства — ГУАС. Работы в ГУАС велись силами заключенных, приговоренных к исправительно-трудовым работам, а также польских военнопленных, в том числе и офицеров. Польские военнопленные работали на строительстве 11 объектов ГУАС в ЗАПОВО.

По состоянию на 15 июня 1941 года на объектах аэродромного строительства в западных приграничных округах использовались 225791 заключенный и 16371 польский военнопленный, в том числе и офицеры. Кто не верит, пусть заглянет в архивы: ГАРФ.Ф. 9414. Оп. 1. Д. 1165. Л. 60. Вот почему германская военная разведка и ставила перед забрасывавшейся на советскую территорию агентурой такое задание — «призываются ли в Красную Армию офицеры бывшей польской армии, если да, то, каково их отношение к этому мероприятию и их моральный облик». Абвер достоверно знал, что все польские офицеры живы и используются советами на строительстве оборонительных объектов в западных приграничных округах, прежде всего, в ЗАПОВО! К глубокому сожалению, в суматохе и неразберихе первых мгновений войны польские военнопленные, в том числе и офицеры, попали в лапы к гитлеровцам…

Ну, и до каких же пор Великая Россия будет терпеть оскорбительные нападки взбесившихся от безнаказанности польских руковадителей?! До каких же пор официальной Варшаве будет позволено оскорблять Советский Союз и его правоприемницу — Российскую Федерацию?! Сколько же еще нужно фактов и доказательств, чтобы раз и навсегда заткнуть русофобствующие глотки в Варшаве?! Да и не только там. Не пора ли жестко, а там где нужно — и с применением жестких мер отстаивать честь и достоинство Величайшей Державы Мира?!

Кроме того, не пора ли соответствующим органам исполнительной власти РФ с применением уголовного законодательства разобраться с главными фальсификаторами «Катынского дела» за причене-ние колоссального ущерба Советскому Союзу и его правоприемнице Российской Федерации в сфере советско-польских, а затем и российско-польских отношений?! Ведь имена всех этих фальсификаторов хорошо известны.

Миф № 12. Сталин был интендантом Гитлера.

Один из мифов, запущенных лично Троцким еще в 1939 году. Написанная им в Койоакане (Мексика) в 2 часа ночи 2 сентября 1939 года статья так и называлась — «Сталин — интендант Гитлера». Вдребезги свихнувшийся на зоологическом русофобстве и антисталинизме проклятый «бес мировой революции» попытался таким образом раскритиковать заключенные в августе 1939 г. между Германией и СССР торгово-экономическое соглашение и Договор о ненападении. Брехня Троцкого основана на полном незнании сути советско-германского торгово-экономического соглашения, на неукротимом желании в очередной раз облить грязью Сталина и СССР.

Как Сталин мог быть «интендантом Гитлера», поставляя ему рыбьи пузыри, пух и перо?! Как он мог быть интендантом фюрера, если взамен вывозил из Германии новейшее промышленное оборудование, станки, новейшую военную технику, самолеты, корабли и т.д.?! В сущности-то, это такой же бред, что и «ковка фашистского меча» в СССР. Кто, кому, как и на какой «наковальне» ковал меч — об этом уже говорилось выше.

Миф № 13. Сталин встречался с Гитлером.

Миф об этом якобы факте гуляет еще с довоенных времен. В нашей стране его реанимировал печально известный Э.С. Радзинский на с. 474-475 книги «Сталин» (М., 1997). В его «интертрепации» миф выглядит так. Якобы в 1972 г. какой-то старый железнодорожник в г. Львове рассказал ему, что-де в октябре 1939 г. на вокзал указанного города прибыл какой-то поезд, из-за которого была выставлена никого не пропускавшая охрана и сорван график движения поездов. Якобы это произошло 16 октября 1939 г. — старый железнодорожник, дескать, точно помнил эту дату. На это была «насажена весточка» из «Комсомольской правды», опубликовавшей (непонятно когда) фотокопию сенсационного документа, найденного в Национальном архиве США:

«19 июля 1940 года. Лично и конфиденциально уважаемому Адольфу Берлу-младшему помощнику Государственного секретаря… По только что поступившим данным из конфиденциального источника информации, после немецкого и русского вторжения в Польшу и ее раздела Гитлер и Сталин тайно встретились во Львове 17 октября 1939 года. На этих тайных переговорах Гитлер и Сталин подписали военное соглашение взамен исчерпавшего себя пакта… Искренне Ваш Дж. Эдгар Гувер»

[26] Соединив «ужа» с «ежом», доморощенный «мичуринец» от мистификаций выстроил уже свою версию, в подтверждение которой привел такое доказательство. Что-де в журнале учета посетителей Сталина в его кремлевском кабинете указано, что 16-17 октября 1939 г. он находился на работе, а вот 18 октября отсутствовал и 19 октября до 20 ч. 25 мин. тоже отсутствовал.

Перед нами очень тонкая, пожалуй, даже изысканно тонкая мистификация. Но чего ради профессионального драматурга, в те годы театрального сценариста, к тому же всерьез не интересовавшегося еще политикой и историей, потянуло на беседу со старым железнодорожником, да еще и во Львове?! В деяниях типа «хождение в народ» Эдвард Станиславович никогда замечен не был.

Обратите внимание на главное. Даже в «интертрепации» Радзинского старый львовский железнодорожник никак не упомянул Сталина. Нет даже тени намека на тень намека. Кстати, услышав такую сенсацию, тем более по тем временам, Радзинский тем не менее не потрудился над тем, чтобы запомнить имя «славного» львовского железнодорожника?! А ведь такие сенсации первому встречному с порога не выкладывают. Следовательно, он долго с ним болтал. Если болтал, конечно. Соответственно имя железнодорожника должно было быть известно Радзинскому. Да и вообще, чтобы добиться такого расположения собеседника к себе, необходимо как минимум, опрокинуть не менее трех стаканов водки. Иначе разговора не получится. Тем более между «москалем» Радзинским и жителем Львова. В тех краях никогда симпатиями к «москалям» не отличались.

Итак, железнодорожник оперировал датой 16 октября, американский «документ» — 17 октября, асам Радзинский — 18 и 19 октября (до 20 ч. 25 мин.). Однако драматург на то и драматург, чтобы не понимать простых технических деталей железнодорожного транспорта. Если по данным самого же Радзинского Сталин 16 и 17 октября находился в Кремле, 18-го отсутствовал, а уже в 20 ч. 25 мин. 19 октября возобновил прием посетителей, то каким же образом он мог столь быстро съездить во Львов и вернуться обратно?! Ведь даже сегодня, когда ж.-д. транспорт электрифицирован, а курьерская скорость поездов практически в 1,5-2 раза превосходит тогдашние, все равно требуется не менее полутора суток, чтобы добраться до Львова. А по тем временам даже при наличии «зеленой улицы» для литерного поезда Сталина все равно необходимо было не менее двух суток, чтобы добраться только в одну сторону. Значит, на все нужно было не менее четырех суток плюс не менее половины дня на встречу с перерывом на обед и прочие формальности.